Руслан Хасбулатов: Путин — пленник привычек и образа жизни

«Свободная пресса» продолжает серию интервью с людьми, которые определяли политическую жизнь страны в 90-е годы. Своим мнением о нынешнем раскладе политических сил в России и о том, чего нам ждать от предстоящих президентских выборов, с нашими читателями уже поделился политик и публицист Юрий Болдырев, полковник запаса, бывший депутат Госдумы (третьего и четвертого созывов) Виктор Алкснис, а также руководитель администрации президента в январе 1993 года — январе 1996 гг. Сергей Филатов.

Сегодня наш собеседник — последний председатель Верховного Совета РФ, сначала сподвижник Б. Н. Ельцина, затем его основной оппонент и активный участник событий октября 1993 года Руслан Хасбулатов.

«СП»: — Руслан Имранович, как вы оцениваете нынешнее состояние российского общества?

— Общество достаточно сильно расслоено, сильнее, чем за все последние 12 лет. Путин все-таки очень везучий человек. Его правление совпало с беспрецедентным ростом казны, которую наполняли нефтедоллары. Такой ситуации не было за тысячелетнюю историю России — когда правительство не знало, что делать с этими деньгами, и фактически уничтожало их, выводя за рубеж под низкие проценты. Оно оправдывалось тем, что создает Стабилизационный фонд.

На самом деле, такие деньги просто не могла переварить российская экономика, поскольку у нас слабая инвестиционная емкость. Наши основные обрабатывающие отрасли оказались уничтоженными, а ума не хватило вкладывать в производственную инфраструктуру, дорожное и сельское строительство, развитие депрессивных регионов.

В целом, эти колоссальные деньги, в значительной степени избаловали, притупили бдительность власти. Любую ошибку можно было закрыть, отправив миллиард туда, миллиард сюда. Например, когда в 2004-м ликвидировали льготы пенсионерам, фактически вспыхнул стихийный бунт. Представьте, что было бы, если бы у Путина не оказалось огромных денег, которые были брошены старикам, чтобы их успокоить. В результате, пенсионная реформа обошлась в десять раз дороже, чем планировалось, и не дала никаких результатов. Деньгами закрыли дырки, залатали ошибки — и все.

И таких примеров было много. В результате в правительстве почувствовали, что могут делать все, что угодно. Не считаться с законами экономики, кроить федеральное правительство, объединять министерство здравоохранения со всем социальным блоком, посадить руководить этим блоком какую-то бухгалтершу…

Все это показывает, что управляющая система — крайне дорогостоящая и нерациональная — не действует. Отсюда разговоры про ручное управление во время кризиса. Жалко было смотреть на премьера, который выполнял и обязанности премьера, и обязанности каждого из своих министров. Хвастаться, что Путин проявлял личную активность, глупо. Ручное управление бывает тогда, когда система не работает, когда обстоятельства вынуждают руководителя выполнять черновую работу за своих подчиненных.

Люди видят эту несуразицу. Плюс доходы не растут, плюс растут расценки ЖКХ… Вообще, если и будет в России когда-то социальная революция, — думаю, именно по причине ЖКХ. Это же безобразие, что в этой сфере делается — и власти никак не могут найти решения. А самое простое решение — восстановить отрасль, поставить федерального министра: будет хотя бы один чиновник, который несет ответственность. Ему надо подчинить ЖКХ, дать мощных специалистов. Казалось бы, рецепт элементарный, но даже это нынешние власти не могут догадаться сделать.

Куда ни кинь — всюду клин. Сейчас, например, колоссальная проблема с трудовыми ресурсами: не хватает квалифицированных специалистов, разработчиков новых технологий. Медведев носится с модернизацией, а кто будет это делать?! Да что специалисты — у нас нехватка квалифицированных рабочих. Мне рассказывали руководители космической отрасли, что участившиеся аварии с нашими спутниками — как раз следствие нехватки квалифицированных рабочих рук.

От замороженной зарплаты, от постоянного роста цен на товары и услуги люди устают. И начинают задавать вопросы: куда деваются миллиарды долларов, которые мы получаем от реализации нефти?! В ответ правительство заводит разговор, что фактор нефтяных цен перестает работать. Но позвольте: мы что, перестаем продавать нефть и газ за рубеж? Да мы все больше продаем с каждым днем!

