Кадыров инвестирует в русских наци

Бывшие лидеры запрещенных в РФ националистических организаций «Славянский союз» и ДПНИ Дмитрий Демушкин и Александр Белов посетили Чечню по приглашению главы республики Рамзана Кадырова. Встречали их на высшем уровне и с размахом: с мэром Грозного националисты съездили на рыбалку, начальник чеченской полиции показал им блокпосты. Пообщались с гостями глава парламента, министр финансов Чечни и сам Рамзан Кадыров.

В результате националисты оказались так впечатлены увиденным, что признали: Кадыров построил «образцовое государство». Как заявили националисты, теперь они хотят навести такие же порядки в России.

Чем так поразила Чечня русских радикалов, рассказывает Александр Белов.

«СП»: — Александр, ваша поездка выглядит как акция, задуманная первым замглавы президентской администрации Владиславом Сурковым — кстати сказать, чеченцем по национальности. Вам звонили из Кремля, приглашая в Чечню?

— Я думаю, если бы за этим стоял Сурков, не было бы запрета на освещение поездки в центральных СМИ. Но такой запрет был. Мы звонили в различные информационные агентства, просили дать анонс. Нам отвечали: извините, эта информация не рекомендована к публикации. И второй момент. Сотрудники ФСБ и милиции оказывали давление — как на нас, так и на чеченскую сторону — чтобы поездка не состоялась, чтобы с нами не встречались первые лица республики…

«СП»: — Стоп, о давлении ФСБ и милиции. Вам лично они звонили по телефону, что-то говорили?

— Что я еду в Чечню, мало кто знал. А что едет Демушкин, было объявлено заранее. Вот его отговаривали — звонили из Центра по противодействию экстремизму (ЦПЭ) ГУВД по Москве и предостерегали. Мол, тебе там башку отрежут, и мы не сможем ничего сделать. Ты, Димка, нормальный парень, лучше отказаться… Я в это время находился на Украине, и был недоступен для давления. А уже в Чечне, в моем присутствии, были звонки из Москвы, в ходе которых у чиновников чеченской администрации интересовались, когда мы уедем, и рекомендовали не организовывать нашу встречу с первым лицом Чечни.

«СП»: — Вы хотите сказать, это приглашение — инициатива Кадырова, так?

— Думаю, инициатива могла исходить из его ближайшего окружения, и была им поддержана. Чеченское министерство по информационной политике работает эффективно, а мы были наиболее радикальными критиками режима Кадырова. Отсюда логика — пригласить нас, чтобы сказать: вы против нас выступаете, а мы не такие страшные. Эта смелая тактика. Она, кстати, подтверждает, что Кадыров имеет собственное мнение, может его отстаивать, и не всегда выполняет рекомендации со Старой площади.

«СП»: — Вы спрашивали Кадырова, сколько русских осталось в Чечне? Что он по этому поводу думает?

— Это был ключевой момент наших переговоров. Я говорил, что руководство Чечни должно признать факт геноцида русского населения в Чечено-Ингушетии и Чечне в 1991—1998 годах. Позиция чеченской стороны следующая: факты бандитизма по отношению к русскому населению имели место, но выделять русских неправильно, поскольку бандитизм коснулся всех народов, проживающих в те годы в республике.

Позиция, на мой взгляд, не очень убедительна. Я говорил, что задача, которую ставит сейчас руководство республики — создание положительного образа Чечни — неотделима от осознания, что есть определенная коллективная вина за страшные преступления, которые творились в Чечне в этот период — дудаевщины, масхадовщины и яндарбиевщины — в отношении русских.

Но с чем я столкнулся? У русской стороны недостаточно документально подтвержденных фактов геноцида. В частности, нет массовых заявлений в органы внутренних дел о том, что с теми-то и теми-то расправились. В то же время чеченская сторона имеет более 5,5 тысячи заявлений от жителей Чечни об исчезновении своих родственников, и заявители считают, что в исчезновениях есть вина федеральных сил.

«СП»: — Сколько все же русских в республике?

