Кризис, который всегда с тобой

65% россиян наблюдают или ожидают в стране экономический кризис. Об этом говорят результаты опроса фонда «Общественное мнение». Только 17% уверены, что угрозы кризиса нет.

28% респондентов отметили, что сталкивались в последнее время с экономическими трудностями: «Не стало хватать денег на самое необходимое», «цены на продукты запредельные». 15% сетуют на снижение уровня жизни, низкие зарплаты и пенсии. Каждого десятого напрягают высокие цены и инфляция. 9% боятся, что потеряют работу.

При этом 61% сограждан уверяют, что не встречали в СМИ сообщений об изменении экономической ситуации в стране. Тем не менее, 36% опрошенных убеждены, что экономическая ситуация меняется к худшему.

Надо сказать, ощущение ползучего кризиса упирается не только в экономику. Граждане все ощутимее утрачивают уважение и доверие к власти. Недаром, согласно опросу Левада-центра, каждый второй россиянин (47%) объясняет дороговизну проведения Олимпиады в Сочи масштабными хищениями. Другой опрос показывает, что нами, по мнению сограждан, правят (помимо президента Путина), во-первых, «олигархи, банкиры и финансисты», во-вторых, «администрация президента», в-третьих, «ФСБ и другие спецслужбы». Неудивительно, что две трети россиян уверены, что интересы власти и общества не совпадают.

Экономический и политический кризисы порождают эффект домино, и тянут за собой кризисы идеологии, воспитания, культуры. Такое ощущение, что страна вступила в эпоху безвременья, в которой ее граждане не видят для себя будущего, и живут по инерции, одним днем.

Чем чревато ощущение «кризиса, который всегда с тобой»? Значит ли оно, что Россия понемногу сползает к пропасти?

— В России имеется колоссальное расхождение между официальными оценками ситуации, и реальным ухудшением дел, — отмечает председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. — Это касается не только экономики, но и социальной сферы, и идеологической. Это расхождение в оценках является основным дестабилизирующим фактором в стране.

Выход из такой ситуации только один — кардинальная смена социально-экономической модели. Прежде всего, ставка на новую индустриализацию, о необходимости которой вот уже три года безрезультатно говорят на всех уровнях власти. Лично президент Владимир Путин каждый месяц — без преувеличения — в выступлениях говорит о задаче создать 25 миллионов высокотехнологичных рабочих мест. Но от этих разговоров ничего не меняется, а ситуация в экономике тем временем становится только хуже.

Я бы сказал, что сегодня Россия уже сползла в зону экономической катастрофы. Проблема не просто в отсутствии роста ВВП, раскручивающейся инфляции и ослаблении рубля. Проблема в том, что мы полностью исчерпали ресурсы, оставшиеся нам от Советского Союза, на которых мы и держались последнюю четверть века.

Думаю, задача власти сегодня — резко сменить социально-экономическую модель, чтобы нынешнее расхождение между официальными оценками и реальностью не превратилось в то, что потом назовут разрушительной революцией.

«СП»: — Почему власть ничего не меняет, ее устраивает статус-кво?

— Вы не правы — меняет время от времени. В 1990-е все в России строилось на разграблении «трофейной» экономики СССР, в нулевые — на переделе нефтедолларов. Просто за это время люди у нас привыкли жить именно в таких условиях, а сегодня требуется заниматься совсем другим: вырабатывать проекты развития страны, организовывать команду созидательных управленцев, по сути — формировать класс развития страны. Для этого во главе России должен стоять — скажем так — генеральный конструктор, который понимает, как из денег и ресурсов создать новый рынок, который бы гарантировали устойчивые доходы для населения.

Это абсолютно новая задача, требующая не только кадров, но и смены мировоззрения. Если хотите — для ее решения должен произойти практически религиозный переворот в сознании россиян.

Но на это у власти не хватает ни силенок, ни даже понимания масштаба проблемы. Все, на что она способна — решать на нефтедоллары текущие тактические задачи. В этом и заключается генеральная проблема.