Власти пытаются убедить общественное мнение: видите, даже от нефти и газа мы уже денег не получаем. Это мелкое лукавство. Но когда здесь лукавство, там лукавство, а там недоговоренность — это создает социальный кумулятивный эффект раздражения. Это лукавство, эта огромная чиновничья орава, эти нескончаемые разговоры о борьбе с коррупцией, когда она растет и идет сверху вниз, — все обнаруживает неэффективность системы, слабость и премьера, и президента.

Люди давно перестали считать, что во власти сидят сверхумные, харизматичные лидеры. Они видят, что никакой харизмы нет, что во власти — серые люди, попавшие туда в силу обстоятельств, и не желающие уходить.

Конечно, негативные настроения касаются, прежде всего, интеллектуальных слоев населения. Но кризис в общественные настроениях назрел — это несомненно.

«СП»: — Кстати, по поводу интеллектуальных слоев. Как вы думаете, какие главные ошибки властей привели к массовым митингам протеста?

— Я все-таки считаю, что приписки на думских выборах — это только повод для недовольства. Прошедшие выборы — на мой взгляд — все-таки отразили оценку, которую дает партиям общество. Прямо скажем, их невысоко оценивают. Приписки, конечно, были. Но я достаточно хорошо знаю эту систему. Как правило, погоду делают местные, низовые комиссии, и связано это с местными властями, начиная от губернаторов и мэров. Не думаю, чтобы на центральном уровне тот же Чуров поощрял эту деятельность. Понятно, что как руководитель он несет ответственность, и на него сыплются сейчас шишки.

В то же время, современные информтехнологии, интернет мощно дали о себе знать. Интернет возбуждает недовольство интеллектуальных слоев, он воочию показал факты приписок и мошенничества. И произошло наслоение этого фактора на недовольство социально-экономическим положением. Появилось понимание того, что страной управляет альянс коррумпированных дельцов и администраций, что руководители слишком засиделись, что какая-то смена власти, может быть, улучшит положение.

«СП»: — На митингах мы видим очень разные силы. Людей ничего не объединяет, кроме нежелания видеть Путина президентом. Как вы думаете, либеральные силы — Немцов, Рыжков, Кудрин, Прохоров — могут перехватить инициативу и возглавить протест?

— Ничего они не могут. Спонтанные, стихийные выступления людей попытались оседлать так называемые либералы. Они навязывают себя в качестве вождей, они хотят власти. Но они ничем не отличаются от власти нынешней.

Возьмите Кудрина. Он, я считаю, один из самых плохих министров финансов, который за 12 лет так и не дал развиться отечественному предпринимательству. Перед кризисом у нас сложилась трагическая ситуация: наши предприниматели и банкиры задолжали порядка 500 млрд долларов на Западе. Помните, как все мы стенали по поводу, что Советский Союз оставил нам долги — 120 млрд долларов? А тут втрое больше назанимали наши предприниматели и банкиры. Но не они виноваты в этом: Кудрин, подчинив себе Центробанк, поднял ставку рефинансирования на такой уровень, что было невыгодно брать кредиты в России. Вот они и брали под низкий процент за рубежом.

Кудрин не давал кредиты ни мелким предпринимателям, ни средним, ни даже крупным. Поэтому в России не реализовывались инфраструктурные проекты. Не сумели — представьте себе — построить десяток нефтеперерабатывающих заводов. Даже Путин не смог приказать это сделать. Ну, разве это политика?! В то же время многие либералы — миллиардеры. У них что, мало денег для строительства завода?! Грозный во времена СССР был одним из центров нефтеперерабатывающей промышленности, там находились три мощнейших нефтеперерабатывающих завода. Неужели нельзя было за 10 лет восстановить хотя бы один из них, тем более, кадров в Чечне для этого было достаточно?!

Во всем этом непосредственно виновен Кудрин. Не знаю, чего его хвалил Путин, чего расписывал, какой он хороший министр и близкий друг? Что поделаешь: Путин — плохой экономист, он не разбирается в этих делах, а уж Медведев — тем более.

Вот и получается: слабое правительство, никуда не годный экономический блок в нем — даже у Ельцина были более сильные кабинеты. А главное, Путин не видит перспективных направлений: что надо делать, какие отрасли развивать? Говорят о модернизации — а что модернизировать? У нас нет предприятий, которые бы подлежали модернизации, надо все строить заново.

Посмотрите на структуру российского экспорта: в 2011 году доля готовых изделий в нем составила всего 3%. Но послушайте, в Советском Союзе тот же показатель был 30%! Мы оказались пленниками сырьевого сектора. Более того, сложилась иррациональная ситуация: мы радуемся, что на Ближнем Востоке может разразиться война — это значит, цены на нефть не понизятся. Потому что понижение нефтяных цен — это гибель для нашего общества, все у нас зиждется на поступлениях от нефтегазового сектора. Это — результат 12-летнего правления Владимира Путина.

