Одержимые бесом политики

За прошедшие несколько лет, по крайней мере, с начала Болотной, мы привыкли называть непримиримую московскую оппозицию, любящую устраивать митинги с кричалкой «Путин вон!», либералами. А уж в этом году, когда непримиримая оппозиция достала всех, кто в теме, непрерывной истерикой в соцсетях на темы «Путина — Крыма — Донбасса — пармезана — устриц — поганой рашки — 1937 года», это наименование окончательно закрепилось. Да и сами непримиримые оппозиционеры, вроде бы, охотно прибегают к такому самоименованию.

Однако так ли это? Являются ли наши «либералы» либералами в том смысле слова, как оно используется в политической жизни других стран? И вели бы себя, скажем, английские или французские либералы, окажись они в России, так же, как ведут себя сегодня наши либералы?

Предвосхищая дальнейший анализ, выскажу свою основную гипотезу по этому вопросу. Да, наши «либералы», действительно, являются либералами в том смысле, как это понятие используется в других странах. Однако, по сравнению с европейскими либералами, и даже по сравнению со многими либералами из стран третьего мира, наши либералы являются либеральными экстремистами. Я бы даже сказал, либеральными беспредельщиками.

Причем, это связано не только со склонностью наших либералов к экстремизму, с их склонностью обострять любую мысль до предела. Это связано также с их чудовищным догматизмом, с их склонностью понимать любую либеральную идеологему буквально и в этом буквальном смысле ее применять. Это связано с тем, что наши либералы, в отличие от западных, тупо не умеют чувствовать исторические и культурные контексты и, в результате, применяют либеральную идеологию вне всяческих контекстов, так сказать, «в голом виде». К тому же, российские либералы склонны упрощать любую сложную мысль, сводя ее к простоте лозунга.

Короче говоря, современный российский либерализм так относится к современному западному либерализму, как советский большевизм 20-х годов к респектабельному социал-демократическому западному марксизму. А современная российская «либеральная доктрина» очень напоминает марксизм в изложении «Азбуки коммунизма» Бухарина для малограмотных пролетариев.

Типа: вода при нагревании превращается в пар — это значит, количество переходит в качество. А значит, в мире все диалектично. Или, как учитель объяснял одной моей подруге, в 70-е годы, узнав, что она верующая, почему Бога нет. Он говорил: «Посмотри, у меня в одной пробирке красненькое, а в другой — синенькое. А когда я их солью, будет зелененькое. Значит — Бога нет».

А уж упорством в отстаивании своей правоты наши либералы похожи не на своих западных собратьев, а на послевоенных европейских левых. Которые, хоть им кол на голове теши, несмотря ни на какие доказательства, не желали верить, что в Советском Союзе отнюдь не все, мягко выражаясь, идеально.

И это притом, что и сам-то современный западный либерализм отнюдь не является ни вершиной человеческой мысли, ни светочем гуманизма. Впрочем, вернемся, наконец, к нашим баранам. Они, то есть современные российские либералы, очень любят упрекать своих критиков «в непонимании» различия между политическим и экономическим либерализмом. На мой взгляд, в таком различии присутствует изрядная доля манипуляции, однако, я готов пойти навстречу оппонентам и поговорить о так называемом «политическом либерализме».

Политическим либерализмом у либералов принято называть попросту приверженность демократическим режимам и демократическим ценностям. При этом либералы любят рассказывать сказки об особом «либеральном подходе к демократии», который выражается в «защите прав меньшинств» и отвержении «демократии простого большинства». Но поскольку такой «демократии» давно нигде нет, она осталась в древнегреческих полисах и средневековых вольных городах, то все эти разговоры являются лицемерием.

Сегодня все основные мировые политические силы, отнюдь не только либералы, но и консерваторы, социалисты, националисты и даже коммунисты равно привержены демократии. То есть выборам, парламентаризму, разделению властей, независимости судебной власти и т. д. Вопрос, в какой степени искренне, но этот вопрос можно задать не только коммунистам с националистами, но и либеральным «друзьям Пиночета».

Если уж говорить о собственно либеральном вкладе в демократическую теорию и практику, то он заключается отнюдь не в защите точки зрения меньшинства, а в принципе субсидиарности. То есть в желании максимальной децентрализации власти с передачей полномочий из центра как можно ниже. Однако и субсидиарность не имеет исключительно либеральных корней. Идеи децентрализации в современной политической культуре восходят не только к либералам, но и к анархической традиции. И даже склонные к государственничеству социал-демократы уже не меньше полувека считают одним из важнейших своих политических требований — «развитие базовой низовой демократии».

