Федерация колониального типа

Кремлю пора признать, что Россия де-факто состоит из трех разнотипных частей, и перестать регламентировать отношения с ними под одну гребенку. Такое мнение изложил известный экономист Владислав Иноземцев на страницах «Комсомольской правды» .

Вот как, по Иноземцеву, выглядят эти три типа субъектов:

— Центральный и Уральский регионы, где доминирует индустриальный тип производства, относительно самодостаточная экономика и в целом стабильная численность населения;

— Сибирь и Дальний Восток, которые используются как экономическая колония, откуда бюджет получает большую часть доходов, которые деиндустриализируются и теряют жителей.

— Северный Кавказ — главный получатель федеральных субсидий, экономически несостоятельный, демонстрирующий рост населения и возрождение архаичных ценностей.

Сибирь, считает Иноземцев, можно сравнить с поселенческой колонией, которая не отделилась от метрополии, как это сделали в свое время колонии Англии в Северной Америке и Португалии — в Южной. Причем, именно сибирская «колония» приносит львиную долю дохода в российскую казну. По итогам 2012 года от 68 до 75% всего экспорта страны составили товары, добытые или первично переработанные в Сибири.

А Северный Кавказ похож на колонию по типу Британской Индии. Русского населения (доминирующего в стране) там практически нет, а система управления строится на полувассальных отношениях. Доходов этот регион, можно сказать, не приносит. По данным Росстата, валовый региональный продукт шести северокавказских республик (Дагестана, Чечни, Ингушетии, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Карачаево-Черкесии) составляет 1,3% от ВВП России. Причем, цифра эта дутая — «кавказский» ВРП складывается в основном из «услуг сферы госуправления» (то есть, из деятельности чиновников). Доля же Кавказа в продукции аграрного сектора в масштабах России микроскопическая — 0,4%, в промышленности — 0,36%.

Вот как, по мнению экономиста, должна выглядеть новая стратегия:

— Обеспечить Сибири, сохраняя ее полное политическое единство с Россией, значительную хозяйственную автономию. Необходимо создать специальный региональный фонд, и в него перечислять не менее 2 трлн. руб. в год. 20 — 25% этих средств фонд будет направлять на возвратные инвестиции, а остальными суммами гарантировать частные инвестиции в инфраструктуру, транспорт, жилье, логистические сети, разведку недр и заводы по их переработке. Сибирь должна стать новым центром развития, обращенным на Тихий океан — к США, Японии, Южной Корее как источникам технологий и инвестиций. По сути, Сибирь должна пойти путем Китая, который тоже поднялся на частной инициативе и открытости тихоокеанским рынкам. «Это приведет к снижению сырьевых доходов федерального бюджета и тем самым повысит мотивацию к модернизации экономики», — пишет Иноземцев.

— Изменить отношение к республикам Северного Кавказа. Сохранить региону экономические дотации и программы развития, но отказаться от нынешнего местного самоуправления (а скорее — самоуправства) с особыми «кавказскими» законами. Кавказ следует развивать, строить там заводы и инфраструктуру — так же действовала Британская Империя в Индии.

Эти меры, по мнению экономиста, позволят «всем частям страны развиваться как можно динамичнее, с учетом их специфики, и не ограничивать другие ее части в их собственном прогрессе».

Насколько эффективен предложенный план спасения России?

— План Иноземцева слишком упрощает реальную ситуацию, — уверена директор региональной программы Независимого института социальной политики Наталья Зубаревич. — В нем есть только одна разумная вещь, о которой мы говорим давно: Сибирь и Дальний Восток будут развиваться успешно только при большей открытости России иностранным инвестициям. За бюджетные деньги развить этот регион невозможно, а отечественный бизнес туда не идет из-за высоких издержек. Пример Сахалина, куда был допущен иностранный капитал, показывает, что возможно и создание на Востоке высокотехнологичных производств, и рост доходов бюджета. Но на привлечение иностранцев в Сибирь Кремль не идет, потому что сидеть на своем сырье — принцип нынешней власти.

