Путешествие в Кирове и наяву

Журналистские командировки на процесс по делу Алексея Навального и Петра Офицерова в Киров проходят по уже устоявшемуся маршруту. Сначала своеобразный филиал московского «Жан-Жака» в вагоне-ресторане, затем перекур во Владимире, после — фотографирование сторонников Алексея Навального с плакатами на вокзале в Коврове (почему сочувствующие выходят встречать «судебный» поезд именно в Коврове, а не во Владимире или где-то еще — остается отдельной загадкой). С вокзала, сломя голову, в Ленинский районный суд. Пивной ресторан напротив суда на время процесса перешел если не на круглосуточный режим работы, то точно открывается на несколько часов раньше, чтобы успеть заработать на завтраках для московских гастролеров.

Потом — собственно, процесс. Который, если бы не активная позиция подсудимых и их адвокатов, мог бы уложиться в 3−4 заседания. Одинаковые свидетели, одинаковые прокуроры и одинаковые вопросы. И даже ответы на вопросы одинаковые. А если свидетель вдруг что-то забывает (что случается из заседания в заседание), прокурор, вопреки возмущениям защиты, зачитывает показания, данные на следствии, после чего свидетель, как подготовленный пионер, чеканит: «Да, сотрудничество с Вятской лесной компанией было невыгодным, наносило ущерб, цены были занижены» — ну и так далее.

В какой-то момент по костюму и выражению лица журналисты безошибочно начинают угадывать: бывший перед ними директор лесхоза или еще задействованный в каких-то местных процессах предприниматель. Суть их лесных дел понять может не каждый, ежедневно случаются дискуссии на тему того, что такое «франковагон» или «фанкряж». А вот один из свидетелей искренне, кажется, возмущается: мол, продал два грузовика, а деньги получил только за один, где еще 11 тысяч рублей? Правда, виноваты ли в пропаже 11 тысяч Навальный или Офицеров свидетель точно не знает, что, однако, не сбавляет градуса его негодования.

Тактику обвинения в этом процессе стороннему наблюдателю понять вообще крайне сложно. Вот, например, экс-директор одного из лесхозов не является на заседание, потом дает интервью, где называет дело против Навального политическим, но прокуроры добиваются привода свидетельницы в суд, где она вновь повторяет судье, что процесс, по ее мнению, носит политический характер.

Или другой свидетель обвинения, тоже экс-директор лесхоза, который, как выяснилось в процессе, давний давний приятель судьи Блинова.

Наконец, помимо несчастных директоров, выдернутых в Киров из своих деревень, в суде дошел черед до чиновников областного правительства. Но и они говорят: контролировать «Кировлес» Алексей Навальный не мог, давления ни на кого не оказывал, преступной группы с целью хищения дров не организовывал. Но и эти люди почему-то фигурируют в процессе как свидетели обвинения, а не защиты.

В нормальной стране, наверное, этот процесс, если бы и состоялся, то завершился однозначным оправдательным приговором. С еще большей вероятностью, судья, потерпев творящийся абсурд заседание-другое, отправил бы дело обратно следователям. В кировском случае, как сказал после вчерашнего заседания Алексей Навальный, участники процесса участвуют скорее в некоем обязательном спектакле, не проиграв который, выйти на кульминацию нельзя. Кульминация же готовится вовсе не в Кирове. Приговор по этому главному (наравне с делом о беспорядках на Болотной площади) делу этого года пишется, очевидно, в Москве. А какой срок подсудимым отмеряет столичный судья, не выслушивавший показаний бесчисленных директоров сельских лесных хозяйств, не знает на сегодняшний день даже судья Блинов.

Автор — специальный корреспондент ИД «Коммерсант»

Киров

Фото: Рамиль Ситдиков/ РИА Новости