Так что желание либералов объявить себя единственными авторами и защитниками современной политической демократии является типичной манипуляцией. Впрочем, по поводу демократии никто и не спорит особенно. Демократия является очень удачным решением в нескольких отношениях.

Во-первых, при помощи демократии поддержание баланса сил между элитами удается сделать мирным. Во-вторых, удается частично поддерживать баланс интересов, удовлетворяющий интересы не только элит, но и, в немалой мере, интересы большинства населения. В-третьих, что может быть важнее всего, удается добиться мирной ротации политических элит.

Таким образом, главным вопросом является здесь не вопрос о демократии, а вопрос о недемократических и частично демократических режимах. Открыто недемократических режимов сегодня почти нет. Так что речь идет, в первую очередь, о режимах частично демократических. То есть о режимах формально демократических и многопартийных, но «умеющих организовать» выборы таким образом, чтобы никогда не нарушать монополии правящей верхушки.

То есть, грубо говоря, вопрос заключается в том, кого считать «переходным мягко авторитарным режимом, проводящим прогрессивные реформы», а кого — «кровавой тиранией, грубо попирающей демократию и неотъемлемые права человека».

И в решении этого вопроса современная либеральная мысль в особых успехах, мягко выражаясь, не замечена. Но наши либералы и здесь оказались впереди планеты всей. Как говорится, советские сверхбольшие интегральные схемы самые сверхбольшие в мире!

Самых больших успехов либеральная политическая мысль в России, конечно, достигла в этом году. Это, во-первых, тезис о том, что Путин кровавый убийца, а уже не просто кровавый диктатор. Доказывается очень просто и с большим изяществом. Путин развязал кровавую войну на Украине, то есть, извините, в Украине, в которой гибнут люди. Следовательно, Путин кровавый убийца. Это мне безумно напоминает историю, которую мне лет 40 назад рассказывал брат. У них в Институте востоковедения работал эфиоп. И этот эфиоп рассказывал всем желающим, что эфиопский император Хайле Селлассие кровавый тиран и кровавый убийца. Потому что он уже 40 лет правит, и за это время подло убил пять невинных людей. Потом, правда, в Эфиопии произошла революция, кровавого тирана и убийцу свергли, и счет пошел уже на десятки и сотни тысяч голов.

Во-вторых, эта ставший модным у молодежи из хороших семей тезис о том, что пора валить этот тоталитарный режим. Когда спрашиваешь, почему тоталитарный, отвечают — Навального под домашний арест посадили, а болотные узники и вовсе в Гулаге. Я им рассказываю, что лет за пять-десять до вашего рождения на первых демократических митингах мне уже приходилось слышать про кровавый тоталитарный режим Горбачева. Помню, я тогда очень удивлялся, спрашивая митингующих, а как это при кровавом тоталитарном режиме оппозиционные митинги разрешают? Но они мне так и не ответили. Почему-то молодежь из хороших семей, когда я им рассказываю эту историю, не смеется, а перестает со мной общаться.

Впрочем, успехи либеральной политической мысли несколько лет назад были лишь ненамного менее большими, чем ее сегодняшние успехи. Тогда либералы пришли к выводу, что наличие фальсификаций на выборах является достаточным основанием для «сноса режима». Я тогда тоже очень удивлялся. Мало того, что в качестве лекарства от фальсификаций они исключительно предлагали провести честные выборы и больше ничего. Народ, мол, сам выберет и президента и парламент.

Я совершенно согласен с либералами, что фальсификации на выборах присутствовали. Другое дело, что либо их было не так уж много, либо у либеральных наблюдателей на выборах руки растут совсем не из того места, из которого надо. Потому что ни одного дела о фальсификациях им до европейского суда по правам человека довести не удалось.

Но пусть они даже полностью правы и фальсификаций было много. Следует ли из этого, что режим надо валить? И надо ли было либералам валить режим в Англии первой половины 19 века с ее системой «гнилых местечек»? И надо ли было либералам валить режим в Соединенных Штатах, где с окончанием гражданской войны и вплоть до Рузвельта выборы были исключительно грязным делом, а местные партийные боссы — главными мафиози? А в 30-е годы к ним еще в качестве главных мафиози и профсоюзные боссы присоединились?

Или все-таки стоит попробовать менять режим плавно? Как это происходило в Англии и в Америке? Я уж не говорю о том, что наши либералы почему-то проснулись исключительно в 2011 году. А ведь до этого большинство выборов было сфальсифицировано. Железно были сфальсифицированы президентские выборы 1996 года. Железно были сфальсифицированы оба референдума 1993 года. О доверии Ельцину и о конституции. На первых думских выборах до Путина каждый раз фальсифицировали голосование в пользу Союза правых сил и «Яблока», добавляя им по паре процентов, чтобы они могли пройти в Думу. Так где же вы были раньше, господа либералы?

