Адвокат Трунов: Мы строим не цивилизованное общество, а большую тюрьму

В России, возможно, появится финансовая полиция. Такое предложение внес глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин на коллегии ведомства. Специализированные полицейские потребовались для более эффективного расследования опасных финансовых преступлений против государства.

По мнению господина Бастрыкина, налоговая инспекция при расследовании финансовых преступлений — плохой помощник. «До сегодняшнего дня по результатам проверок налоговых органов возбуждалось лишь каждое седьмое уголовное дело», — заявил глава СКР. Это связано с тем, что «налоговый орган не вправе проводить оперативно-розыскную деятельность».

Создание финансовой полиции могло бы исправить ситуацию. «Финансовая полиция не ограничивалась бы лишь налоговыми деяниями, ей могла бы быть передана функция по противодействию преступлениям, посягающим на финансовую систему государства», — пояснил господин Бастрыкин.

Между тем, ущерб государства от финансовых преступлений — огромный. Только в 2011 году при расследовании налоговых преступлений в казну было возмещено более 5,5 миллиардов рублей. Но это, по сути, лишь надводная часть айсберга.

Нужна ли России финансовая полиция, рассуждает адвокат Игорь Трунов.

«СП»: — Игорь Леонидович, создание финансовой полиции — шаг в правильном направлении?

— Правоохранительная система России разрастается. Причем, нужно понимать: эта система не приносит прибыли. Сейчас, например, полным ходом реализуется программа развития пенитенциарной системы, плюс реформа исполнительной системы УФСИН. Другими словами, мы строим новые тюрьмы, перестраиваем СИЗО. Кроме того, мы расширяем судебную систему — Путин в предвыборной программе сказал, что у нас появится система административных судов. В перспективе, можно ожидать появления новых структур в правоохранительной и судебной системах.

«СП»: — О чем это говорит?

— Боюсь, мы строим не рыночную экономику, не цивилизованное общество, а все-таки большую тюрьму. Развитие идет в двух направлениях: либо правоохранительная система, либо строительство тюрем. Количество осужденных в России не снижается. Число заключенных на душу населения сегодня примерно такое же, как во времена Сталина.

Если вдуматься — это страшно. Огромная часть трудоспособного населения сидит в тюрьмах и на зонах, а другая часть — ловит их и сторожит. Все эти люди не строят дороги и школы, не занимаются наукой и инновационным развитием. Они ничего не производят.

«СП»: — А вы, со своей стороны, что предлагаете?

— На мой взгляд, нужно двигаться по другому пути: повышать эффективность имеющихся правоохранительных структур. У нас огромнейший аппарат МВД, эффективность которого — ниже всякой критики. Нам долго объясняли: правоохранителям платят мало, потому они не могут уделять службе все время, им фактически разрешено подрабатывать — в форме и с табельным оружием сторожить коммерческие заведения. Но сейчас зарплата в МВД существенно повысилась, у полицейских появился солидный пакет дополнительных льгот. Но система от этого не изменилась — в части эффективности и качества работы. Нигде в мире нет такого количества полицейских на улицах, как в России, в то же время эффективность европейской и американской полиции в несколько раз выше.

Думаю, основной вопрос, который должен сейчас обсуждаться — сокращение количества и повышение эффективности полицейских.

«СП»: — В Москве вроде бы пытались что-то делать для этого. Например, установили камеры для фиксации нарушений правил дорожного движения…

— В Москве думали поменять большое количество полицейских на систему видеонаблюдения и на автоматическую систему видеофиксации правонарушений. И что в итоге? Были построены обе эти системы, но оказалось, что они работают из рук вон плохо.

Это, конечно, говорит о низкой компетенции чиновников, принимающих решения. И причина тому — отсутствие политической конкуренции. Министров у нас не сменяют, они уже покрылись плесенью, но уверены в завтрашнем дне вне зависимости от качества своей работы. В этом, мне кажется, и зарыта собака. Здесь нужно искать ответ как нам двигаться вперед.

«СП»: — Но вот в Штатах есть люди, которые занимаются именно финансовыми преступлениями. Мы чем хуже?