Умоперемена — то, что греки называли метанойя — должна произойти и с Путиным. Президенту требуется осознать, что сегодня необходима идеология развития, и под нее должна быть создана социальная база — возможно, в виде новой партии. Путин также должен понять, что попытки опереться на российский псевдо-либеральный бизнес, либо на бюджетников — это путь в никуда.

«СП»: — Вы считаете, Путин способен на глобальные перемены?

— Из тех, кто сегодня открыто претендует на власть, или крутится возле власти, точно нет людей, которые больше Путина на глобальные перемены способны. Поэтому вопрос заключается не в смене Путина, а в том, чтобы довести до него истину, и тем самым принудить наш политический класс — коллективным сознательным и бессознательным которого выступает Владимир Путин — к умоперемене.

Именно этим нужно заниматься, а не тиражировать идею о том, что нужно сместить Путина, и заменить его абстрактным героем, способным изменить ситуацию.

Сегодня Россию разрушает болотно-патриотическая модель. В ней болотные ожидания мешаются с псевдопатриотической истерикой, где каждый чих выдается за великую победу России. Это и есть две палки, которыми добивают страну.

«СП»: — Как долго эта ситуация может просуществовать?

— Полагаю, недолго. На мой взгляд, 2014-й — это год великой экономической катастрофы России. Я писал об этом еще три года назад, когда все с удовольствием обсуждали посткризисную экономику. В 2009-м у нас был первый звоночек кризиса. Сейчас он расширился и стал системным. Россия входит в очень жесткую ситуацию, которая в огромной степени обусловлена 25-летним бездельем нашего правящего класса. Чудес не случится — кризис очень скоро грянет всерьез, и наличие в нем болотно-патриотичной истерии станет лучшим гексогеном, чтобы разрушить страну…

— У нас общественное мнение представляет слоеный пирог, в котором можно найти какие угодно слои, — убежден депутат Госдумы, директор Центра исследований политической культуры России Сергей Васильцов. — Да, в нем доминирует ощущение кризиса, и этот кризис, действительно, развивается по принципу домино: экономический, социальный, политический, духовный, моральный, поведенческий… У нас люди хорошо разбираются в этих вещах, и у них есть нечто вроде консенсуса в оценке состояния нашего общества.

Но есть и проблема. У нас народ — впрочем, как почти всегда — оказывается слишком гибким. Россияне обжили нынешнюю ситуацию безвременья, основная масса населения в ней устроилась. Как правило, устроилась ненадежно, зыбко — но вместе с тем, научились маневрировать и приспосабливаться.

Если посмотреть, как наше общество относится к политической ситуации, можно обнаружить множество противоречивых процессов. Да, люди говорят о кризисе, но наряду с этим основная масса граждан продолжает поддерживать на выборах «Единую Россию», и ту систему власти и общественного устройства, которую «Единая Россия» — как правящая партия — собою олицетворяет.

На мой взгляд, проблема несовпадения взглядов и реального поведения — низкой протестной составляющей, малой сопротивляемости гражданского общества — связана с тем, что российский народ устал от разного рода перемен. У нас население все еще пытается отдышаться от 20 лет бесконечной ломки.

Потому и наблюдается положение, когда все происходящее понимают, но никаких реальных шагов, чтобы изменить положение вещей, всерьез не делают. В итоге, мы зависли в перманентном кризисе.

Трудно сказать, к чему это приведет. Многие показатели для меня — историка и специалиста по политическим системам — выглядят тревожно. Согласно опросам КПРФ, основное достоинство власти, которую граждане хотят видеть — не профессионализм, не ум и не эффективность. Люди требуют решительной власти.

Эта ставка на решительность, упование на одноразовое резкое движение со стороны власти, которое все исправит — вещь очень опасная. Как правило, такие настроения создают моральную основу для установления жестких политических систем и тоталитарных режимов.

Именно в такой ситуации мы сейчас находимся. Во что это выльется в конкретное, ближайшее время — сказать очень трудно. Думаю, в России еще долго продержится нынешняя «разумная спячка»: все будут происходящее понимать, и мало кто будет реально пытаться что-то делать…

Фото: Сергей Михеев/Коммерсантъ