«Мартовские тезисы» Медведева выглядят утопией

Президент Дмитрий Медведев выступил с десятью пунктами, которые позволят улучшить инвестиционный климат в России. И если снижение ставок страховых взносов для предприятий (повышенных с начала этого года) до 26% наблюдатели оценивают позитивно, то все остальные тезисы Медведева вызывают много вопросов в части реализации. Желаниям президента традиционно противодействует громоздкий бюрократический аппарат, а также нежелание многих представителей элиты терять влияние.

Одним из самых интересных пунктов в «мартовских тезисах» президента Дмитрия Медведева наблюдатели считают решение о выводе чиновников из состава Советов директоров госкомпаний. Медведев и ранее заявлял о такой необходимости, однако не были обозначены сроки, и потому весь процесс тормозился. Теперь же до середины 2011 года такие «монстры», как Сбербанк, Роснефть, банк ВТБ, Аэрофлот и другие должны избавиться от высокопоставленных чиновников и заменить их независимыми директорами.

Казалось бы, всем хорошо: и министры получат возможность заниматься только своими делами, не отвлекаясь на управление огромными корпорациями, и сами корпорации будут работать эффективнее под управлением менеджеров-профессионалов. Но есть и подводные камни: как это часто бывает, слагаемые могут поменяться, а сумма останется прежней.

«Здесь возникает вероятность того, что на места чиновников в советах директоров придут аффилированные с ними люди, — считает замдиректора Центра политических технологий Алексей Макаркин. — Это обычное дело, когда бюрократический аппарат начинает противодействовать проводимым в государстве изменениям». По словам Макаркина, интереснее всего в этом процессе будет проследить за ситуацией в Роснефти: ведь председателем совета директоров этой компании является вице-премьер Игорь Сечин, который и так курирует всю нефтяную отрасль в правительстве. Сечину придется выбирать: остаться во главе одной из крупнейших нефтяных компаний страны, или продолжить работу в качестве вице-премьера. «Очень маловероятно, что Сечин уйдет из правительства», — уверен Макаркин.

От того, сможет ли Медведев завершить начатое, будет зависеть и запланированная приватизация. «Иностранные инвесторы скорее войдут туда, где в советах директоров нет высокопоставленных чиновников, — уверен эксперт по макроэкономике ТКБ-Капитал Сергей Карыхалин. — никому ведь не хочется вкладывать деньги в компанию, которая де-факто подчиняется министру или вице-премьеру».

Что же касается снижения ставки страховых взносов (повышение которых с начала 2011 года вызвало массу возмущений у бизнеса), — то на этот шаг власти решились потому, что бюджет наполнился доходами от дорогой нефти, и «насиловать» бизнес пока не имеет смысла. Выпадающие доходы планируется компенсировать в том числе за счет снижения материальных затрат госкомпаний на 10%. Получится ли это сделать — вопрос. По-прежнему неясно, не попытаются ли власти компенсировать снижение (а по сути — возвращение на прошлогодний уровень) одних налогов повышением других.

Еще одна инициатива Медведева — это создание института «инвеступолномоченных» в каждом федеральном округе. По замыслу президента, новый подвид бюрократа должен обеспечить взаимодействие между инвесторами и исполнительной властью в регионах. Следовательно, сократится время рассмотрения заявок на проекты инвесторов.

Но здесь есть проблема: кто будет этими инвеступолномоченными, какие будут у них полномочия, станут ли они действительно той инстанцией, которую задумал президент, или все ограничится формальным «сидением на должности». Если инвеступолномоченный станет очередным звеном в бюрократической цепи, то вместо снижения коррупции получится ее эскалация.

Напомним, что идея появления «комиссаров президента» не нова. Во время кризиса 2008−09 годов уполномоченные от исполнительной власти и Центробанка уселись в государственных и крупных частных компаниях — они были призваны наблюдать за расходованием финансовой помощи, выделяемой государством в рамках «антикризисного спасения экономики». «Комиссарам» были выделены кабинеты, аппарат помощников, финансирование. Но до сих пор так и неизвестна их роль в преодолении кризиса в каждой из компаний, где «комиссары» приглядывали за менеджментом корпораций.

«Чтобы этого не произошло, чиновник должен быть наделен достаточными полномочиями, чтобы его решения были обязательными для местных органов исполнительной власти», — считает Сергей Карыхалин. А для этого инвеступолномоченным должен быть человек с определенным политическим весом. В противном случае чиновник просто не совладает с местными политическими и экономическими элитами, и будет исполнять роль «свадебного генерала», с громким названием должности, но фактически без прав. «Именно поэтому все скептически настроены по поводу нового уполномоченного», — говорит Сергей Карыхалин.

Еще больше скепсиса прибавляют так называемые «мобильные приемные» президента, которые будут действовать во всех регионах, и куда граждане смогут обращаться с жалобами на чиновников. Они, по планам, будут укомплектованы сотрудниками администрации президента, и полностью независимы от местных властей. В отличие, по словам помощника президента Аркадия Дворковича, «от ныне действующих институтов».

Получается, что стационарные приемные президента (о премьерских приемных даже не говорим), которые и так уже существуют, зависимы от местных властей? Чем тогда можно обеспечить независимость мобильных — тем, что представители местных элит за ними попросту не угонятся?

И опять же эта инициатива Медведева не нова. В перестроечное время в некоторых крупных городах местные реформаторы устанавливали т.н. «будки гласности». В эту «будку» мог зайти любой желающий, наговорить за 3−5 минут все, что он думает о суровой действительности, а потом эти записи должны были изучать чиновники и соответствующим образом на них реагировать.

Некоторые эксперты настроены к инициативе президента по улучшению инвестиционного климата крайне скептически. Мы попросили прокомментировать «мартовские тезисы» Дмитрия Медведева экономиста, президента экспертного центра «НЕОКОН» Михаила Хазина.

«СП»: — Михаил Леонидович, как вы оцениваете инициативы президента по улучшению инвестиционного климата?

— О каком инвестиционном климате вообще идет речь? Инвестора, прежде всего, волнует получение прибыли. И туда, где прибыль можно получить, инвестор просто рвется! Вот почему нефтяная компания BP так рвется инвестировать в Россию? И почему ее не пускают?

То же самое с получением прибыли: это вопрос не инвестиционного климата, это проблемы экономики. Пока не будет экономического роста, никакой инвестор к нам не придет. А президент, возможно, не замечает, что экономического роста нет, потому что ему дурят голову чиновники. И поэтому реальные проблемы в экономике скрываются за пресловутым «инвестиционным климатом».