— Давайте сравним численность, к примеру, американской судебной системы и российской. Возьмем Верховный суд США — он обслуживает государство больше России в два раза по численности населения. Численность ВС США — девять человек. Численность Верховного суда РФ — 200 человек. И такая пропорция у нас везде.

Если мы увеличим эффективность работы наших правоохранительных органов до уровня американских, — конечно, можно и финансовую полицию создать. Но тогда из одной только системы МВД у нас получится добрый десяток различных структур, половину из которых придется расформировать. К чему сейчас снова раздувать штаты?!

«СП»: — Предложение о создании финансовой полиции озвучил лично Бастрыкин. Это значит, принципиальное решение уже принято?

—  Абсолютно не факт. Идеи хлещут из Бастрыкина, как из фонтана. Недавно, например, он предложил наделить следователя гораздо большими полномочиями, чем представителя стороны обвинения. Или еще инициатива — создать фонд защиты жертв преступлений. Но зачастую предложения Александра Ивановича заканчиваются ничем. Нынешнее предложение Бастрыкина — скорее, пробный шар и попытка продемонстрировать, что глава СКР продуктивно работает…

Другое мнение

Владимир Овчинский, доктор юридических наук, начальник российского бюро Интерпола в 1997−99 годах:

— Идея, которую высказал Александр Иванович Бастрыкин, не нова. Сегодня в России есть отделы по борьбе с налоговыми преступлениями — они находятся в структуре подразделений по борьбе с экономической преступностью и коррупцией МВД.

Раньше была налоговая полиция. В начале «нулевых», в 2002 году, на ее базе собирались создать финансовую полицию по типу итальянской финансовой гвардии — были подготовлены соответствующие законопроекты, очень неплохие. Но потом было принято решение вообще ликвидировать налоговую полицию, а функцию борьбы с налоговыми преступлениями передать в МВД. На базе же налоговой полиции была создана служба по контролю за оборотом наркотиков.

«СП»: — Но в России есть финансовая разведка. Разве она занимается не тем же самым, чем собирается заниматься финансовая полиция?

— Это совершенно разные вещи. Финансовой разведкой у нас называют Росфинмониторинг при Министерстве финансов, он не занимается оперативно-розыскной деятельностью. Росфинмониторинг взаимодействует с Центробанком и отслеживает перемещение финансовых средств, но не имеет права проводить расследования и возбуждать уголовные дела. Разведка лишь передает материалы для возбуждения дел в Следственный комитет или МВД.

Теперь Бастрыкин, по сути, предложил изъять у МВД часть оперативных подразделений и создать финансовую полицию как самостоятельный оперативно-розыскной орган. В этом случае следствие бы вел Следственный комитет.

Это вполне разумный вариант — в условиях, когда огромные бюджетные средства расхищаются. Недавно глава Счетной палаты Сергей Степашин докладывал результаты проверок: за последние годы в два раза выросло нецелевое использование бюджетных средств, а хищения из казны в 2011 году достигли рекордной отметки — свыше 700 млрд рублей (почти 22 миллиарда долларов, — «СП»). Это, конечно, совершенно дикие цифры.

Парадокс в том, что уголовных дел возбуждается при этом очень мало. Это легко объяснить. Когда все процедуры проводятся в одном ведомстве — оперативная разработка, проверка оперативных материалов, их реализация, — тогда появляются и уголовные дела. А когда одно ведомство занимается сбором информации (причем, не правоохранительное, а чисто контрольное, как Росфинмониторинг), а потом перебрасывает ее в правоохранительные органы — процесс затягивается, и репрессивный эффект на выходе низок. Поэтому и ставится задача: создать финансовую полицию, и с ее помощью активизировать работу по возвращению финансовых средств.

Но для этого, на мой взгляд, нужен ряд других условий. Росфинмониторинг тоже должен стать самостоятельным органом, причем с функцией оперативно-розыскной деятельности. Возможно, финансовую разведку следует объединить с финансовой полицией, а следствие по этим делам передать Следственному комитету. Вот это, на мой взгляд, будет идеальная модель для борьбы с финансовыми преступлениями.

Фото: ИТАР-ТАСС