— Сейчас в Чечне проживают порядка 5 тысяч русских. Это отнюдь не жены чеченцев, которые приняли ислам. Это реальные этнические русские — те, кто не выезжал из республики ни при Дудаеве, ни сейчас. Надо сказать, они не находятся в положении людей второго сорта — в частности, работают в правоохранительных органах. Например, Наурский район возглавляет этнический русский, его заместитель — казачий атаман — является советником Кадырова.

Кадыров официально выступает за то, чтобы русские не растворились в Чечне. В частности, в приказном тоне Кадыров поставил вопрос: почему нет ни одного русского национального творческого коллектива в Чечне, почему никто не занимается возрождением русских национальных традиций? Почему русские не ходят в национальной одежде, а чеченцы ходят?! По требованию Кадырова, например, был заменен батюшка православного храма в Грозном. Оказалось, глава Чечни несколько раз проезжал мимо храма, и он был постоянно закрыт. Кадыров спросил тогда: зачем нам священник, у которого закрыт храм? Пусть будет другой батюшка, который станет работать с людьми…

В Наурском районе мы познакомились с молодым священником, недавно прибывшим в Чечню. Он окормляет жителей Наурского и Шелковского районов. В его распоряжении действующий храм, еще один находится в стадии строительства. Мы спросили, нужна ли ему помощь, есть ли трудности. Он отказался: ничего не нужно — есть и финансирование со стороны коммерческой организации, и благоприятное отношение администрации республики.

«СП»: — Вы, как сообщают, разговаривали с Рамзаном Кадыровым в его резиденции до пяти утра. О чем вы еще с ним говорили?

— Мы приехали в гости. Встреча с Кадыровым происходила ночью — у него плотный график. К половине первого ночи глава Чечни закончил прием посетителей, и почти до утра мы беседовали. Поскольку это была первая встреча, вопросы касались, прежде всего, взаимного прояснения позиций. Мы озвучили все сложные вопросы, но не ставили задачу сразу выработать конкретные решения.

«СП»: — Какие ваши личные впечатления от Кадырова?

— Новый Кадыров для меня не открылся, я его примерно таким и представлял. Единственная нестыковка — в последние месяцы Кадыров активно занялся спортом. У него русский тренер — молодой парень из Сибири. В результате глава Чечни стал стройным. Я думал, что увижу располневшего барина, но нет — это подтянутый дядька, который мало спит из-за обилия дел. Такой форме стоит поучиться. В остальном, было и так понятно, что Кадыров — достаточно простой человек.

Я спросил, понимает ли он, что в Кремле могут решить, что Кадыров больше не нужен? Что тогда? Он ответил, что ему предлагали, оказывается, возглавить Северо-Кавказский федеральный округ, были и другие предложения. Он от всего отказался: «Моя задача, пока у меня есть лимит доверия, восстановить экономику республики. Я должен успеть, поэтому надо работать быстро».

Мне показалось, Кадыров прекрасно чувствует, что может стать жертвой большой игры.

Хотя, думаю, в ближайшей политической перспективе ему это не грозит. Реальной альтернативы этому человеку нет. С другой стороны, он вызывает определенный страх даже — я это чувствую — в Кремле. Поэтому может позволить себе самостоятельные решения. Например, он сообщил, что у него нет времени ездить на госсовещания — он посылает на них заместителя.

Вещи, которые он нам говорил — очевидны. Кадыров, например, рассуждал, почему русские националисты нетерпимы к чеченцам: «Это мы вас спаиваем? Мы, может быть, плохо следим за медициной, мы навязали вам администрацию, которая не выполняет своих обязанностей? Мы заставляем девочек заниматься проституцией? Мы у себя навели порядок. Наведите и вы — и все будет нормально».

«СП»: — Чечня — сугубо дотационный регион. В апреле 2011 года правительство Чечни попросило у Минрегиона на развитие республики астрономическую сумму — 500 млд рублей. Вы спросили Кадырова, на что идут деньги из федерального бюджета?

