Говорливый голубь мира: Что реально ждет мир с приходом Трампа на президентский пост

Россия и Китай боялись Дональда Трампа, когда тот был президентом — уверен сам кандидат от республиканской партии.

«Мы были самыми жесткими, уважаемыми. Я не хвастаюсь, но Виктор Орбан сказал это: Россия боялась его, Китай боялся его. Все его боялись, ничего не происходило, был мир, а теперь мир вокруг нас взрывается», — сказал Трамп на национальном съезде республиканцев.

Ранее Трамп заверил, что в случае избрания положит конец каждому международному конфликту в мире, «который создала нынешняя администрация» Джо Байдена, включая украинский.

Ну, по поводу украинского он уже бахвалился, что может решить его менее, чем за сутки. А чего ждать остальным? Китаю? Европе? Странам Ближнего Востока?

— Суть заявления Трампа все же лежит не в плоскости страха по отношению к лидеру США, а в уважении к нему, — уверен доцент департамента политологии Финансового университета при правительстве России Дмитрий Ежов.

— Как известно, Байден на президентском посту сильно себя дискредитировал, что способствовало дестабилизации как внутри США, так и на международной арене. Не стоит забывать о роли американского государства в современной мировой политике.

Президентства Трампа и Байдена заметно контрастируют, равно как и сами они по отношению друг к другу. Эффект непредсказуемости в случае прихода власти Трампа тем не менее сохраняется. В режиме подготовки кампании Трамп, в частности, уже делал заявления относительно ситуации на Украине. И не исключено, что его конкретные решения, в том числе по этому вопросу будут, мягко говоря, нетривиальными.

В отношении Китая следует понимать, что США явно не будут создавать для него какие-либо преференции, и заметно двусторонние отношения не потеплеют, однако более конструктивными стать могут. В контексте приоритета конструктивности и многосторонности следует рассматривать и любые попытки восстановления отношений с КНДР.

Евросоюз же и так расколот, и возможный приход к власти Трампа создаст ещё больше проблем для его государств-членов — адаптация будет непростой. Основной риск для ЕС после прихода Трампа — распутывание клубка последствий финансирования и вооружения Украины, которая попросту перестанет быть приоритетной для США.

Американская политика на Ближнем Востоке также претерпит трансформацию, однако здесь решения будут приниматься, судя по всему, исходя из оценки актуальной ситуации, в условиях организации двустороннего взаимодействия. Вполне вероятно и то, что на сторону Трампа встанет та часть элит государств коллективного Запада, которая видит в нем фигуру, обладающую политической волей и способную переломить актуальную траекторию развития государств.

— Понятно, что Дональд Трамп стремится доказать — он более жесткий лидер, нежели Джозеф Байден, — считает директор по аналитическим проектам Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.

— Ко всему прочему, для республиканского избирателя в принципе более характерен запрос на более брутальный стиль в политике.

Стоит исходить из того, что администрации и Джозефа Байдена (или его преемника из демократического лагеря), и Дональда Трампа будут для России сложными партнерами по переговорам.

Внешнеполитический стиль Трампа — довести ситуацию до максимальной «точки кипения», чтобы потом переходить к прагматичным переговорам (не обязательно публичным). Поэтому вполне вероятно, что в первые месяцы после гипотетического возвращения Трампа в Белый дом могут последовать и его резкие заявления в адрес Москвы, и определенные шаги, демонстрирующие готовность к более активному «сдерживанию России».

«СП»: А для Китая? У Байдена антикитайской риторики было в разы меньше. Но вот действия… Складывается впечатление, что любые власти в США будут пытаться ограничить Китай, ликвидировать торговый дисбаланс. Снизить влияние Пекина в Африке, Латинской Америке и особенно в Европе. Ждать ли от Трампа ухудшения ситуации, причем на грани угроз и ультиматумов?

— Риторика Дональда Трампа в отношении Китая, скорее всего, и в случае возвращения в Белый дом будет жестче, чем у Джозефа Байдена. Ко всему прочему, для республиканского избирателя также характерно более настороженное отношение к Китаю, и Трамп сейчас это учитывает.

С другой стороны, это не значит, что диалог между Вашингтоном и Пекином в таком случае прекратиться, но он в любом случае будет сложным. В целом, можно предположить, что в случае возможной победы Трампа отношения США с КНР будут связаны с более резкими колебаниями от напряженности к «разрядке» и обратно.

«СП»: Трамп заявил, что намерен восстановить отношения и с Ким Чен Ыном…

— Вероятно, в КНДР могут проявить интерес к потенциальным переговорам с Вашингтоном. Это было бы важно для Пхеньяна, в том числе для того, чтобы на фоне ослабления внешнего давления попытаться укрепить свои переговорные позиции для диалога с Пекином, а также, возможно, наладить прагматичный диалог с Сеулом.

Другое дело, что в Пхеньяне, даже если оттепель в отношениях с Вашингтоном станет возможной, скорее всего будут исходить из того, что такой тренд будет ограничен во времени.

«СП»: А что на европейском направлении ждать? Оправдаются ли страхи? Сможет ли Трамп расколоть Евросоюз?

— Вряд ли администрация Трампа принципиально усилит противоречия внутри ЕС, они существуют и сейчас. Но выстраивать диалог с Вашингтоном в случае такой смены хозяина Белого дома большинству европейских лидеров, прежде всего, представляющих левоцентристские партии, будет сложнее.

«СП»: А Израиль? Трамп явно более благосклонен к сионистам, но то, что натворил Нетаньяху — это уже запредельно. Как может измениться американская внешняя политика на БВ?

— В регионе Большого Ближнего Востока Дональд Трамп, как известно, призывал наладить отношения с Саудовской Аравией. Кроме того, в случае его прихода к власти скорее всего, как минимум, усилится жесткая взаимная риторика в рамках отношений Вашингтона и Тегерана.

На этом фоне в СМИ могут чаще появляться заголовки про то, как США и Иран остановились «в шаге от вооруженного конфликта». Тем не менее Трамп в период своего президентства уже демонстрировал способность останавливаться в шаге от «красной черты» и до действительно масштабной эскалации, в том числе, с Тегераном, дело не доводить.

Что касается отношений с Израилем, то Дональд Трамп в последние годы весьма критически отзывался о Биньямине Нетаньяху, например, заявив, что в 2020 году израильский премьер отказался от совместной с США операции по устранению иранского генерала Сулеймани. На практике, если Трамп станет президентом США, а Нетаньяху останется премьером Израиля они, скорее всего, найдут общий язык.

В какой-то мере, у них можно найти общие черты политического стиля — оба в состоянии использовать весьма резкую риторику, но способны действовать вполне прагматично. Если Нетаньхяу по тем или иным причинам покинет пост премьера, Трампу, конечно, проще было бы взаимодействовать с правоконсервативными силами в Израиле.

«СП»: Некоторые политики уже спешат присягнуть Трампу: Орбан и, судя по всему, Эрдоган. Кто еще? А кто, напротив, будет его непримиримым оппонентом?

— Как правило, с республиканскими администрациями США проще уживаются идеологически близкие им правые силы в других государствах. В рамках этого тренда — в ЕС, например, позитивно о Дональде Трампе высказывались лидер Партии свободы из Нидерландов Герт Вилдерс или вице-премьер Италии, лидер партии «Лига» Маттео Сальвини.

Кроме того, главы государств за пределами ЕС, к которым демократические администрации США обычно высказывали претензии в связи с соблюдением политических прав и свобод, традиционно ждут более прагматичного подхода от республиканских администраций, тем более, со стороны Трампа, который пришел в политику из бизнеса.