Конституцию разворачивают в средневековье

Председатель комитета Госдумы по экономической политике и предпринимательству и член центрального политсовета «Единой России» Евгений Федоров предложил исключить из Конституции, положения провозглашающие верховенство норм международного права и вводящие запрет на установление в качестве государственной какой-либо идеологии. Если учесть, что подобные предложения в стенах парламента звучат уже не в первый раз, можно предположить, что в скором времени Россия может превратиться в страну, где само понятие прав и свобод человека будет совершенно иным, нежели в цивилизованном мире.

В частности, Евгения Федорова не устраивает пункт 4 статьи 15, в котором сказано, что международное право есть часть российского права, а международные договоры имеют приоритет перед национальным законодательством.

Еще более экзотичным выглядит желание исключить пункт 1 статьи 17, в котором дословно сказано: «В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией».

Видимо, речь идет, прежде всего, о Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН еще в 1948 году. В 30-ти статьях документа изложены основные права и свободы человека, такие как право на жизнь и свободу и защита от дискриминации по признакам пола, расы, религии. Эти принципы лежат в основе конституций всех цивилизованных стран, записаны они и в нашем Основном законе. Правда, есть государства, где на законодательном уровне эти права не соблюдаются. К примеру, в Иране или Саудовской Аравии прописано, что женщины не равны в правах с мужчинами и что верующие далеко не всех религий имеют вообще какие-то права.

Интересно и предложение Федорова об исключении пункта 2 статьи 13, которая провозглашает: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». В принципе, все последние годы многие в России говорят о том, что без национальной идеи наш народ пребывает в полной растерянности. С одной стороны, гражданам внушают, что все они, представители разных национальностей, россияне. С другой стороны, не ясно, кто такие россияне, а главное — зачем они? Мол, во времена СССР был советский народ, который строил коммунизм. Что и кто строит сегодня — никто не знает. Только национальной идеи как не было, так и нет. Интересно, что же предложит Федоров в качестве таковой?

Хотя, в принципе, догадаться не сложно. В начале ноября лидер молодежного крыла «Справедливой России» депутат Илья Свиридов предложил закрепить в качестве единственной в стране идеологии патриотизм. Правда, в нынешней ситуации само это понятие звучит настолько размыто, как «за мир во всём мире». Более определенно высказалась депутат из «Единой России» Елена Мизулина, предложившая внести в Конституцию поправки о том, что православие есть «основа национальной и культурной самобытности России». Правда, инициатива Мизулиной уже получила негативный отклик из Чечни, где специальным указом главы республики все чиновники по пятницам должны ходить на работу в традиционной мусульманской одежде.

Кстати, статьи 13,15 и 17, поправки в которые и предлагает внести Евгений Федоров, относятся к первой и второй главам Основного закона, не изменяемым Федеральным Собранием. В соответствии со 135 статьей, если поправки будут поддержаны тремя пятыми Госдумы и Совета Федерации, должно быть созвано специальное Конституционное Собрание, которое должно принять решение о вынесении текста… новой Конституции!

Но Евгений Федоров не готов сдаваться перед этими барьерами. Почему-то он уверен, что его предложения будут приняты. А принять их можно или на всероссийском референдуме, или двумя третями голосов Конституционного собрания. Возможно, расчет делается именно на это самое Конституционное собрание, где у «партии власти» будет большинство. Тогда не только поправки можно будет внести в текст Основного закона, но и кое-что похлеще. Недаром ведь ВЦИОМ, известный исследованиями на тему «Как сильно вы любите власть», опубликовал недавно данные опроса, согласно которым треть россиян не против возрождения монархии…

Один из авторов нынешней Конституции Виктор Шейнис считает, что высказываемые предложения по пересмотру основного закона противоречат самой сути права, принятому в демократических государствах:

— Я не знаю, откуда берутся подобные инициативы. Не знаком с Евгением Федоровым, но у меня его заявления оставляют впечатление, что моська пытается облаять слона. Мне говорили, что он не совсем таков, но со стороны это видится таким образом. Меня тревожит не господин Федоров, а группа охотников на слона, которая стоит за его спиной.

