Был ли Герострат влиятельным человеком?

Как нам сообщили радостно и торжественно, самым влиятельным человеком в мире американский журнал «Форбс» признал президента нашей страны. Влиятельнее не только президента США, но даже и руководителя Китая. Сердце наполняется гордостью. Хотя «смутные сомнения терзают».

Например: может ли страна с населением в сто сорок миллионов человек быть влиятельнее соседней страны с населением в полтора миллиарда? Наверное, может, но лишь если полтора миллиарда прозябают и деградируют, а соседние сто сорок миллионов стремительно развиваются. Применительно к современному Китаю и современной России — так ли это? А если явно наоборот: сто сорок миллионов деградируют, а полтора миллиарда развиваются, то какое еще иное чудо может сделать первое влиятельнее второго?

Ладно, забудем про население — будем говорить только и исключительно о качестве и тенденциях развития. Так неужели руководитель (практически бессменный на протяжении уже четырнадцати лет) страны, качество ВВП (доля сложной продукции с высокой добавленной стоимостью в общем объеме ВВП) которой на протяжении уже четверти века последовательно и неуклонно снижается и опустилось уже, в буквальном смысле, «ниже плинтуса», и впрямь может быть влиятельнее руководителей тех стран, которые это качество стремительно наращивают?

Или, может быть, дело в каком-то монопольном положении страны? То есть, пусть и не столь велики населением, и в промышленном развитии отстаем, но зато занимаем в чем-либо такое особое положение, что без нас все остальные — просто никак и никуда? Но, как известно, все попытки Газпрома стать незаменимым поставщиком энергоресурса, диктующим всем окружающим свои условия, провалились. Не собирается окружающий нас мир жить под диктатом, не обоснованным ничем, кроме достижений наших предков, закрепивших за нами и освоивших столь необъятную территорию. Достижений прошлых, не подкрепляемых абсолютно ничем в нашем настоящем.

Не говоря уже об элементарной шаткости положения подобного даже потенциального монополиста. Свое право на какое-либо монопольное положение надо постоянно подтверждать элементарной силой — способностью это право отстоять и защитить. Как известно, ни владение Панамским каналом, ни владение каналом Суэцким Панаме и Египту само по себе, без такого развития, которое позволило бы им самим диктовать условия использования другими этого ресурса, счастья и процветания не принесло.

А что у нас с силой в этой части? Сегодня, с точки зрения способности защитить свое, предположим, все еще монопольное положение (обеспечивающее «влиятельность»), мы сильнее ли, чем вчера? А завтра — будем ли сильнее, чем сегодня? Какова здесь тенденция? И не этой ли тенденцией определяется истинная влиятельность руководителей государства?

С тенденцией, к сожалению, все очевидно — недвусмысленная деградация. И научно-технологическая, и, следовательно, военная. Так тогда откуда же «влиятельность» капитана нашего корабля, терпящего, пусть и сравнительно вялотекущее, но, тем не менее, неуклонное бедствие?

Правда, это все рассуждения, как меня упрекнут читатели более современные и продвинутые, с «позиций XIX века», то есть, без учета так называемой «мягкой силы». В то время как в современном «гуманном мире» миротворчество может сыграть роль не меньшую, а, зачастую, даже и большую, нежели грубая сила, снискать всеобщее обоснованное признание. Сам стыжусь своей грубости и отсталости и заранее признаю себя неправым. Рискну лишь высказать еще два сомнения.

Сомнение первое. Как мне уже приходилось обращать внимание читателей ранее (см. в «СП» мою статью «РАН и Сирия: две операции «Ликвидация»), в результате высоко оцененного Западом «миротворчества» проводится очевидное одностороннее разоружение нашего союзника Сирии, но без каких-либо даже декларативных гарантий в дальнейшем невмешательства со стороны Запада в дела этого государства. И наивный вопрос: а если бы удалось добиться того же (пусть и частичного разоружения Сирии), но при серьезных международных гарантиях невмешательства Запада в дальнейшем, то аплодисменты со стороны Запада в адрес инициаторов такого урегулирования конфликта были ли бы столь же бурными?

И сомнение второе. Влиятельность нашего лидера определена как будто исключительно по результатам внешнеполитических достижений. Но, предположим, те же достижения были бы налицо при принципиально иной политике внутреннего развития нашей страны. Как вы думаете, склонен ли был бы Запад и в этом случае признавать лидера страны «самым влиятельным»?

Например, если бы вместо сдачи страны в ВТО последовал недвусмысленный отказ от такой сдачи, как минимум, на нынешних условиях и, тем более, в одностороннем порядке, без союзников по единому таможенному пространству (которых наше руководство, таким образом, просто недвусмысленно сдало Западу)?

Если бы вместо Набиуллиной на ЦБ поставили бы представителя национального производительного сектора экономики, а также аналогичную фигуру вместо Улюкаева на Минэкономразвития?

Если бы вместо уничтожения РАН последовало бы решительное изгнание инициаторов такого рода «реформы» со всех властных должностей? Не говоря уже о том, что во главе нового «Агентства» (по существу, по управлению Наукой!) поставили бы человека, действительно, из Большой науки, а не из исключительно финансов?

Хотя, вот, наконец-то понял, за что его признали «самым влиятельным»: как нам пафосно сообщили все основные СМИ, президент лично возглавил президентский совет по науке! Вот это, действительно, решительный шаг, достойный признания международным сообществом, которое, видимо, как и большинство наших читателей, не столь въедливо и не в курсе, что и ранее аналогичный совет при президенте сам же президент и возглавлял.

А вот если бы во главе совета поставили бы, например, нобелевского лауреата Жореса Алферова (которого не включили в Совет) или руководителя Сибирского отделения РАН академика Александра Асеева (которого также не включили), если бы председателем президиума Совета поставили бы хотя бы избранного президента РАН Владимира Фортова, а не все того же непотопляемого Фурсенко…

Если бы такая страшная и ужасная «милитаризация» страны и ее бюджета, которой так возмущены все наши либеральные СМИ, но почему-то не сильно в таком виде препятствует Запад, была бы подкреплена не разрушением научно-технологического потенциала страны, а, напротив, его укреплением…

Если бы, параллельно с водружением финансового менеджмента над Наукой, да еще и с «полномочиями собственника» (то есть, юридически закрепленным правом распродавать налево и направо все и вся), еще и на Дальний Восток не поставили бы профессионального оценщика (см. биографию нового руководителя Министерства по развитию Дальнего Востока), понятно, перед большой распродажей главное — все рыночно оценить…

В общем, если бы проводилась политика не сдачи страны (пусть и под патриотический звон), а национального развития, то, как вы думаете, при прочих равных, именовал ли бы тогда американский журнал «Форбс» нашего руководителя «влиятельным человеком»? Или же, напротив, страшным тоталитарным диктатором?

Кстати, не задумывались о совпадении: в каком году нашего нынешнего (фактически, повторю, уже бессменного) руководителя американский журнал «Тайм» назвал «человеком года»? В 2007-м — за «возвращение страны на мировую арену». Это после того, как в начале того же года Путин назначил министром обороны Сердюкова.

Что ж, совокупность «заслуг» нашего руководителя и за 2013 год (а выше я уже добавил в этот список и деяния 2012-го года, прежде всего, ВТО) и нас впечатляет.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Иван Писаренко