Прямым текстом

«С печалью докладываю, что я никогда не видел столь полного, жалкого, неисчислимого, бесчестного отхода от набора обещаний и соглашений, которое имело место. За последние недели у меня было шесть разговоров с Лавровым. Последний был кафкианский, это была другая планета, это было просто странно. Нет никого, кто вам лучше бы сказал, что красное это синее, чёрное — это белое… Вот, с чем мы имеем дело».

Кто это так о Лаврове? А это его «партнёр», Джон Керри. Американский госсек в минувшую пятницу выступал с отчётом на закрытом совещании созданной Дэвидом Рокфеллером в 1973 году Трёхсторонней комиссии, которую многие не без оснований называют теневым всемирным правительством, вершащим судьбы миллиардов людей за спинами тех правительств, которые эти люди избирают.

Я глубоко сомневаюсь, чтобы Керри, не знающий ни Казахстана, ни Киргизии, но знающий «Кырзахстан», когда-либо читал Кафку. Ещё больше сомнений в том, что даже Кафку прочитав, Керри хоть что-то понял. Не те мозги.

Меня беспокоит Лавров. Как просто человеку мне абсолютно безразлично, знакомы ему или нет такие вещи, как честь и чувство собственного достоинства. Но как гражданина меня выворачивает наизнанку от того, с какой покорностью министр иностранных дел моей страны сносит оскорбления каких-то кретинов. Ведь дело доходит до того, что «говорящая голова» госдепа с говорящей же для русского уха фамилией Саки (у нас повсеместно произносят фамилию представительницы госдепа совершенно неправильно. Латиницей она действительно пишется как «Jennifer Psaki». Но первая буква в её фамилии немая, так что правильно: «Саки»), на весь мир с лёгкостью необыкновенной называет его заявления «абсурдными». Эта «сачка» в университете училась только потому, что занималась плаванием. Сколь-нибудь умной её может посчитать только Керри, интеллектуальные способности которого еще в 2004 году ставили под сильное сомнение.

Лавров, будучи ярко выраженным интровертом, в критических ситуациях никогда не найдёт общего языка с американцами, у которых в почёте экстраверты. С ними он всегда будет говорить на разных языках, даже говоря по-английски. Вежливо-отстранённый тон, пригодный для академической дискуссии, неприемлем, бесполезен и вреден там, где даже в словесном диалоге, нужно твёрдо и недвусмысленно отстаивать интересы своего государства.

Поспешно сляпанное Женевское соглашение провалилось. Провалилось, потому что российская сторона наивно понадеялась на возможность достижения договорённостей с американцами на основе порядочности и доверия к (честному?) слову.

Нет у американцев ни порядочности, ни чести.

В Женевском заявлении от 17 апреля сказано: «ВСЕ стороны обязались воздержаться от любых форм насилия, запугивания или провокационных действий…», «участники встречи решительно осудили и отвергли ВСЕ проявления экстремизма…», «ВСЕ незаконные вооруженные формирования должны быть разоружены; ВСЕ незаконно захваченные здания должны быть возвращены законным владельцам; ВСЕ незаконно захваченные улицы, площади и другие общественные места в украинских городах должны быть освобождены». Наша делегация полагала, что эти «ВСЕ» относятся и к «Правому сектору», и к «Свободе» тоже. Три другие стороны переговоров так не думали.

Что надо было сделать? Надо было предметно и конкретно прописать кто, где и в какие сроки будет разоружаться, какие здания, площади и улицы в каких городах и в каком порядке освобождать. Нашем МИДу ещё «на берегу», до вступления Лаврова в переговоры, надо было жестко, недвусмысленно и обязательно в письменной форме определиться с американцами и европейцами о предмете и этапах переговоров, о деталях и стадиях реализации будущих договорённостей. С американцами по-иному нельзя. Вот и результат.

Понятное дело, что тогда в Женеве было бы подписано не заявление, а договор. Но американцы — нагнув ещё и европейцев — уже и так трактуют простое заявление о намерениях как договор. И, следуя своей извращённой логике, применяют санкции, словно за нарушение юридически обязывающего договора. Хотя и это является нарушением норм международного права. Они намеренно и планомерно, с тех времён, когда Олбрайт была даже не госсеком, а всего-то послом США при ООН, настаивают на «enforcement» — принуждении к исполнению. То есть, Вашингтон целенаправленно стремится приравнять международное право к внутреннему уголовному праву, где статья о преступлении (!) состоит из диспозиции (описания) и санкции (наказания). В то время, как в международном праве действует совершенно противоположный основополагающий принцип: «Pacta sunt servanda» — «договоры должны соблюдаться». Именно этот принцип закреплён в Уставе ООН, в Венской конвенции о праве международных договоров и известен как «принцип добросовестного выполнения обязательств по международному праву». Насилия для исполнения договоров он не допускает. Похоже, не отвечая на санкции против себя, Россия лишь поощряет безнаказанность Запада. В результате дело придёт к тому, что мы будем вынуждены пройти через насилие, чтобы отстоять принцип ненасилия в международных отношениях.