Полагаю, что эти предложения чрезвычайно вредны. Надеюсь, что они не будут приняты и останутся не более чем пустым звуком. Но предсказать будущее трудно. Еще Михаил Салтыков-Щедрин сказал, что в России может быть всё что угодно и самым подлейшим образом. Эти слова не потеряли актуальности.

Теперь о сути предложений. Три четверти века стране навязывалась идеология, которая поддерживалась всеми средствами. Начиная от разветвленного идеологического аппарата и кончая не менее разветвленным репрессивным аппаратом. Именно это запрещает 13-я статья Конституции. Пожалуйста, вы можете исповедовать любую идеологию, если она не связана с преступной деятельностью или призывами к ней. Запрет распространяется на то, чтобы любая идеология была обязательной и общегосударственной. Это соответствует принципиальному подходу нашей Конституции. Во 2-й статье сказано, что права и свободы человека — высшая ценность, а их признание — обязанность государства.

«СП»: — Откуда берется желание отказаться от признания международного права?

— Атаки на 15-ю и 17-ю статьи Конституции ведутся разными субъектами. Федоров здесь не первопроходец. Наша государственная система пытается изолировать гражданина от защиты международными пактами о правах и межгосударственными структурами.

Международные пакты о правах ратифицированы Советским Союзом, а потом и Россией. Международные договоры ратифицируются так же, как принимаются законы. Они означают, что международные договоренности выше наших законов и наших судебных решений. На мой взгляд, Федорова и ему подобных раздражают некоторые решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Но очень часто ЕСПЧ оказывается единственной инстанцией, которая защищает гражданские права.

«СП»: — К чему может привести вычеркивание из Конституции постулата о признанных мировым сообществом правах?

— Мы получим совершенно иную Конституцию. Мы получим основы права, которые противоречат демократическим мировым принципам. Пойдем по пути Ирана, по пути других теократических государств, которые изолируют граждан от мирового сообщества. Я считаю, что это вредный и опасный путь.

«СП»: — Сейчас всё чаще стали ставить в пример Иран и Саудовскую Аравию. Говорят, что там порядок, почти нет преступности, и жители — всем довольны.

— Мне бы очень хотелось, чтобы те граждане, которые выступают с подобными утверждениями, переселились бы в Иран, Саудовскую Аравию и пожили бы в их условиях. Я думаю, что российская историческая традиция, наша принадлежность к европейской цивилизации исключают подобного рода нормы. Наша страна живет по другим культурным, идейным и цивилизационным правилам.

— Заявление Федорова я расцениваю, как признание правящей элиты желания оформить де-юре, что уже существует де-факто, — говорит политолог Анатолий Баранов. — Сегодня у нас не работают никакие международные правовые нормы. Власти России ничуть в не меньшей степени плюют на мировые нормы и общественное мнение.

У нас сейчас постоянно говорят о «духовных скрепах», о возвращении к истокам. Почему бы нам и впрямь не вернуться к истокам: бить кнутом, рвать ноздри, вешать на дыбу. Зачем человеку в полиции засовывать в задний проход бутылку из-под шампанского, когда есть традиционный, проверенный многими веками прибор для получения признаний. И в духовном плане дыба — самое правильное.

«СП»: — Власти объясняют свои предложения необходимостью сохранить государственный суверенитет.

— Конечно, признание любых международных договоров — это потеря части суверенитета. Допустим, признали соглашение, что нельзя есть людей, а человечины потом всё-таки захотелось, то уже международная общественность будет мешать. К примеру, был такой государственный деятель Жан-Бедель Бокасса. Достойный человек, капитан французской армии, чемпион Африки по боксу в тяжелом весе. Но он очень сильно любил своих подданных, да так, что некоторых съедал. Но потом его свергли международные силы, растоптали суверенитет его государства, которое вначале называлось Центральноафриканской Республикой, а потом стало Центральноафриканской Империей. И после такой потери суверенитета люди в стране больше не могут, в соответствии со своими дальними традициями, есть своих сограждан. Действительно, унизительно!

