Чиновники собственной безопасности

Отделы внутренней безопасности появятся в каждом министерстве, федеральной службе и других госструктурах. Они будут следить за законностью работы чиновников и выявлять правонарушения с их стороны. Курировать эту сеть отделов внутренней безопасности будет недавно созданное кремлевское управление по вопросам противодействию коррупции.

Как сообщают СМИ, новые внутренние структуры в органах власти уже создаются — по распоряжению администрации президента. Председатель Счетной палаты РФ Татьяна Голикова рассказала: отдел по безопасности уже действует в органе финансового контроля. Стало известно также, что в ближайшее время подобная структура появится в новом Министерстве строительства и ЖКХ.

Напомним, управление по вопросам противодействия коррупции появилось 3 декабря 2013 года. Оно стало 21-м в аппарате президента. Главой управления был назначен Олег Плохой, который ранее работал в кремлевском управлении по вопросам госслужбы и кадров.

— Создание отделов собственной безопасности при госструктурах особо не поможет в борьбе с коррупцией. Тем более что это повлечет увеличение штата сотрудников, — считает председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. — Практика показала: наличие служб безопасности в правоохранительных органах от коррупции их не защищает полностью. Зачастую подобные структуры сами создают определенные коррупционные условия. С другой стороны, я не могу сказать, что создание таких внутренних подразделений нанесет какой-либо вред: с точки зрения анализа коррупционных практик, это будет даже полезно. Но ожидать, что вышеназванные меры кардинально изменят ситуацию, — не стоит. Коррупция — это многогранная проблема, и одними отделами собственной безопасности ее не решить.

Директор санкт-петербургского Независимого центра по изучению методов борьбы с коррупцией Петр Филиппов уверен: создание отделов внутренней безопасности при госструктурах — это бюрократические методы борьбы с бюрократией.

— Польза от этого будет минимальная. Борьба с коррупцией возможна только тогда, когда для нее есть необходимые инструменты и сильная мотивация, чтобы эти инструменты применять. Ведь коррупционные связи бывают только в неправовом государстве, где вместо закона действуют так называемые понятия. И в таком государстве невозможно, к примеру, эффективно вести бизнес. Кто будет вкладывать деньги в проекты той страны, где не гарантирована защита прав собственности? Поэтому коррупция — ставит крест на развитии страны. И это понимают все, но не все знают, как бороться с данной «заразой».

Как, например, боролись с коррупцией в Грузии? Там не просто создали антикоррупционное ведомство, как создали у нас: там грузинское руководство вооружило его инструментом — провокацией. Сотрудники этого ведомства предлагали чиновникам взятки, и когда те брали деньги, их задерживали и отправляли в тюрьму. Люди из этого ведомства предлагали «крышу» бизнесменам, и когда те, соглашались и платили за нее, их также задерживали. Это активно тиражировалось в СМИ: изо дня в день, из месяца в месяц. Кончилось все тем, что грузинские чиновники перестали брать взятки и при любом намеке посетителя на «благодарность», чуть ли не кричали: «Это — провокация!» В Грузии власть сумела разорвать порочную смычку между властью и бизнесом. У нас же в России без «крыши» ты не можешь даже открыть бизнес, не то что вести. В результате вместо конкуренции на рынке мы имеем монополию, и как следствие — высокие цены и низкий уровень жизни. Если наша власть не хочет решать эти вопросы, то нужно создавать не отделы в госструктурах, а давать в руки уже созданным ведомствам реальные инструменты для борьбы с коррупцией.

Приведу еще несколько примеров таких инструментов. Как можно выявить разного рода коррупционные сделки? Неужели сами взяткодатели и взяткополучатели признаются? Нет, это скрытые преступления, и их можно выявить лишь одним способом: жестко контролировать богатство чиновников, что, кстати, прописано в 20 статье Конвенции ООН, направленной против коррупции. Откуда деньги на строительство роскошного коттеджа или покупку «мерса» последней модели? Не можешь предъявить документы, где указано, что законно заработал это «добро», — извини, но тогда недвижимость и автомобиль подлежат конфискации. Жестко, правда? Но в таких условиях смысл брать взятку пропадает. Какой от нее прок, если ты не сможешь потом ее легализовать? А теперь давайте подумаем: есть такой инструмент у Олега Плохого? Нету! Тогда и нет смысла в создании отделов внутренней безопасности.

Еще пример. Если наша власть говорит, что россияне действительно хотят бороться с коррупцией, то дайте им такую возможность — независимо от прокурора возбуждать уголовные дела против коррупционеров в порядке частного обвинения, как это делается в ряде западных стран. К примеру, если жители Техаса узнали, что у них кто-то «пилит» общественную казну, и при этом у них есть доказательства, они без стеснения идут в суд, где против предполагаемого вора возбуждается уголовное дело.

«СП»: — Если в России внедрить такую практику, не породит ли она другую «заразу» — доносительство?

— Сейчас все знают, что такое «общак» и «крысятничество» в криминальной среде. А какое там наказание человеку, который «крысятничает»? Смерть! Если люди знают, что казна района, города, области или страны — тот же «общак» — разворовывается, то почему они должны молчать?! Наоборот, они обязаны защищать свои деньги. Почему какой-то негодяй безнаказанно может запросто «отпилить» половину выделенных на строительство дороги бюджетных денег, а потом еще и завысить вдвое цены на асфальт? Считаешь, что прав, обязательно доказывай в суде свою правоту, — именно так рассуждают американцы.

«СП»: — Вы упомянули Грузию. Сейчас, после свержения режима Саакашвили, много говорят о том, что — да, ему удалось побороть коррупцию и даже выслать всех «воров в законе» за пределы страны. Но в итоге Грузия превратилась в так называемое полицейское государство, где чуть ли не каждый таксист шпионит в пользу государства. В России на любое ужесточение в законодательной сфере народ реагирует бурно, говорит, что власть продолжает «закручивать гайки», душит нашу свободу и т. д. Не вызовет ли недовольства и протесты среди населения дополнительный инструмент в руках власти?

— Я разговаривал со многим грузинами, и они говорят, мол, что за ерунда: раньше можно было решить любой вопрос, откупиться, если надо, а теперь и деньги дать некому, — и нам это не нравится. До Саакашвили, мол, жить было лучше. Кстати, возможно именно тут кроется основная причина их бунта против экс-президента?!

Кстати, я живу в Санкт-Петербурге, поэтому часто бываю в Финляндии. По дороге туда регулярно наблюдаю одну и ту же картину, как наши граждане мчатся на скорости 140 километров в час, то и дело пересекают двойную сплошную, то есть постоянно создают аварийные ситуации. При этом они уверены: если их становит наше, российское ГИБДД, то они откупятся. Но как только эти ездоки переезжают границу, то скорость снижается до разрешенных в Финляндии 80 километров в час. Я как-то спросил на заправке несколько водителей-лихачей: «А почему здесь, за границей, вы себя ведете иначе?» Отвечают: «Так ведь тут не откупишься!» Вопрос: Финляндия — полицейское государство? Да, это полицейское государство, но в хорошем смысле этого слова: здесь полицию не покупают.

Фото: ИТАР-ТАСС/ Виталий Белоусов