Владимир Овчинский: МВД должно заниматься бандитами, а не экстремистами

Масштабы экстремизма в России поставили под угрозу безопасность государства. Об этом на днях заявил генеральный прокурор РФ Юрий Чайка. «Результаты прокурорских проверок свидетельствуют, что масштабы распространенности проявлений экстремизма представляют серьезную угрозу безопасности личности, общества и государства», — отметил он.

Напомним, в марте 2011 года премьер Владимир Путин на встрече с израильским коллегой Биньямином Нетаньяху заявлял, что экстремизм, если с ним не бороться должным образом, может привести мир на грань катастрофы. «В 20−30-е годы прошлого века политический экстремизм выродился в конечном итоге в фашизм, так и сегодняшний экстремизм претендует на то, чтобы в конечном итоге, если не будет встречать сопротивление, привести мир на грань катастрофы», — сказал господин Путин. 24 марта 2011 года правительство РФ приняло постановление № 211. Согласно ему, список или перечень организаций и физических лиц, подозреваемых в экстремизме, сделают публичным. Кроме того, постановление расширяет круг лиц и организаций, против которых могут быть использованы различные ограничения, поражающие права и свободы граждан.

С мнением, что для государства нет ничего опаснее экстремизма, не согласен Владимир Овчинский — бывший глава российского бюро Интерпола, генерал-майор милиции в отставке. Еще в 1989 году по поручению руководства МВД Овчинский подготовил первый доклад о социально-политическом экстремизме. По его мнению, пока власти раздувают угрозу экстремизма, оргпреступность возьмет реванш во всех сферах и результатом станет ее врастание в политические структуры.

Почему прогноз от 1989 года актуален в наши дни, рассуждает экс-советник председателя Конституционного суда РФ Владимир Овчинский.

«СП»: — Владимир Семенович, что опаснее, экстремизм или терроризм?

— В нашем российском законодательстве, в федеральном законе «О противодействии экстремистской деятельности», экстремизм рассматривается как широкое правовое понятие, а терроризм входит как высшее проявление экстремизма. То есть, терроризм является наиболее опасной, высшей, агрессивной формой.

Другое дело, экстремизм бывает как с «плюсом», так и с «минусом». Любые новые социальные явления, новые требования всегда носят экстремистский характер, потому что стоят над существующей нормой. Это такой позитивный экстремизм.

Мы, понятно, говорим об экстремизме негативном. Тут грань с терроризмом довольно зыбкая. Если дело ограничивается призывами — например, антикавказскими или антисемитскими, мы говорим об экстремизме. Если это сопровождается насилием — это уже терроризм. Юристы, впрочем, эту грань четко различают.

«СП»: — Кто у нас борется с экстремизмом?

— С экстремизмом всегда вообще-то боролись органы госбезопасности — я имею в виду, с политическим экстремизмом. МВД боролось с экстремизмом на уровне групп, практикующих насилие — футбольных болельщиков, «люберов», скинхедов. Но, конечно, органы МВД сталкивались с политическим экстремизмом во время массовых мероприятий — несанкционированных митингов и пикетов, на которых звучали лозунги экстремистского характера.

В центральном аппарате МВД раньше действовало главное управление по борьбе с организованной преступностью и терроризмом. Это был ответ на события на Северном Кавказе со времен Первой чеченской войны. Опыт показывает, что террористические и бандитские формирования практически всегда используют одни и те же методы, одних и тех же боевиков. Поэтому борьба с ними и была объединена в одном центре.

Но потом подразделение по борьбе с оргпреступностью и терроризмом уничтожили, а взамен создали подразделение по борьбе с экстремизмом. Функции стали шире, поскольку охватывали не только мафиозные и террористические структуры, но и экстремистские политические образования. В итоге профилактикой экстремизма теперь занимаются одновременно и МВД, и ФСБ.

«СП»: — А в мире как это устроено?

— По-разному. Я изучал, прежде всего, американский опыт, — по приглашению Госдепа США в 2008-м году, на примере нескольких штатов. Дело в том, что в американском законодательстве действует первая поправка к конституции, которая фактически допускает любые экстремистские высказывания, даже фашистские. Например, в Америке огромное количество открыто действующих ку-клукс-клановских организаций, которые маршируют с флагами и свастикой. И при этом в стране нет специальных подразделений по борьбе с экстремизмом.

