В зоне кремлевского милосердия

Михаил Ходорковский вышел на свободу. Эту информацию подтверждает сайт Федеральной службы исполнения наказаний. Отсидевший более десяти лет по двум уголовным делам бывший глава ЮКОСа должен был выйти на свободу только через год. Но в пятницу президент страны подписал указ о помиловании. Некоторые эксперты считают, что освобождение Ходорковского может изменить политический ландшафт в России.

До последнего момента Кремль и Ходорковский выглядели непримиримыми врагами. Вопросы об опальном олигархе неоднократно задавались Владимиру Путину на разных пресс-конференциях. И всегда президент отвечал, что бывший бизнесмен отбывает свой срок по решению суда, а Фемида у нас независимая и повлиять на нее никто не в состоянии. Иногда, правда, допускал и такие обороты вроде «руки по локоть в крови». На горизонте замаячило и третье дело ЮКОСа, а значит, и перспектива третьего срока для олигарха. Сторонники Ходорковского называли его «узником совести» и чуть ли не «светочем демократии», сам он категорически отрицал свою вину.

Сейчас Ходорковский написал прошение о помиловании. По сути, это означает признание вины и раскаяние в содеянном. Не исключено, что к такому шагу бывшего заключенного подвигла тяжелая болезнь матери. Но вполне возможно, что заявление олигарх написал под давлением власти.

— Я полностью поверю в помилование, когда буду держать соответствующий документ в руках. Но если это правда, то Ходорковского должны выпустить немедленно. Больше пока ничего добавить не могу, — сказал «СП» адвокат Ходорковского Вадим Клювгант сразу после поступления новости о подписании президентом указа.

Освобождение Ходорковского вписывается в общую логику Кремля накануне Олимпиады в Сочи. Недавно объявленная амнистия к 20-летию Конституции коснулась экологов «Гринписа» и некоторых узников «Болотного дела». С одной стороны, руководство страны может снять с себя значительную часть критики международного сообщества за наличие в стране политических заключенных, с другой, — не потерять лица, облекая освобождение узников в формальные процедуры.

Не исключено, что на свободу благодаря помилованию может выйти и другой обвиненный по делу ЮКОСа — Платон Лебедев. Ему осталось сидеть до мая 2014 года, и он вполне может уйти с зоны с ореолом мученика. Но, как сообщил прессе адвокат Лебедева Алексей Мирошниченко, его клиент тоже задумался над раскаянием.

В этом случае у западных лидеров практически не останется поводов для демаршей в стиле «не приеду на Олимпиаду в знак протеста». Судьба оставшихся в заключении узников Болотной, в основном активистов несистемных левых организаций, их явно волнует мало. А так называемые притеснения граждан нетрадиционной сексуальной ориентации не выглядят серьезным поводом. Да и Кремлю на фоне своего милосердия проще отвлечь внимание общества от резонансного дела Сердюкова.

Более интересный вопрос, как может измениться политика после выхода Ходорковского на свободу. Массовый уличный протест спал, да и олигарх не может считаться безусловным лидером всех «рассерженных горожан». К тому же, сам по себе стиль общения Владимира Путина с журналистами в хорде большой пресс-конференции 19 декабря показал, что президент не боится так называемого раскола элит.

— На мой взгляд, политический ландшафт от выхода Ходорковского не изменится. Просто одна фигура не может проделать такого подвига, — говорит депутат Госдумы из фракции КПРФ, директор Центра исследования политической культуры России Сергей Васильцов. — Интересно, почему власть пошла на такой шаг. На протяжении долгих лет на Кремль оказывалось очень сильное давление. У нас есть силы, которые хотели освобождения Ходорковского, для либерального крыла политического процесса он стал знаменем. Но дело в том, что к этому крылу принадлежит и власть. По сути, Кремль и сторонники Ходорковского — это близнецы-братья. Старые противоречия между ними успели сгладиться. Поэтому особого значения этому события придавать не стоит.