Но разговоры с американцами нельзя вести не только Лаврову. Чтобы понять это, обратимся к телефонным разговорам нашего министра обороны Сергея Шойгу и его американского «партнёра».

Начнём с имени. На сайте минобороны России, там, где размещено сообщение о состоявшемся разговоре, американец назван Чаком Хейгелом. К чему вопрос, ведь на сайте Пентагона он назван так же? Действительно, это так. Только фамильярность, принятая среди американцев, недопустима для нашего протокола. «Чак» — это кличка, прозвище, своего рода аналог нашего уменьшительно-ласкательного обращения. Гораздо уместнее называть Хейгела Чарльзом. Он нам не друг, и должен знать своё место.

А теперь к содержательной стороне вопроса — части, касающейся ситуации вокруг Украины. «Генерал армии С.К.Шойгу прокомментировал инциденты, связанные с облетом 12 апреля с.г. двумя российскими самолетами СУ-24 американского эсминца „Дональд Кук“ в Черном море…» Было бы хорошо знать, как конкретно ответил наш министр на заявления американцев о том, что действия российской стороны были «провокационными и непрофессиональными»? В сообщении об этом ни слова. Есть только взгляд в будущее: «Министр обороны России предложил дать поручение руководителям генеральных штабов Вооруженных сил обеих стран обсудить возможные дополнительные меры в интересах предотвращения неверного восприятия действий сторон в будущем».

Любой телефонный разговор Лаврова и Шойгу с их американскими «партнёрами» в Штатах являются первостатейными новостными событиями. Эти события американские пропагандисты — если кому-то угодно, пиарщики, но это одно и то же — отрабатывать умеют. По сравнению с ними наши — дети малые. И каждый раз американцы — будь то Керри или Хейгел вполне успешно выставляют себя в роли (нраво)учителей и контролёров — по крайней мере, протестов с нашей стороны не поступает. А значит, в соответствии с законами пропаганды, неопровергнутая ложь признаётся правдой.

Так, в сообщении Пентагона указано, что Хейгел «потребовал прояснить намерения России в Восточной Украине». Ему заявлений президента Путина по этому поводу недостаточно? Изображая Шойгу оправдывающимся, американцы заявляют, что он «повторил свои заверения о том, что российские [вооружённые] силы не будут вторгаться в Украину». Если это действительно так, то, может быть, стоило бы своим согражданам объявить о том, что президент России снял с повестки дня вопрос об использовании вооружённых сил на территории Украины?

Часть сообщения нашего минобороны о том, что «под предлогом „борьбы с терроризмом“ киевский режим сосредоточил около 80 танков, более 130 боевых машин пехоты и бронетранспортеров, не менее 60 артиллерийских орудий и минометов. Систематически привлекается боевая авиация, вертолеты. Суммарная численность украинской группировки войск достигает 15 тыс. человек. И все это — против мирного населения собственной страны…» перекликается с пассажем Пентагона о том, что «касательно недавних акций украинских сил безопасности секретарь [в американских реалиях — министр] Хейгел повторил [положение о] прав[е] правительства Украины на поддержание законности и порядка в пределах своих границ. Он продолжил [тему], попросив своего российского партнёра о помощи России в обеспечении освобождения семи инспекторов из Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, которые в настоящее время задержаны на Восточной Украине». Вот так Хейгел врёт «своему российскому партнёру», называя военных шпионов-советников киевских фашистов «инспекторами ОБСЕ». В сообщении нашего министерства обороны об этом также ни слова.

В сообщении Пентагона умалчивается об увязке «масштабных военных учений на национальной территории в регионах, примыкающих к границам с Украиной» с перспективой применения Киевом «жестких силовых действий против мирного населения» и о возвращении российских подразделений «в места их постоянной дислокации». Нет ни слова о беспрецедентном росте «активности вооруженных сил США и НАТО в Восточной Европе у российских границ». Но зато сообщается, что «Хейгел также призвал положить конец дестабилизирующему влиянию России внутри Украины и предупредил, что продолжающаяся агрессия и дальше будет изолировать Россию, что будет иметь результатом ещё большее дипломатическое и экономическое давление». Шойгу согласен, чтобы с ним вели беседу в таком тоне?

Нашим руководителям, общающимся с американскими «партнёрами» следует иметь в виду, что они общаются с людьми крайне непорядочными. Шулерами, с которыми лучше не общаться вовсе. По телефону допустимо разговаривать исключительно с теми, к кому имеется доверие, про которых можно с уверенностью сказать, что содержание переговоров не будет переврано и искажено. Все контакты с западниками вообще, и с американцами в особенности, должны быть переведены на уровень инстанций, не допущенных к принятию решений. Например, на уровень послов и военных атташе. А то их со времён «друга Билла» и «друга Бориса» вообще практически выключили из по-настоящему дипломатической работы.

Если абсолютно необходимо провести телефонные переговоры, то необходимо «предохраняться», исходя из шулерских привычек и замашек «партнёров». Как минимум, совершенно необходимым предварительным условием разговора должно стать взаимное обязательство сторон к опубликованию единого коммюнике или заявления для прессы.

Фото: РИА Новости/Эдуард Песов