Иноземцев предлагает считать Сибирь и Дальний Восток колонией. А, простите, европейский Север — не колония? Что, например, делается в Ямало-Ненецком автономном округе, в Ханты-Мансийском? Ровно то же самое, что на Дальнем Востоке. На мой взгляд, его теория деления России не работает.

Я считаю, децентрализация должна касаться всех субъектов РФ. И еще замечание. Надежда на то, что можно легко перераспределить налоги в пользу регионов — отчасти иллюзорна. Напомню, всего три субъекта РФ — Москва, Ямало-Ненецкий и Ханты-Мансийский автономные округа — дают почти 60% ВСЕХ налоговых поступлений в федеральный бюджет. Поэтому провести децентрализацию в больших масштабах крайне трудно и опасно.

«СП»: — Есть ли сейчас человеческие ресурсы для развития восточных территорий, кто поедет поднимать тамошнюю экономику?

— Поедет? А зачем? Никто не говорит о развитии там трудоемких производств. Ограничения по человеческому капиталу существуют не только в Сибири и на Дальнем Востоке. Они есть, к примеру, на Аляске. Этот штат по населению очень мал, а по территории — огромен. Но это не мешает ему спокойно развиваться. Аналогичная ситуация наблюдается в Австралии и Канаде.

Для решения проблемы развития восточных территорий существуют вахты, временный найм. На Сахалин, например, государство централизованно людей не посылало. На стройку туда ездили вахтовым способом, а специалисты жили по нескольку лет, сменяя друг друга.

«СП»: — Иноземцев предлагает для предоставления хозяйственной автономии Сибири создать специальный фонд, куда будут закачивать 2 трлн. рублей в год…

— Простите, а из каких денег складывается этот фонд?

«СП»: — Я так понимаю, их должен загружать федеральный бюджет.

— Ну да, сейчас от все бросит и будет загружать. У федерального бюджета и без того крайне напряженная ситуация. На нем два фонда — Резервный и Национального благосостояния, которые нужны, прежде всего, для покрытия дефицита Пенсионного фонда. При таком раскладе нет возможности создать еще и третий, «сибирский», фонд.

Мне, кроме того, непонятен механизм работы сибирского спецфонда. Кто, например, будет принимать решения о деньгах, выделяемых под инфраструктурные инвестиции? Напомню, небольшая — на фоне Сибири — Московская область так «успешно», силами своего экс-министра финансов Алексея Кузнецова, прогарантировала иностранные инвестиции за счет бюджета, что осталась должником на 300 млрд. рублей. Вот и объясните, как именно будет работать спецфонд в Сибири? Ведь дьявол, как известно, кроется в деталях…

«СП»: — Если мы предоставим Сибири преференции, у региона могут возникнуть сепаратистские настроения?

— Не думаю. Другое дело, что преференции — вопрос сложный. Многие страны предоставляли своим территориям налоговые льготы, создавали особые экономические зоны. Где-то этот инструмент хорошо себя показал, где-то плохо. На деле, результат целиком зависит от качества управления. Например, важно четко соблюдать правило: инвестор получает преференции, только если инвестировал в регион немалую сумму, иначе это будет офшор.

Самый негативный момент в предоставлении преференций связан с коррупцией. Сейчас, например, льготы в восточных регионах имеет нефтяной бизнес — он не платит налог на добычу полезных ископаемых. На мой взгляд, это плохо. Потому что не платят НДПИ все нефтяники, хотя «пробила» льготы только одна крупная нефтедобывающая госкомпания.

В целом, худший инструмент для развития регионов — это госкорпорации. Потому что это означает массовое воровство, неповоротливость и неумение принимать правильные решения. Но можно и нужно обсуждать другие инструменты: систему льгот, облегченных таможенных процедур, снижение транспортных тарифов.