Думаю, что с выходом из тюрьмы эпопея с Ходорковским закончилась. Важно, какие для себя выводы он сделал, лишившись свободы передвижения, но не свободы мысли.

«СП»: — Может ли Ходорковский стать лидером «болотного» протеста?

— Это вполне возможно. Но вряд ли из этого может родиться что-то грандиозное в нашей политической жизни. Я вообще не переоцениваю нашу «болотную» оппозицию. Сила, которая обладает колоссальными финансовыми ресурсами, смогла на пике своего развития в пятнадцатимиллионном городе вывести на улицы всего около 50 тысяч человек. Это не та сила, которая определяют политику.

«СП»: — На выборах московского мэра Навальный получил голосов больше, чем кандидаты от парламентских партий вместе взятые. Что будет, если Ходорковский войдет в союз с Навальным?

— Практически ничего не изменится. На раскрутку Навального были брошены огромные силы, чего стоит вся эта история с арестом и последующим освобождением. Из него усиленно делали героя и мученика, СМИ неистовствовали. Таким способом можно получить хороший результат, но только на одних отдельных выборах.

Объединение Ходорковского и Навального возможно. Но я не верю в то, что это станет решающим событием в общественной жизни. Возможно, я ошибаюсь.

«СП»: — Получается, что власть сильна как никогда. Она и Ходорковского может освободить, и оппозиционным движением манипулирует как хочет.

— Я бы не мерил силу власти освобождением Ходорковского. Власть решает свои задачи, которых мы до конца и полностью не знаем, а лишь наблюдаем «дымовую завесу». Поэтому я очень осторожно оцениваю подобные решения.

— Ситуация с решением о помиловании Михаила Ходорковского крайне неопределенная, — поделился своим мнением директор Центра политических исследований Финансового университета при Правительстве РФ Павел Салин. — Следует обратить внимание, адвокаты утверждают, что им ничего не известно. Если бы Ходорковский был в курсе готовящегося помилования, его защитники разработали бы согласованную медийную линию. Тем более, что пиар поддержка за все время нахождения Ходорковского в заключении была высока. Лично у меня есть две версии, которые объясняют происходящее.

Первая — это то, что Ходорковский решил написать прошение о помиловании по личным причинам. Если соответствует действительности информация о том, что у него серьезно больна мать, и он хотел бы оставшееся время провести с ней.

«СП»: — При этом сознательно принеся в жертву политику или общественную деятельность?

— Я не исключаю того, что у него на этот счет есть договоренность с Путиным. Под признание вины в прошении о помиловании его и выпускают. По сути, он капитулирует как потенциальный политик, выходит на свободу, чтобы вести частную жизнь и ухаживать за больной матерью.

«СП»: — В чем заключается ваша вторая версия?

— Никакого прошения о помиловании нет. Либо оно есть, но без признания своей вины. Это если он не отказался от планов вести общественную деятельность. Политической он заниматься не может в силу судимости, что накладывает на него определенные ограничения. Это означает, что на него просто оказывают давление, давая понять, что либо он станет фигурантом третьего дела и его закроют еще лет на 10, либо он признает свою вину и выйдет на свободу.

Поверить в то, что Ходороковский очень резко (без всякого анонса) отказался от своей прежней позиции (я готов подать прошение о помиловании, но оно не будет содержать признания вины, поскольку это не предусмотрено Конституцией) достаточно трудно.

«СП»: — Можно ли рассматривать шаг Путина как реверанс в сторону Запада. Или это уже вторичная мотивация?

— Безусловно, вторично. Потому что Запад сначала сделает небольшой комплимент, а потом просто проглотит эту уступку и будет всем видом показывать, что ничего не произошло. Для него сейчас главная головная боль — это позиция России по Украине. Вот если бы Путин пошел на попятную в этом вопросе, это было бы оценено. А насчет освобождения Ходорковского Запад скажет: «Хорошо, но недостаточно».