Но одновременно в Штатах существуют так называемые общественные организации, которые борются с экстремизмом. Они фактически являются филиалами ФБР, полиции, структур госбезопасности, и имеют свою агентуру во всех экстремистских организациях. Главная такая общественная организация — так называемый «Южный центр защиты людей, подвергнутых нищете». Это огромное здание, у которого несколько этажей уходит вниз. Даже если рядом взорвать грузовик с гексогеном, оно выстоит — такие материалы использованы в конструкции. У центра есть агентура во всех фашистских, экстремистских, ку-клукс-клановских, исламистских организациях, в организации «Черных пантер». Но официально центр — общественная организация.

Кроме того, в Америке есть Антидиффамационная лига. Она является общественной еврейской организацией, но имеет такую же, как Южный центр, мощнейшую агентуру в фашистских организациях. Свои информационные центры, свои издания, и напрямую контактирует с полицией и ФБР.

Когда возникает угроза, связанная с реальной безопасностью — например, с подготовкой теракта, захватом заложников или убийством, эти «общественные» организации быстро реагируют, и действуют очень эффективно.

«СП»: — В чем минусы и плюсы нашей системы организации?

— У нас, я считаю, научились довольно эффективно бороться с терроризмом и экстремизмом на Северном Кавказе. А минусы были вскрыты во время взрыва в «Домодедово». Я считаю, серьезный минус — это ликвидация в ходе реформы МВД Департамента по защите режимных объектов и закрытых городов. Это была система так называемой спецмилиции, которая создавалась во время, когда под руководством Лаврентия Берия формировался ядерный комплекс СССР, строились спецгорода, которых не было на карте, их охраняла спецмилиция и внутренние войска.

Эта система существовала до 2010 года, вплоть до начала реформы МВД. Департамент был ликвидирован первым, а функцию защиты режимных объектов передали территориальным органам. Проблема в том, что они неспособны обеспечить безопасность таких объектов, подобрать кадры нужного качества.

Между тем, охрана спецобъектов непосредственно связана с терроризмом и экстремизмом. Не дай Бог, какие-то группы будут нацелены на ядерные объекты, на объекты хранения химического и биологического оружия… Физически объекты охраняют внутренние войска, контрразведку осуществляет ФСБ. Но вся прилегающая местность находится под контролем местной спецмилиции. Сейчас идет ее аттестация, и мы не знаем, кого в этой структуре оставят, кого сократят… Я считаю, уничтожение централизованной системы охраны таких объектов было очень серьезной ошибкой руководства МВД.

«СП»: — А вы со своей стороны что предлагаете?

— Идеальный вариант — создать федеральную службу по борьбе с организованной преступностью и терроризмом при МВД, создать региональные управления ее в федеральных округах, которые бы не подчинялись местным органам власти. Они бы занимались, в том числе, группами, которые прибегают к насилию — теми же скинхедами или ваххабитами. Что касается политических групп, МВД ни в коем случае не должно ими заниматься, это — функция ФСБ. Здесь должно быть четкое разделение компетенций. Я за то, чтобы восстановить то, что было — разумеется, в модернизированном варианте.

Экстремистов вычислят автоматически

Федеральная служба по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор) занялась разработкой системы, которая позволит осуществлять проверку публикаций интернет-СМИ на предмет экстремистских высказываний в автоматизированном режиме. Ожидается, что оптимальная система контроля будет принята по итогам специального конкурса, победитель получит порядка 15 млн рублей на ее реализацию, сообщает информационное агентство РИА Новости.

По словам руководителя Роскомнадзора Михаил Воробьев, это нововведение вызвано бурным ростом потока информации в интернете, затрудняющим ручной мониторинг интернет-прессы и других онлайн-ресурсов. Новая система, которую рассчитывают внедрить уже в 2011 году, позволит более оперативно реагировать на статьи и комментарии, нарушающие закон «О средствах массовой информации», утверждают сотрудники ведомства.

Фото: «© Константин Куцылло/Коммерсантъ»