«СП»: — Вы считаете, кто-то мог бы Путина заменить?

— Пока не видно, чтобы в нынешней политической элите к власти мог прийти серьезный человек. Таких нет, потому что путинская полудиктатура вымыла политический класс. В стране осталось только два действующих политика — это президент и премьер. Больше никого нет.

«СП»: — Сегодня власти в пожарном порядке делают шаги в сторону политической реформы. Нам обещают вернуть прямые выборы губернаторов, сделать практически заявительным порядок регистрации новых партий. На ваш взгляд, этого достаточно, чтобы протест пошел на спад?

— Нет, конечно. Надо менять Конституцию. Ведь в 1993 году, после расстрела Белого Дома, была состряпана ельцинская Конституция. В результате, вся власть была перераспределена в пользу высшей исполнительной власти. Получился своеобразный дуумвират: всесильный президент плюс правительство, и рядом — убогий парламент, который не имеет никаких прав (их даже меньше, чем было у Верховного Совета при Сталине).

А ведь с чего начинается современная демократия? С парламента. Власть и полномочия парламента — это показатель демократичности общества. Вокруг парламента концентрируются все общественно-политические движения, весь общественно-политический процесс. Ниже идут парламенты в провинциях, муниципалитетах. Это целая система парламентской демократии. Но в России ее нет, она уничтожена.

Между тем, я лично считаю, для России самая подходящая система — это парламентская республика. Потому что любой президент у нас становится царем или генсеком. Это уже традиция. Говорят, парламентская республика — слабая. Ну, извините. Германия — слабое государство? Или Великобритания? Я считаю, в России власть может быть сильной, демократичной и адекватной, только если стержнем политической системы будет парламент.

«СП»: — Вы читали две программные статьи Путина? Какое у вас от них впечатление?

— Они грамотные. В основном, выступления и Путина, и Медведева мне нравятся. К ним редко можно придраться. Правда, последняя статья Путина, где он много говорит о национальных вопросах — исключение. На мой взгляд, это не стиль Путина, статью ему подготовили, и не слишком удачно.

Вряд ли Путину следовало затрагивать национальную проблематику. Он в ней не разбирается, и кто писал ему статью — тоже. Это очень сложный вопрос, его нужно было потихоньку разруливать после президентской кампании. Путин только разбередил и обеспокоил многих знающих людей. У него нет концептуальной базы, он вроде бы и хочет сказать, а что сказать — толком и сам не знает.

Но в целом, Путин говорит неплохо, я часто с ним соглашаюсь. Проблема в том, что эти разговоры не переходят в реальную деятельность. Разговоры и правильные суждения так и остаются разговорами и статьями. Это — главная беда.

«СП»: — Можно ли сказать, что сейчас у нас в обществе раскол?

— Тенденции раскола в столицах и крупных городах — очевидные. Есть очень серьезное недовольство среди интеллектуальных кругов. Но до настоящего раскола пока не дошло. А в глубинке, мне кажется, нет такого раскола. Там все живут ожиданиями, все слушают Путина. Например, его выступление в Кемеровской области — наглядное тому подтверждение, отражение общественных настроений.

У нас ведь люди доверчивые. Я сам много ездил по стране, когда был председателем Верховного Совета. Люди у нас очень добрые. Какие бы они ни испытывали трудности, стоит высоким руководителям приласкать, пообещать что-то, и у людей мгновенно обиды отходят на задний план, они становятся приверженцами, начинают верить.

Поэтому в глубинке раскола нет. Думаю, Путин победит в первом туре, и 55% он наверняка наберет. Тем не менее, ситуация складывается для него опасно. Интеллектуальные силы испытывают явный дискомфорт. Думаю, он будет углубляться, когда Путин придет к власти, и начнет принимать непопулярные меры экономического порядка.

«СП»: — После президентских выборов по какому пути пойдет развитие страны?

— Боюсь, ничего серьезного Путин не сможет предпринять. У него лично — я наблюдаю за ним довольно тщательно — нет стратегического видения ситуации. А помощники и члены правительства, на которых он опирается — недалекие люди. Вряд ли они могут подсказать ему что-то серьезное, и вряд ли сам Путин способен изменить привычкам, сложившимся за 12 лет нахождения у высокой власти. Он уже пленник своего имиджа, образа жизни. И мне кажется, это положение будет только ухудшаться.