«СП»: — Если власть рассчитывает договориться с Ходорковским, чего стоят их устные договоренности? Ведь, как известно, «оказанная услуга ничего не стоит».

— Ходорковский это не та фигура, которая может возглавить уличное протестное движение. Ему для этого не хватает харизмы.

«СП»: — Однако, образ невинно пострадавшего и «узника совести» традиционно вызывает сочувственный отклик в русской душе.

— Поклонники Ходорковского вряд ли пойдут на ОМОН с дубинками. Они могут посидеть в соцсетях, выйти с плакатами на санкционированную акцию, но на спецназ они не полезут. Это не те люди, которых может собрать Удальцов или Лимонов. Это даже не та публика, которая может выйти «пострадать» за Навального. Ходорковскому симпатизирует гораздо более спокойные и респектабельные люди.

У власти было два резона продолжать держать Ходорковского в тюрьме. Выйдя на свободу, он мог консолидировать вокруг себя протестно настроенных граждан. Кроме того, у него в этом случае появится больше возможностей отстаивать в международных инстанциях банкротство ЮКОСа, чтобы попытаться отыграть назад продажу Юганскнефтегаза. Но сейчас обе эти причины отпадают. Если в 2007 году он реально мог консолидировать вокруг себя либеральную оппозицию, то сейчас он будет одним из пяти лидеров. Наряду с Навальным, Немцовым и прочими. К тому же раньше выражения «несистемная оппозиция» и «либералы» были чуть ли не синонимами, а в настоящее время гораздо большую угрозу для власти представляют националисты. В отличие от Ходорковского, Навальный удачно сочетает эти ипостаси. С одной стороны он либерал, а с другой — националист.

«СП»: — Провести ребрендинг Ходорковского в этом ключе будет проблематично?

— Конечно, он тоже может высказываться по национальному вопросу, но вряд ли это будет выглядеть убедительно. На эту фигуру скорее ориентирована либеральная интеллигенция старого разлива, для которой слова националист и фашист это практически одно и то же. После того как Роснефть и BP обменялись активами, любой иск против российской компании будет означать иск против BP как добросовестного приобретателя. Да и британский концерн обладает колоссальным лоббистским ресурсом. Причем в глобальном масштабе. Так что решение любого суда, скорее всего, будет в пользу BP.

Известный публицист Максим Калашников отметил, что первые предвестники либерального поворота появились более трех месяцев назад (накануне заседания клуба «Валдай»):

— Путин пробует показать, что он никакой не автократ, а вполне себе демократичен. Наверняка, не последнюю роль сыграло международное давление. А именно то обстоятельство, что на Олимпиаду отказываются ехать высокопоставленные политики, включая Обаму. Хотя, по большому счету, это не страшно: государственные деятели не обязаны посещать главные старты четырехлетия. Путин пытается играть двойную игру: говорить о традиционных ценностях и одновременно выставлять себя либералом.

В первый раз признаки испуга появились у российского руководства после трансляции западными телекомпаниями судебного заседания, на котором был вынесен приговор Навальному. Это был элемент давления.

«СП»: — К чему может привести эта уступка?

— Главные ошибки Путина — это избирательность и непоследовательность. Если он посадил Ходорковского за уклонение от налогов, то почему другие крупные бизнесмены, которые также грешат этим, находятся вне подозрений. Или почему, например, власти не национализируют Уралкалий? Путин занимает половинчатую позицию.

Может так получиться, что Ходорковский станет знаменем либеральных сил. Если политтехнологи построят связку Ходорковский-Навальный, это станет головной болью для Путина.

«СП»: — Некоторое время назад политологи обсуждали возможность, что Ходорковский займет высший пост.

— Если произойдет сильный экономический кризис и режим рухнет под влиянием уличных акций, то вчерашний «узник совести» имеет шансы стать вождем уличных масс. По крайней мере, на переходный период. Грубо говоря, это может быть российский Нельсон Манделла.