«СП»: — То есть, чтобы развивать регионы, нужно не смотреть на то, что они разные, а менять общие правила игры?

— Первое — общие правила игры, это основа. Второе — нужно дать большую свободу всем регионам и легализовать ее. Третье — нужна некоторая финансовая децентрализация, достаточно ограниченная. Наконец, четвертое: центральной власти нужно прекратить контролировать каждый «чих» региона. У субъектов должно быть больше полномочий для принятия собственных решений, в том числе экономических. При этом надо понимать: издержки дерегулирования будут очень большими. Кто-то проворуется, кто-то утащит, а кто-то пустит деньги в дело. Простого решения, вроде разделения регионов на три типа, быть не может.

«СП»: — А Северный Кавказ? Там действительно надо отказаться от местного самоуправления?

— Там нужно его развивать. Местное самоуправление — это площадка для поиска компромиссов. Только через низовые компромиссы, через постоянную работу с противоречиями разных территориальных групп, можно чего-то добиться. Управление сверху ведет лишь к насилию.

«СП»: — Если предоставить регионам большую самостоятельность, разве это не приведет к обрушению «вертикали»?

— Возможно. Но сегодня «вертикаль» не работает, это видят все. Инициативы на местах центральная власть боится, как огня. Есть еще момент. Нынешняя система выборов привела к тому, что на местах сидят люди, не способные управлять территориями. Что до губернаторского корпуса, его качество за последние 10 лет резко ухудшилось, и это — следствие отказа от выборов глав регионов.

«СП»: — Получается, базовая проблема упирается в политику?

— Я бы ответила так: нам все равно придется пройти через тяжелые проблемы. Нынешняя «вертикаль», можно сказать, привела к склерозу сосудов страны. Выход из этого один — двигаться в сторону большей самостоятельности для субъектов. Но надо понимать, что в этом случае будут и лузеры, и виннеры, что у кого-то получиться, а у кого-то нет. На это надо смотреть открытыми глазами, и иметь систему барьеров, которая удержит ситуацию от неуправляемого срыва. Это сложное дело, и простым делением России на Центр, Северный Кавказ и Сибирь оно не решается…

— Владислав Иноземцев довольно реалистично описал, что собой представляет современная Россия, — считает политолог, профессор Валерий Соловей. — И его план действий верен. Сибири и Дальнему Востоку, действительно, можно было бы предоставить хозяйственную автономию при сохранении политического единства РФ, равно как и скорректировать отношения с Северным Кавказом. Однако при нынешней власти нет никаких шансов, что план Иноземцева будет реализован.

Нынешняя экономическая политика построена на восприятии восточных территорий как колонии, из которой выкачиваются ресурсы. Как при этом живет Сибирь — Москве наплевать. Я говорю об этом со знанием дела. Я лично знаю людей, которые были готовы вкладываться в развитие Сибири — это представители бизнеса мирового класса. Но им прямо заявили на высоком уровне: этого не нужно делать, ни к чему.

Что до Северного Кавказа, Кремль воспринимает его как свою опору, и не желает портить с ним отношения какими-то политическими переменами. Кремль, напротив, направляет в сторону этой опоры значительные финансовые потоки. Правда, в последние годы Кавказ вступает все более сильным раздражителем для остальной части российского общества, но дела это не меняет.

То, о чем говорит Иноземцев — вопрос, прежде всего, перестройки внутренней политики. Россия — очень сложная страна, и к ее частям нужен разный подход. Замечу, кроме Сибири и Кавказа есть еще Поволжье — Татарстан и Башкирия. Эти республики сейчас тоже находятся на пути социального регресса и архаики, подобно Северному Кавказу, и в отношениях с ними тоже нужна особая политика.

Правила игры надо менять, но нынешней власти это не под силу. Ее все устраивает, и такая позиция является главным тормозом развития нашей страны.