В свое время была международная декларация о запрете телесных наказаний. Это — тоже наступление на суверенитет. У нас независимая держава, почему же у нас нельзя кого-то выпороть на законном основании или избить.

Есть международный договор о гуманном обращении с пленными. Почему же нельзя сдирать с живых кожу, как это было принято в Османской империи? Был период, когда Россия и Турция вместе воевали с Францией. И турецкие военные очень обижались на Федора Ушакова, когда он им не давал сажать на кол пленных французских офицеров. У них это было принято, и получается, что они потеряли часть своего суверенитета.

У нас тоже сажали на кол, четвертовали. На Болотной площади, которой недавно вернули историческое название (в советское время она называлась площадью Ильи Репина).

«СП»: — Многие обществоведы говорят, что у нас нет национальной идеи и государственной идеологии. Что же возьмет власть, если отменит положение Конституции о запрете на главенство одной идеологии?

— Между национальной идеей и государственной идеологией есть разница. В США национальная идея есть, а госидеолгии — нет. 13-я статья Конституции говорит: «Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной». Я предложил бы сформулировать этот пункт так: «Никакая идеология может устанавливаться в качестве государственной». Сейчас у нас в Российской Федерации какая идеология? Никакая! Вот пусть «никакая идеология» и будет госидеологией.

«СП»: — Мизулина недавно предложила прописать в Конституции постулат, что православие — идейная основа государства. Но у нас немало мусульман. Госидеологией может стать православно-мусульманская монархия?

— Господин Федоров предложил исправить ряд статей из второй главы, которая посвящена правам человека. Но давайте признаем, что вторая глава у нас не действует целиком. Почему бы тогда вообще не убрать ее, а вместо записать одну статью: «Права человека присутствуют или отсутствуют на усмотрение начальства». Это было бы честно.

Что касается православия, то многие давно говорят о том, чтобы установить его в качестве госидеологии. Но есть важная проблема: православие — это не идеология, а религия. Но вера не совсем зависит от воли человека, тем более — от желания начальства. Заставить человека верить абсолютно невозможно. Можно заставить человека прикидываться, имитировать, но верить искренне — категорически невозможно. Даже если его мучить.

Но у русского православия идеология есть. Это симфония светской и духовной власти. Причем под светской властью подразумевается православная монархия. Конституция — тогда лишний элемент. Есть Бог, а есть его помазанник на земле.

Правда, возникнет проблема с мусульманами. Ислам по своей сути не предполагает наследственной монархии. Когда мы говорим о государствах Персидского залива, то там мы наблюдаем извращение ислама. Придется тогда под госидеологию придумать и какой-то особый ислам. Но вот ваххабизм не противоречит монархии, это официальная идеология Саудовской Аравии. Если наши депутаты готовы заявить о дружбе с ваххабитами…

Только у меня возникает вопрос, кто такие будут эти депутаты в условиях монархии, зачем вообще нужна эта Дума.

«СП»: — Но наверное депутаты делают свои заявления не только для того, чтобы повеселить людей.

— Правящий класс уже давно владеет в России всем. По западным источникам, 110 человек в стране обладают 37% национального богатства. Естественно они думают о сохранении сложившегося порядка вещей. Ничего более устойчивого и консервативного нет, чем монархия средневекового типа. Олигархи были бы не прочь считаться наследственной аристократией. Грубо говоря, сделаться князьями при императоре.

Идеология правящих в России кланов проста как устрица: сожрал, а потом надо переварить. Набрал имущество, теперь надо сохранить.

«СП»: — До какого предела в изменении государственного устройства могут дойти?

