Развалится ли Европа?

Воскресная победа сепаратистов на выборах в региональный парламент в испанской Каталонии в очередной раз поставила вопрос о том, в каких границах будет существовать Европа в ближайшие десятилетия. Не секрет, что у большинства европейских стран есть свои «каталонии». Начать с того, что в самой Испании вопрос об автономии и даже независимости ставят также жители Валенсии, Галисии и Андалусии.

Ну, про басков, с их террористической организацией «ЭТА», жертвами которой стали уже около 800 человек, так или иначе слышал каждый, кто иногда смотрит новости по телевизору.

В Италии с 1991 года действует партия «Северная лига». Ее цель — добиться, как минимум, экономической независимости от более «ленивых» и коррумпированных южан.

Недавно все мировые новостные ленты сообщили о новом обострении «шотландского вопроса». Вопрос о том, стоит ли оставаться в составе Великобритании, шотландцы будут решать на референдуме в 2014 году. Грозит ли Европе массовая перекройка политических границ, и как это может сказаться на ситуации в России?

— Теоретически образование новых государств на территории новой Европы не должно иметь тяжких последствий, и даже не помешает евроинтеграции, — говорит профессор МГИМО, председатель партии «Новая сила» Валерий Соловей. — Тем паче, что в ЕС есть замечательный лозунг: «Европа регионов, а не государств».

Ну, казалось бы, прибавится несколько государств… Но это — чистая теория. На практике подобный процесс нанесет колоссальной силы удар по Евросоюзу. Референдум о независимости Каталонии, скорей всего, окажется успешным. За этим с удвоенной силой начнут добиваться независимости баски, распадется Бельгия. Ну, а референдум о независимости Шотландии в 2014 году может привести к исчезновению Великобритании.

Я думаю, что как честные, демократически настроенные люди, мы, россияне, всячески должны приветствовать этот процесс. Точно так же, как в свое время Запад приветствовал распад СССР и независимость Косово. «Какой мерой меряете, такой и вам отмерено будет». Говорить о будущем Евросоюза с учётом этой тенденции просто не приходится. Мы вступаем в эпоху кардинальных, всемирно-исторических изменений. Будущее будет совсем не таким, как его описывали учёные 10−20 лет назад.

«СП»: — Можно ли говорить, что процесс дробления государств — общемировой тренд? Ведь и в России постоянно возникает тема сепаратизма…

— Нет, это процесс не всемирный. Он объясняется слабостью элит в Европе. А, если точнее, в христианских странах, включая США и Россию. К тому же Китаю или к Малазии, несмотря на существование там сепаратистких настроений, это не относится. Европейские элиты неадекватны задачам, с которыми сталкиваются их государства.

«СП»: — Этот процесс так или иначе будет сказываться и на нас?

— Да, и не обязательно негативно. Любой хаос, кризис открывает новые возможности. Мы потеряем, возможно, консолидированного переговорщика в лице ЕС, но стоит ли из-за этого переживать? В Европе к отделению стремятся процветающие территории, независимые от столиц. Та же Каталония — тому пример. Это касается и бельгийской Фландрии, и Шотландии, которая находится в довольно выгодном экономическом положении благодаря производству виски и газонефтяным месторождениям в Северном море.

Потенциально преуспевающими государствами могут быть многие европейские территории. Мало заявить о стремлении к независимости, нужно еще иметь в своих сторонниках большинство местного населения и экономическую базу для самостоятельной жизни. Я, например, не вижу в России ни одной, условно говоря, национальной республики, которая могла бы претендовать на независимость, исходя из этих двух критериев.

«СП»: — Не так давно писатель Михаил Веллер сделал предположение, что рано или поздно население нефтедобывающих регионов страны задумается о том, что ему незачем «кормить» Москву…

— Я как раз и говорил, что ключевой фактор в сохранении страны — сила элиты, её готовность защищать национальные интересы. Если европейские элиты не могут отстоять интересы своих государств — это их беда. В России нынешняя элита также провалилась полностью и бесповоротно. Но новые силы, которые окажутся у власти, рано или поздно смогут сохранить единство и целостность страны. Тем паче, что это не требует особых усилий. Россия — страна, где 80 процентов населения русские, у которых нет никаких сепаратистских поползновений. Ещё процентов 15 — народы, которые комплиментарны по отношению к русским. Им и в страшном сне не может присниться, что их республики выйдут из состава России.

— Интеграция привлекательна обычно для депрессивных территорий, который присоединяются к более благополучным, — рассуждает декан факультета «Социология и политология» Финансового университета Александр Шатилов. — На первом этапе евроинтеграции так и происходило. Страны-локомотивы этого процесса обладали значительными запасами финансовых ресурсов, ресурсом политической привлекательности, цементировали Евросоюз и активно расширяли его границы за счёт стран-неофитов, рассчитывавших на экономическую поддержку со стороны Брюсселя.

Сейчас ситуация существенно иная. Объединённая Европа находится перед лицом как экономического, так и политического кризиса. Изначальный проект ЕС, как альянса экономически успешных стран, провалился. Более того, включение в состав Евросоюза депрессивных государств существенно усложнило его положение. Это образование сейчас пожинает плоды непродуманной интеграции. В этих условиях начинается брожение внутри стран ЕС. Особенно — на тех территориях, где экономическая ситуация благополучна и население не готово брать на себя бремя дополнительных расходов за тех, кто живёт беднее. Это относится и к Каталонии. В Испании этот регион относительно благополучен. Каталонцы заявляют о том, что не готовы «кормить Мадрид». Мне представляется, что это только первая ласточка. Вскоре усилятся центробежные процессы и в ряде других государств — во Франции, в Бельгии, Великобритании.