— Мы встречались с министром финансов республики Эли Исаевым, и я специально задал ему вопросы, на которые в Москве мне никто не отвечал. На деле, ситуация с финансированием Чечни не выглядит так однозначно, как я представлял до поездки. У меня сложилась уверенность, что республика восстанавливается не только за счет федеральных средств. Потом, мне рассказали, какие средства из Чеченской республики получает федеральный центр и крупнейшие российские компании. Например, Роснефть в 2010 году добыла в Чечне 1,2 миллиона тонн нефти, а республика получила от этого 40 тысяч рублей в виде косвенных налогов.

Мне показали, как восстанавливали республику, когда этот процесс контролировали федералы. Мне показали баню в центре Грозного. На строительство этого обычного четырехэтажного здания с «советской» отделкой было якобы затрачено 21 миллионов долларов. Человек, который занимался финансированием строительства, сейчас находится в Израиле, и не собирается оттуда возвращаться. И таких примеров очень много.

Чеченцы строят не так. Кадыров рассказывал, что если чеченский чиновник что-то присвоил, и проверка это выявила, он его не увольняет: «Мы его выдергиваем: это ты сделал? Нет? Вот документы, я уверен, это сделал ты. Поэтому объект должен быть достроен за твой личный счет. Занимай деньги где угодно». Люди так и делают: занимают и достраивают — дома, дороги. Итог -Грозный реально восстановлен. В Чечне нет следов войны, и это круто.

«СП»: — После поездки вы стали адвокатом Чечни?

— Мое интервью по телевидению Грозного не показали. Те вещи, о которых я говорил, не ложатся в русло официальной пропаганды чеченской республики. Главный вопрос, который я задавал чеченцам — зачем вам быть с Россией? Начальник управления по борьбе с организованной преступностью МВД Чечни Апти Алаудинов ответил так: «Я потерял в войне с режимом Дудаева-Масхадова 20 родственников, отца и родного брата, имею множество ранений. Я воевал 20 лет, и вы хотите сказать, что я воевал за Россию просто так?!»

В отношениях с Чечней нам приходится расплачиваться за политику ельцинского режима. Кавказский вопрос еще долго будет острым, но надо смотреть на вещи объективно. Нам необходимо понять: если нас не устраивает большое число чеченцев в наших городах, лучшим средством будет лозунг Рамзана Кадырова: «Война закончилась, пора возвращаться домой».

«Треть националистических организаций РФ контролируются Кадыровым»…

Станислав Белковский, президент Института национальной стратегии:

— Нынешняя встреча — инициатива самого Рамзана Кадырова. Он сотрудничает с русскими националистами и националистическими организациями не первый год. Инвестиции в русских наци Кадыров начал делать еще в 2006-м после Кондопоги. Цель этих инвестиций — обеспечить чеченским диаспорам гарантии безопасности в ряде российских городов, в случае возникновения каких-либо столкновений.

Я бы сказал, что до трети националистических организаций в России прямо или косвенно контролируется Кадыровым. Правда, активисты этих организаций чаще всего об этом не знают. Это сокровенное знание принадлежит лишь лидерам.

Я вижу свою большую заслугу в организации этого визита. Мною и моими единомышленниками была инициирована дискуссия о прекращении федерального финансирования Чечни, выстраивании новых отношений. Если бы не дискуссия, Кадыров, возможно, не стал бы организовывать визит, а ограничился бы более мягкими и непубличными формами взаимодействия с русскими наци.

Но видно, Кадыров озабочен. На недавнем заседании Совета по развитию институтов гражданского общества при президенте в Нальчике член совета Эмиль Паин сообщил Медведеву, что, по его данным, идею «развода» с Северным Кавказом поддерживают более 60% россиян. В такой ситуации Кадыров начинает контригру, в которой определенная роль отводится таким людям, как Белов, Демушкин, и так далее. Эти люди должны будут объяснить России — с русских, а не чеченских позиций — что разводиться с Северным Кавказом ни в коем случае нельзя.

Фото: demushkin.com