Гейдар Джемаль: ФСБ пытается прогнуть меня обыском

27 марта, в 7 утра, правоохранители начали обыск квартиры одного из экспертов «Свободной прессы» — Гейдара Джемаля. Следственные действия якобы связаны с уголовным делом за разжигание розни и ненависти (статья 282 УК РФ). Понятыми выступили журналист Максим Шевченко с женой.

Возможно, уголовное дело возбуждено по факту публикаций на сайте islamkom.org — официальном сайте Исламского комитета РФ (Г. Джемаль является председателем этой организации).

Надо сказать, на Джемаля давят давно и последовательно. Еще в 2009-м депутат Госдумы Максим Мищенко требовал признать Исламский комитет экстремистской организацией. Сам же Джемаль всегда критиковал статьи 282 УК РФ. «Тысячи политзаключенных в России, по 282-й статье и по другим. Мы должны добиваться освобождения всех, независимо от политической ориентации, левые они или правые», — заявлял он на митинге на Пушкинской площади 29 декабря 2011 года.

Корреспондент «СП» связался с Гейдаром Джемалем вскоре после обыска.

«СП»: — Гейдар Джахидович, что случилось утром?

— В 7 утра — точнее, без четвери семь — в дверь моей квартиры начали ломиться, звонить и стучать. В глазке было видно, что там, по крайней мере, трое мужчин. В итоге оказалось — пятеро. Я не стал открывать, сразу вызвал адвокатов. Это Сергей Сычев и Марк Фейген, они срочно выехали. Затем я попросил подойти живущего рядом со мной телеведущего Максима Шевченко, который тут же собрался и вышел. Шевченко подошел к визитерам, потребовал у них документы и ордер. Они же сказали: раз вы не адвокат — мы вам ничего не предъявим.

Потом подъехали адвокаты. Они удостоверились, что у «гостей» на руках, действительно, есть ордер. Я их впустил.

«СП»: — И что «гости» сказали?

Они не могли объяснить, чего толком хотят. Так, стандартное: «Оружие, наркотики?» Я сказал — нет. «Книги, запрещенная литература?» Я сказал — вы можете дать мне пример, потому что я не помню на память, что у нас запрещено: список растет непрерывно, включает в себя уже тысячу названий. Они: «Мы тоже не знаем, не помним. Ну, давайте рассматривать…»

Полезли во все книги, во все шкафчики. Мы отслеживали, чтобы ничего не было подложено. С особым вниманием они листали бумаги, записи, записные книжки, компьютерные распечатки. Посмотрели на моем компьютере несколько неподписанных дисков. В конечном счете, ничего не нашли, и уехали на другую квартиру, вместе с адвокатами — проводить обыск там.

Я считаю, налицо неприкрытое психологическое давление, попытка прогнуть, связанная с моей политической деятельностью. На мой взгляд, невооруженным глазом было видно, что ничего принципиального они не ищут, ничего их не интересует. Просто они демонстрируют способность получить ордер, обыскать. А может, пойти дальше — если потребуется.

У меня, конечно, поднялось давление из-за возмущения. Пришлось вызвать «скорую». Медики дали мне лекарство, измерили давление, сделали кардиограмму. В общем, помогли.

В данный момент они проводят обыск на другой квартире, как я понимаю. Я не поехал с ними из-за состояния здоровья, поехала моя жена и адвокаты.

«СП»: — Они проводят обыск в рамках уголовного дела?

— Судя по всему, да. Но это уголовное дело заведено не на меня. Они пользуются этим уголовным делом, чтобы меня «зацепить».

"СП": — Они сами говорили, что это за дело?

— Нет, они сказали, это тайна следствия.

«СП»: — Это публикации на сайте Исламского комитета вызвали неудовольствие органов?

— Я предполагаю, что это так. Но из этого сайта шубы не сошьешь. Он не на мое имя зарегистрирован, и тексты писались не мной, и ставились не мной. Поэтому, в данном случае, обыск носит характер исключительно шантажа.

«СП»: — Что в вашей деятельности не нравится? Вас записывают в исламские экстремисты?

— Думаю, не только это. Я связан и с левыми: являюсь членом Российского политического комитета, который активно присутствовал — и присутствует — в политическом поле сегодня. Это некая альтернатива Оргкомитету митингов, потому что мы стоим не на платформе гражданского действия, а на платформе политических требований. Кроме того, есть ряд моих выступлений, в том числе, на Пушкинской площади, на митинге за освобождение Удальцова. Кстати, я вхожу в московский совет Левого фронта, вместе с Удальцовым — то есть, являюсь старым, активным членом Фронта, с момента его создания.

Поэтому причиной давления может быть как исламский фактор, так и левый, так и протестно-оппозиционный фактор в целом.

«СП»: — То есть, нынешний обыск — это месть, реакция?

— Думаю, да. Тем более, мы сейчас активно формируем — пользуясь послаблениями законодательства о партиях — партию Интернациональный союз (Интерсоюз). Сайт партии уже работает, и собирает огромное число посещений — особенно если учесть, что силы для его поддержания скромные. Возможно, причины обыска следует искать в этом направлении.

К тому же, когда в стране существует запрещенная литература, когда эти списки расширяются, когда огромное число людей находится в местах лишения свободы как политзаключенные по 282-й статье УК, с фальсифицированными делами, — то, что происходит со мной — закономерность.

Я вижу — и со мной согласились адвокаты — что сегодня, на наших глазах, устанавливается тренд на полицеизацию общественной жизни. Совершенно четко курс взят на то, чтобы завинчивать гайки, и во главе этого процесса стоит ФСБ. Не МВД, не администрация президента, а именно ФСБ.

«СП»: — Цель давления на вас — чтобы вы поумерили активность в политике?

— Ну, может, они думают, что я испугаюсь и начну договариваться. Дрожащим голосом предлагать им какие-то компромиссы, сделки. Мало ли — у оперативников всегда на уме выманить сотрудничество у объекта давления.

«СП»: — Что вы планируете делать теперь?

— Сделаю заявление, проведу пресс-конференцию, обсудим ситуацию в Российском политическом комитете. Возможно, даже выпустим коммюнике на этот счет. Это дело не является личным, узким. Это то, что, видимо, будет затрагивать более и более широкие круги. Здесь надо с самого начала расставить точки над «i», и гласность — самое лучшее средство противостояния…

Из досье «СП»

Гейдар Джемаль, председатель Исламского комитета России

Родился 6 ноября 1947 года в г. Москве.

В 1965—1967 гг. — учился в институте Восточных языков при МГУ (нынешний Институт стран Азии и Африки).

В 1980 г. написал философскую работу «Ориентация — Север», вышедшую в СССР в самиздате, а также опубликованную за рубежом и в России уже в 90-х гг.

В 1990 г. принял участие в учредительном съезде Исламской партии Возрождения (ИПВ) в г. Астрахани, был избран членом Координационного совета ИПВ и заместителем председателя Координационного Совета

В 1995 г. на выборах в Государственную Думу пытался создать избирательный блок «Восточный союз России», который не был зарегистрирован Центризбиркомом.

В 1996 г. был избран членом Политсовета Союза патриотических и национальных организаций России (СПНОР).

В 2001 году возглавил проект взаимодействия политического ислама и западных антиглобалистов.

10 марта 2010 года подписал обращение российской оппозиции «Путин должен уйти».