Нельзя также не отметить, что Евросоюз, инициировав развал Югославии, породил проблему и для себя. Пока не было прецедента, никто особенно независимости не требовал, и сепаратистские группировки воспринимались, как маргинальные. Но, как мы помним, ЕС способствовал развалу Югославии, а потом признал независимость Косово. В итоге — прецедент, которым воспользовались сепаратисты в других странах Европы. Поэтому ЕС будет теперь расхлебывать кашу, которую во многом сам и заварил.

«СП»: — На ваш взгляд, возможно ли, что в обозримом будущем Европа будет представлять из себя одну «большую Югославию», раздираемую межнациональными конфликтами?

— Думаю, пока рано говорить о вооружённых столкновениях. Однако когда-то многим не верилось, и в то, что в Югославии будет идти полномасштабная гражданская война, а Белград будут бомбить цивилизованные европейские и американские пилоты. В любом случае, острая политическая и экономическая борьба в Европе будет иметь место, что приведёт к возникновению всё новых, скажем так, конфликтных зон на территории Европы.

Надо отметить, что рациональное мышление европейцев подвергается сегодня очень сильной коррекции под воздействием таких внедряемых в сознание людей понятий, как политкорректность, права и свободы человека, права народов на самоопределение. Эти иррациональные установки вполне могут возобладать над рациональным взглядом на вещи.

«СП»: — Как на этот процесс могут повлиять мигранты, число которых в некоторых странах Европы идет на миллионы?

— Уже сегодня Европа очень неоднородна. На её территории вовсю формируются национальные анклавы. В основном — из выходцев из азиатских стран. И во Франции, и в Германии есть замкнутые районы, населённые мигрантами. Они уже сейчас, по сути, дела, являются «государствами в государстве». Но эти территории пока не готовы заявить о своей независимости. Но при этом де-факто являются автономно управляемыми территориями. Для их жителей зачастую важнее интересы анклава, чем государства, гражданами которого они являются. Во многом ситуация стимулируется установкой на толерантность, о которой я говорил выше. Именно поэтому стало возможно создание национально обособленных анклавов вместо интеграции мигрантов в общегосударственную жизнь.

«СП»: — Можно ли сказать, что дробление государств — общемировой процесс? Ведь и Россия постоянно сталкивается с проблемой сепаратизма?

— Во-первых, сегодня наблюдается кризис национального государства, как такового. Оно размывается. При том, что некоторые европейские страны не имеют долгосрочного опыта существования нации в едином государстве. Взять ту же Германию, которая до второй половины 19-го века представляла из себя конгломерат княжеств и земель, каждое из которых имело свои существенные особенности. И даже сейчас, если проехаться по Германии, можно заметить, что каждая из немецких земель сохраняет своеобразие. Не случайно в той же Баварии всё громче звучат голоса баварских националистов и сепаратистов о том, что этой земле надо бороться за автономный статус.

Иной точки зрения придерживается научный директор Германо-Российского форума Александр Рар

— Я не вижу опасности развития сепаратистских тенденций в Европе, как и распада Евросоюза. Демонстрации на юге Европы скорее свидетельствуют, что люди выступают за укрепление социальных систем. Они требуют денег от государства, а не отделения от еврозоны. Они считают, что богатые должны делиться, а правительства — проводить более социально справедливую политику. У европейцев есть ощущение, что банкиры слишком много денег кладут себе в карман, и что это можно приостановить жёстким регулированием экономики и укреплением социальной системы. Не исключено, что если ситуация будет ухудшаться, усилятся и националистические проявления.

Да, сегодня и в Голландии, и в Греции, и в Финляндии существуют партии националистического направления, которые набирают популярность. Но это, скорее, популистские партии, которые выступают за более критическую позицию в отношении ЕС. За усиление позиций собственной страны внутри объединённой Европы. Но пока даже эти партии не выступают с призывами уходить из ЕС.

«СП»: — Тем не менее, в последнее время всё чаще мы слышим новости о том, что та или иная территория в Европе ставит вопрос о своей независимости.

— Это не новость. В Европе не все народы удовлетворены политической картой мира. Они пытаются тем или иным путём добиться самостоятельного существования. Но я пока не вижу, чтобы финансовый кризис стал катализатором развала Европы. Шотландцы требуют для себя больше автономии с тех пор, как я интересуюсь политикой. И в Северной Италии некоторые политики уже несколько десятилетий поднимают вопрос о том, чтобы обособиться от более бедных южан. И в немецкой Баварии многие не прочь заявить о своей особой позиции. Почти в каждой стране Европы есть такие проблемы. Но они пока не настолько взрывоопасны. Пока есть деньги затыкать дырки, которые возникают в общеевропейском пространстве.

«СП»: — Может быть, последствия распада СССР для Европы стали примером, что из расселения по национальным квартирам ничего хорошего не выходит?

— Распад СССР в Европе рассматривают совсем не так, как на постсоветском пространстве. На Западе к этому относятся, как к исторической справедливости, к чему-то неизбежному. 20 лет назад, кстати, это мнение не было так распространено среди европейцев. Сегодня западная общественность говорит о Советском Союзе почти как о концлагере. Я сам удивлён, как живучи негативные стереотипы времён холодной войны. Европейцам непонятны и малоизвестны трагические последствия распада СССР, а, по сути, Российской империи. Восток и Запад Европы живут пока что на слишком разных планетах. И пример СССР для большинства людей на Западе кажется чем-то далеким, не имеющим к ним отношения.