Скромное обаяние авторитаризма

Приехать в Минск можно с гранатометом. Или с сумкой патронов. Главное, пронести их в самолет, ведь в аэропорту вместо хмурых таможенников вас встретит сиротливо опустевшая стойка досмотра. Да здравствует Таможенный союз!

Дороги

— А вы думали, что у нас курорт? — бритый и довольный водитель встречает нас возле неработающего фонтана, прикрываясь курткой от дождя. — Добро пожаловать!

+12, дожди — белорусское лето. Венеция. Национальный аэропорт сторожит гигантский зубр кирпичного цвета — символ фауны Белоруссии. За окном не кончаются березовая роща, кукурузные поля и ливень. На трассе торчит предупреждение: «Платная дорога». Оказывается, с 1 июля за проезд по «Олимпийке» (народное название трассы М1) становится платным. Правда, пока лишь для грузовиков и заезжих гостей не из Таможенного союза.

— Это наша пробка, — пропустив три машины, проезжаем светофор за 20 секунд и попадаем в город.

Город и деревня

Прямые линии перспектив уводят «сталинки» далеко за горизонт, проспект пересекает проспект, серый и бледно-желтый цвет домов отлично рифмуется с небом и погодой.

Пластиковые окна, спутниковые тарелки стоят не везде, что не мешает городу выглядеть опрятно и вполне современно. Отсутствие хаоса наружной рекламы тоже бросается в глаза. Нелепых англицизмов и вовсе не встретишь: вместо клининговых компаний и имиджевых лабораторий — ««Акадэмкнига», «Канцэртная зала», «Белсаюздрук». А вот и национальная библиотека — 23-этажный «кубик рубика» похож на младшего брата башен РАН, что скребут небо на Ленинском проспекте Москвы. Прямо за библиотекой раскинулось Царское село — местная Рублевка, там же резиденция президента «Дрозды».

— Вот там резиденция Александра Григорьевича, — показывает водитель. — А жена живет в Александрии. На название не смотрите, это отреставрированная, потемкинская деревня. Она там почти 20 лет уже. Пока муж государственными делами занят.

Вообще, деревня — гордость Белоруссии. Сельское хозяйство тут чуть ли не ключевой государственный приоритет. Критически ограничен ввоз иностранных продуктов.

— Даже в «Макдональдсе» продукты наши! — едем мимо американского общепита с вывеской «Попробуй вафельный рожок — 4800».

В этой стране каждый может почувствовать себя миллионером, ведь 10 000 белорусских рублей равны 36 российским, отсюда и десятизначные ценники. В целом, цены адекватные: общественный транспорт около 10 российских рублей, на такси по городу — 100−150, поесть можно за 200, купить спортивный костюм ребенку в ГУМе — за 800, литр бензина — меньше доллара.

Люди

Ям на дороге почти нет, людей в городе тоже немного. Молодежь одевается неброско, но вполне стильно. Носки из босоножек не торчат, красные мокасины не режут глаз, как и олимпийки «Дагестан», кепки FBI, майки M1 и проч. Удивительно, но за несколько дней пребывания в Минске, мы не встретили ни одного кавказца и ни одного азиата. Не то, чтобы не заметили. Вообще не встретили!

— У нас нет проблем с нелегальными мигрантами, — загорелый мужик с пшеничными усами тащит тележку с сухим бетоном. — Есть проблема с приезжими из других городов страны. Это есть.

В России теперь кажутся райскими времена, когда москвичи снобистски охали: «Понаехали из деревни, чего им в родной Рязани не сиделось?». Теперь в стране обсуждают Кондопогу, Сагру, Пугачев и другие межэтнические разборки. В Белоруссии нет такой проблемы. На стройках пашут сугубо славяне. Преимущественно, белорусы — пшеничные усы, веснушки и белые зубы.

По поводу зубов. В этой стране их приходится наблюдать в разы чаще, чем в остальных. Люди в Белоруссии не разучились искренне улыбаться, говорить «спасибо» и «пожалуйста», подсказывать и помогать, и речь, конечно, не об официантах. Люди — вокруг. И это ощущается каждой кистой, висит в воздухе. Нет набыченных взглядов, нет наглых автолюбителей, которые паркуются на тротуаре или третьим рядом, нет повсеместного вируса китча, нет хамских продавцов. Кто не в курсе, 2 января белорусы выходят на работу! А говорят все на русском языке. Как правило, если человек говорит на белорусском, значит он не из Минска. Есть еще и местный суржик — «тростяница» — симбиоз двух братских языков.

Политика

Всем известно про смертную казнь за особо тяжкие преступления. Все смотрели фильм «Обыкновенный президент» — памфлет режиссера Юрия Хащеватского, которому сломали ноги после выхода картины. Многие видели фильм «Крестный батька», показанный в нужное для России время по НТВ. Там и про многомиллиардные российские дотации, и про загадочные похищения людей, разгоны и подавления активности. Все это видели. И?

— У нас есть такая белорусская поговорка, — прикуривает строитель, выдувая дым через пшеничный ус. — «А бы бульба поросла до осени, да кабанчик отъелся к Рождеству». Нас устраивает стабильность и спокойствие. На баррикады никто не полезет.

Глупо было бы думать, что это мнение — единственно возможное. Конечно, после выборов Александра Лукашенко в 2010 году по стране прокатилась волна протестов, которые подавляли милицией и внутренними войсками. Но в глазах местных жителей, и даже при подробных анонимных беседах, затравленностью, загнанностью или «страхом перед батькой» не пахнет. В гостинице нас встретил абсолютно кинематографичный персонаж, метродотель: золотые волосы с пробором, золотые пушистые брови и ресницы, истинный ариец. Чтобы вы понимали, последний Джеймс Бонд, Дэниел Крейг, на его фоне смотрится ирландским пропоицей. Парень сходу обрисовал нам модель его страны, сам того не осознавая:

— В номере — телевизор, холодильник, мини-бар. В подвале джакузи: спускаетесь на минус первый этаж, налево, там табличка «Выход», но это не выход. Это бассейн. Дверь тяжелая, дергайте посильней. На территории всего отеля — бесплатный вайфай без пароля. Но соцсети отключены.

— Зачем?

— Новости смотрите? Ну вот после того, как все шумные, буйные и свистящие три года назад от нас подключались к Сети, решено ограничить доступ (полушепотом) Тоже самое, кстати, в большинстве госкомпаний.

Телевидение

В номере и вправду был телевизор. Рядом с ним на тумбочке лежал Новый завет. По первым четырем каналам шли сериалы. На пятом была профилактика (в 12 часов дня). Несколько российских каналов рябили после седьмого. На одном из местных был сюжет про деревню, вполне философский: «Сегодня мы поговорим о новом явлении в нашей стране: эко-классе. Каждое утро он просыпается с восходом солнца (показано солнце), встает с петухами (показаны петухи), пьет молоко собственной коровы (показана корова и молоко). Виктор Федорович приехал в деревню из города.

— Сначала все городские друзья смеялись, — улыбается дедушка, держа козу на поводке. — А потом перестали. Умерли.

«Центр Европы, что тут скажешь. Теперь горожане понимают, что здоровье — важнее статуса и карьеры и переезжают в деревню, на свежий воздух. Каждый человек рано или поздно придет к этому. Или не придет…»

Фото: Руслан Кривобок/ РИА Новости