Я уж не говорю о том, что роль защитников честных выборов очень мало подходит тем, кто призывал к вооруженному разгону законного парламента и восхищался кровавым диктатором Пиночетом. И, к тому же, наши друзья Пиночета полностью поддерживали все эти фальсифицированные выборы и референдумы. Они с восторгом поддержали и государственный переворот 1991 года, и государственный переворот 1993 года. Оба раза они торжествовали при разгоне парламентов — Верховного Совета СССР в 1991 году и Верховного Совета России в 1993 году. И не было у них более любимого объекта ненависти и травли, чем все российские парламенты, большинство в которых не разделяло их взгляды. И эта ненависть и травля щедро раздавались парламентариям, в законности избрания которых сами либералы не сомневались. Это у них, как вы помните, называлось: «Россия, ты одурела!».

Зато итоги откровенно сфальсифицированных выборов 1996 года они приветствовали с восторгом, в том числе, не скрывая того, что эти выборы сфальсифицированы. Точно также они оправдывали убийства мирных граждан, совершенные ельцинской командой в 1993 году. И сейчас, объявляя Путина ответственным за кровопролитие в Новороссии, они поддерживают кровавую киевскую «АТО», не смущаясь никакими жертвами среди мирного населения.

И, самое главное, у большей части российского либерального стада все это было абсолютно искренним. Все эти призывы к кровопролитию, восторги фальсифицированными выборами, ненависть к кровопролитию и возмущение нечестными выборами были абсолютно искренними. За ними у большинства либералов не просматривалось никакой циничной позиции в духе «когда наших бьют — это плохо, а когда наши бьют — это хорошо». Нет, каждый раз, при каждой феерической перемене позиции и настроения, наши либералы были абсолютно прямодушны и честны перед собой. Вот такой у нас либерализм политический.

Теперь несколько слов о либерализме экономическом. Эта идеология и в европейско-американском варианте довольно неприятная. Но у нас она перешла все границы. Западный экономический либерализм — это идеология защиты максимально свободного рынка, идеология отказа государства от любой структурной, инфраструктурной и социальной политики. Но реально, даже в тех странах Запада, где эта идеология публично декларируется властями, она никогда полностью не реализуется. Втихомолку даже самые либеральные западные режимы продолжают проводить структурную и социальную политику, заботясь об экономическом развитии и социальной стабильности.

И только в странах третьего мира либерально-экономическая идеология реализуется в, так сказать, «экспортном варианте», то есть безо всяких сдержек и противовесов, направленных на защиту благосостояния большинства населения и на защиту государственных интересов. И сегодняшний российский экономический либерализм — это типичный либерализм третьего мира.

Мало того, что либералы полностью поддерживали экономическую политику Ельцина-Гайдара. Они поддержали ее и после того, как стали очевидны ее катастрофические результаты. То есть, сначала либералы вместе с Ельциным и Гайдаром утверждали, что «политика реформ» приведет к массовому благосостоянию, а потом, когда стало ясно, что нет никакого массового благосостояния, а есть массовая нищета, переходящее все границы социальное неравенство, и разрушение промышленности и сельского хозяйства, либералы все эти результаты политики реформ полностью поддержали.

Самые наивные из них не отрицали факта разрухи, но доказывали, что «номенклатура не дала Гайдару довести реформы до конца», но либеральное большинство торжественно провозгласило, что «так этим лохам и лузерам и надо». Мол, они большего не заслужили. Дрянная советская промышленность и дрянное советское сельское хозяйство не конкурентоспособны в мировом масштабе, а потому и должны быть разрушены. Что же касается лохов и лузеров, то они не хотят и не умеют работать, не имеют предпринимательского таланта и чужды протестантской этике. А посему нищета им вполне по заслугам.

А богатства тех, кто поживился кусками бывшей общенародной собственности и продолжает доить недра и госбюджет, являются справедливым вознаграждением за трудолюбие, бережливость и предпринимательский талант. И хотя сейчас эти лозунги звучат в устах либералов несколько более приглушенно, но они все еще хорошо слышны. Когда, например, сегодняшние либералы, неважно, оппозиционные или находящиеся у власти, говорят, что коррупция госаппарата у нас настолько чудовищна, что все силы надо отдать борьбе с этой коррупцией, а про залоговые аукционы давно уже пора забыть, то в этих словах отчетливо слышатся прошлые разговоры про лохов и лузеров.

