Популярный блогер выпил йаду?

Премьер-министр России Дмитрий Медведев, известный прежде, как популяризатор интернета заявил, что поднимаемые в сети проблемы зачастую не интересны большинству россиян. Дословно это звучало так: «…Откройте сейчас любой сайт, но желательно оппозиционный… там будет набор тем. Если пройтись по ним, то возникнет ощущение, что мы только этим и занимаемся. А мы вообще этим не занимаемся, нам на это плевать, я имею в виду — всем гражданам страны, за исключением довольно узкой группы людей», — заявил премьер на встрече с кандидатами на пост главы центрального исполкома «Единой России». Что стоит за выпадом Медведева против всемирной паутины?

— Это капитуляция Медведева. Он давно к ней шёл, — утверждает ведущий эксперт Центра политической конъюнктуры Павел Салин. —  Последним шагом стал нашумевший фильм о войне в Южной Осетии «Потерянный день» («СП» подробно написала о нем в статье «Привлечь к ответственности за потерю управления войсками»). В фильме ряд военачальников упрекает тогдашнего президента РФ Медведева в нерешительности при организации отпора грузинским агрессорам в августе 2008 года. Медведев понял, что по нему нанесли очень сильный удар. Для противостояния у него нет аппаратных ресурсов. За последние два месяца было, как минимум, три его попытки играть успешно. Первая — якобы спонтанный визит на Курилы. Об этом поговорили один день — и забыли. Вторая попытка — интервью «Таймс». Целую неделю вокруг него искусственно нагнеталась интрига. Но когда интервью было опубликовано, выяснилось, что ничего особенного не сказано. Я мол, молодой, может ещё и вернусь в президенты… Никто это всерьёз не воспринял. И третья попытка — команда премьер-министра собиралась перейти в идеологическое контрнаступление в связи с его визитом в Южную Осетию. Но тут премьера упредили его конкуренты, сторонники жёсткой линии во власти, которые вряд ли случайно тут же выпустили «Потерянный день» в интернет, и практически смяли программу медиа-кампании, которую окружение разработало, чтобы поднять престиж Медведева.

Медведев понял, что у него как у политика с либеральным имиджем нет ресурсов. Поэтому он пытается заигрывать со сторонниками жёсткого курса — «хардлайнерами». Именно они категорически не приемлют повестку дня, которая формируется в интернете.

«СП»: — Можно ли согласиться с тем, что поднятые в интернете проблемы интересны очень узкому кругу россиян?

— С одной стороны, если посмотреть данные соцопросов, у нас большинство населения до сих пор черпает новости из телевидения. Но с другой стороны, аудитория, которая варится в интернете и формирует интернет-повестку дня, более активна. Она уже стала оказывать влияние на формирование телевизионной повестки дня. Ситуация с протестами, начавшимися в конце прошлого года, - яркий пример, когда впервые в политической истории России интернет-повестка влияла на телевизионную повестку. Какие-то темы появлялись в интернете, потом пусть и в сильно искажённом виде они попадали в программы новостей, и таким образом опосредованно влияли на общественное сознание. Сеть уже не назовёшь политической резервацией абсолютного меньшинства, как это было ещё 7−10 лет назад.

«СП»: — Можно сказать, что заявлением Медведева власть расписывается в неумении овладеть интернет-повесткой?

— Да, можно. Например, такой ресурс, как «Живой Журнал» власти не удалось поставить под свой контроль, потому что сколько бы средств в это ни вкладывалось, сколько бы прокремлёвских ботов там не появлялось, переломить ситуацию в свою пользу ни в 2007 году, когда с ЖЖ начали «работать», ни сейчас, не удаётся. Пользователь там достаточно квалифицированный и на дешёвые разводы, каковыми грешат кремлёвские политтехнологи, он не ведётся. Поэтому власть в свете всех цветных и арабских революций от тактики «разделяй и властвуй» переходит к запретительным мерам. Отсюда закручивания гаек в Сети под видом борьбы с педофилией. С помощью более тонкого манипулирования ситуацию переломить не удалось. В конце прошлого года власть окончательно поняла, что интернет-пользователи и жители крупных городов для неё потеряны.

«СП»: — Запретительные меры смогут ослабить влияние интернета на общество?

— Я бы выделил здесь две политические функции интернета. Первая — формирование общественного мнения. С этим власть не справится. Интернет сейчас выполняет роль кухни, которая была на закате советской эпохи. Официальную картинку дня мы видим на центральных каналах телевидения. Но людям нужно где-то отводить душу, налаживать каналы коммуникации. Раньше интеллигенты собирались на кухнях, на полулегальных литературных вечерах. Сейчас они сидят на форумах и в соцсетях. Запретительными мерами тут ничего не сделаешь — людям нужна альтернативная повестка дня.

Вторая функция интернета — мобилизация масс на протест. И вот тут власть в принципе может эффективно блокировать каналы коммуникаций, пытаясь срывать конкретные протестные акции. В Кремле опасаются именно второй функции интернета и главные усилия бросят на борьбу с ней.

Старший научный сотрудник Института социологии РАН, руководитель аналитического отдела Всероссийского центра изучения общественного мнения Леонтий Бызов также считает, что заявление Медведева лишь подтвердило зыбкость его позиций.

— Медведев в явной растерянности. Он подвергается ожесточённым атакам со стороны консервативной части кремлёвского руководства. Большинство законодательных инициатив, которые Медведев выдвинул, когда был президентом, подвергаются ревизии. Прослеживается тенденция к тому, чтобы удалить Медведева с политической сцены. Он этим обеспокоен, в какой-то степени деморализован, совершает неуклюжие попытки подкорректировать приставшую к нему маску либерала, чтобы заслужить милость кремлёвского начальства. Не думаю, что эти попытки ему принесут успех. Медведев, пытаясь заретушировать свои взгляды, не заслужит признания у консерваторов, но потеряет поддержку последних сторонников.

Что касается сути высказывания премьер-министра, то попытки обвинять интернет в искажении картины реальности абсурдны. Интернет — форма организации общества снизу. Он — отражение умонастроений большей части россиян. И пусть их мнение часто неадекватно, но оно такое, какое есть. Здесь всё проявляется в гротескном виде. Мы видим ожесточение, поляризацию мнений, глупость одних и ум других. Любая попытка обвинить «зеркало» непродуктивна, как учит нас классика.

«СП»: — Не кажется вам, что в интернете всё же уделяется чересчур много внимания одним событиям, а другие — замалчиваются?

— Я с этим не согласен. Даже если посмотреть новостные сайты, информация на них носит нейтральный характер. Просто одни вещи привлекают внимание, другие — нет. Поэтому когда такие второстепенные события, как процесс над Пусси Райт вызывают скандальный интерес, это не проблема интернета, а проблема того, что социально-культурная провокация попала в больное место. И хотя повод для этого ничтожный, обсуждаются важные для нашего будущего вещи. И мы видим насколько непримиримы позиции людей. Это вообще особенность массового общества, когда информационные вбросы имеют провокативный характер. Но в этом больше плюсов, чем минусов. Потому что в результате вскрываются язвы общества.

Фото: ИТАР-ТАСС/Дмитрий Астахов