— У нас уже этакая полумонархия. Наш режим напоминает тот, что был в Испании при Франко. При нем монархия была отменена, но всё решал каудильо. В России ситуация еще хуже. В Испании было какое-то сопротивление, а в нашей стране всё более-менее спокойно. Да и у правящих групп нет никаких моральных барьеров. Если им для сохранения власти потребуется установить в стране идолы, то установят. Чем консервативнее режим, тем для них лучше.

Есть только один важный недостаток: консервативный режим исключает прогресс. Но существуют другие страны, которые от прогресса не отказываются. И перед олигархами встает вопрос, как их бы не ограбили извне. Ведь никто не будет мириться с тем, что 110 человек сосут богатства такой большой страны.

Можно посадить любого «прыща» и назвать его хоть царем, хоть шахом. Но заставить народ любить его нельзя — только бояться. Однако в случае внешней угрозы мало кто пойдет умирать за монарха. За Родину — да.

Ведущий научный сотрудник Института системного анализа РАН Андрей Пионтковский считает, что власть уже пытается изменить общественное мнение в пользу авторитаризма:

— Мизулина и Федоров принадлежат к тому типу политиков (раньше это поле освоил Жириновский), которые озвучивают те предложения, которые сама власть еще стесняется артикулировать. И ей даже приятно выглядеть цивилизованной. Мол, предлагают сделать православие главной религией, а мы пока этого не делаем, не отказываемся от принципа плюрализма идеологий. Это такая разведка боем, которую ведет власть, последовательно проводя концепцию на построение консервативного режима, переходящего в мракобесие.

Что касается депутата Федорова, то это очень интересный человек. Мне не раз приходилось с ним публично полемизировать. У него есть концепция, что после 1991 года Россия находится под внешним управлением оккупационных властей. Каждый раз я ему указываю на два слабых пункта, на которые он не может возразить: кем в его модели можно назвать Путина и его самого, что сидит в Думе много лет?

Сейчас Федоров внес предложение об исключении принципа примата международного права из Конституции. Но в этом постулате нет ничего колониального, ведь наша страна добровольно взяла на себя некоторые обязательства.

Думаю, что в послании президента, посвященном 20-летию Конституции, предложения Федорова и Мизулиной озвучены не будут. Но кто знает, как станут развиваться события. Ведь тренд наметился вполне четкий, и через несколько лет власть может озвучить эти предложения. Если, конечно, губительный для России тренд не будет остановлен совместными усилиями гражданского общества.

«СП»: — Вряд ли у нас отменят равенство полов, как в Саудовской Аравии.

— Нормы шариата практически господствуют в целом ряде мусульманских республик внутри России. Размывание международного права мы наблюдаем постоянно. Недавно Путин комментировал заявление Конституционного суда о несогласии выполнять решения Европейского суда по правам человека. Причем президент высказался в чисто «федоровском» стиле. Дескать, у нас суверенная страна, которая не подчиняется внешнему диктату. Но мы сами добровольно взяли на себя международные обязательства. Так что всё это демагогия, прикрывающая желание власти построить репрессивное государство и двигаться в сторону авторитарной модели.

«СП»: — Неужели власть надеется на то, что народ согласится на монархию?

— Мы уже привыкли ко многим страшным вещам. Никого уже не беспокоит, что на Северном Кавказе стало нормой уничтожение людей на месте по подозрению в совершении преступления. Мы каждый день видим по телевизору, как к какому-нибудь дому подъезжает танк и стреляет по квартире. Потом нам сообщают, что это пытались задержать подозреваемых, которые были уничтожены. Это бессудная расправа. А некоторые чиновники и видные публицисты вроде Латыниной объясняют, что суды иногда освобождают подозреваемых в терроризме, а потому властям их проще уничтожить. Это точно такая же дикость, как идея возрождения монархии или построения шариатского государства. Но я не вижу протестов даже нашего либерального сообщества.

Власть всё время испытывает общество, делая вбросы вроде выступления Федорова, смотрит на реакцию. А мракобесие постоянно вбивается в головы людей посредством СМИ.

Фото Александр Уткин/ РИА Новости