Впрочем, и сегодня такие разговоры продолжают вестись почти открыто, когда либералы защищают накопительную пенсионную систему, как, по их мнению, гораздо более справедливую, чем солидарная пенсионная система. Таков у нас экономический либерализм. Уж сколько раз я предлагал нашим либералам откреститься от ненавистных избирателю гайдаровских реформ, и всегда они мне отвечали в духе «не забудем, не простим». Мол, честь дороже электоральных результатов. Мало ли что народ ненавидит! А мы как считали, так и считаем, что все было правильно сделано.

Но, как я уже много раз писал, духовным центром нашего либерализма является не политика, не экономика, а культурология и историография. То есть, кратко говоря, формула - «Ельцин, Гайдар, Ходорковский, Пусси Риот и Майдан всегда правы!». Правда, и здесь практикуется восхитительная непоследовательность. Еще вчера можно было говорить, что «все мы, в сущности, христиане и бесконечно уважаем Русскую Церковь и ее этическое значение в воспитании нашего народа». А сегодня все уже обязаны клеймить «чудовищно сращенную с государством, пропагандирующую Путина, лезущую со всех экранов со своей агрессивной пропагандой, церковь».

Еще вчера можно было шутить в духе «мы по американским меркам консерваторы, а, стало быть, должны поддерживать семейные ценности и быть немножечко гомофобами». А сегодня все уже обязаны про эти шутки забыть и хором лить крокодиловые слезы про несчастных геев, которых каждый день в этой стране убивают или доводят до самоубийства кровавые гомофобы во главе с Мизулиной и Милоновым. И каждый раз все это говорится очень искренне и с полным забвением того, что говорилось вчера.

Но в целом эта историография весьма последовательна. Развал СССР — это хорошо. Ельцин делал все правильно, Гайдар делал все правильно. Вся приватизация, включая залоговые аукционы, справедлива. А если не справедлива, то прогрессивна и необходима. Преследовать олигархов — плохо. Ходорковский — герой. Защищать русских в Прибалтике — плохо, защищать русских на Украине — плохо. Майдан в Киеве — хорошо. Оба раза. Ющенко — хорошо. Янукович — плохо, Порошенко — хорошо. Запад в Ираке, Ливии и Югославии все делал правильно. Критиковать Запад — плохо. Бороться с Западом — преступно.

Когда это все так вот по-детски выскажешь, естественно, возникает вечный русский вопрос: это глупость или измена? Я уже много лет убежден в том, что это, конечно, глупость. Глупость на грани безумия. Временами, не так уж редко, переступающая эту грань. Причем, в этом безумии есть своя система. Но о системе чуть позже, сначала о самих глупости и безумии.

В поведении наших либералов больше всего потрясает тиражированность и какая-то запрограммированность коллективных реакций и оценок. Как будто их кто-то дергает за ниточки. И, поверьте, это вовсе не Волошин с Дьяченко, и не Госдеп с мировой закулисой. Уж больно ниточки внутренние и интимные. То есть я говорю, что все эти люди попросту зомбированы. Они производят впечатление, скорее, людей, одержимых каким-то духом, чем просто людей, приверженных человеконенавистнической идеологии.

И чтобы понять, что это за дух, поговорим напоследок о системе в либеральном безумии. А система эта, если приглядеться поближе, довольно проста. Ее основная идея состоит в том, что русские очень виноваты перед всем миром. Они, можно сказать, преступный народ. Или, по крайней мере, были таким в совсем недавнем прошлом. Поэтому на русских не распространяются права, естественные для других народов. И не в полной мере распространяются права человека. И дело тут отнюдь не только в том, что русские должны все время каяться.

Главное в том, что в любом конфликте с другим народом, а особенно в конфликте с Западом и в конфликте с народами бывшего СССР, русские не могут быть правы. То же самое относится и к государственным институтам. То есть, когда русские проводят АТО против чеченских сепаратистов, они преступники. А когда украинцы проводят АТО против русских сепаратистов, они герои. Ну, может, и не герои, но в любом случае, действуют в своем праве.

И у американцев армия, полиция и спецслужбы. А у русских дедовщина, поганая ментовка и кровавая гебня. Американский военно-промышленный комплекс стоит за дело мира. А российский либо производит средства массового убийства невинных людей, либо переводит ресурсы в никуда. Ну и так далее.

Вот такая у наших либералов духовность. Наверное, Даниил Андреев назвал бы это «инспирацией малым уицраором, борющимся с большим уицраором». А Николай Бердяев сказал бы что-то про духов русской революции. А я, как человек православный, прямо выскажу предположение о том, что наши либералы одержимы злым духом. И, таким образом, лучшим средством от либерализма являются вовсе не государственные репрессии, и не общественное негодование. И даже не рациональная политическая дискуссия. Чтобы избавиться от либерализма нужен экзорцист. Или, в крайнем случае, очень хороший психотерапевт.

Фото: РИА Новости/Сергей Кузнецов.