Военно-морской вклад

Будем откровенны, Великая Отечественная война в нашем сознании является войной в основном сухопутной. Во всяком случае, битвы на суше даже воспитанники эпохи ЕГЭ должны знать наизусть — Московская, Сталинградская, Курская, Берлинская. А вот что делал в это время второй вечный союзник России — ее доблестный Военно-Морской Флот — не так хорошо известно широкой публике. Хотя вслух это не произносится, но подразумевается, что он играл вспомогательную роль. Отчасти это действительно так, ведь исход войны решался на земной тверди, но лишь отчасти, поскольку помощь моряков была неоценимой на целом ряде участков фронта, где, собственно, во многом все и определилось, причем, принимая во внимание речные флотилии, в том числе и весьма удаленных от побережья.

Известно, что отряды морской пехоты принимали участие в обороне Москвы и Сталинградской битве. Их удаль позволяла остановить армады врага там, где, казалось, остановить их уже ничего не может. В этом материале мы попробуем восстановить справедливость к тем, кто дрался с врагом на море. Отметим ситуации, где флот если не спас, то во многом выручил армию.

Помощь защитникам Ленинграда

До захвата Москвы фашисты очень хотели овладеть городом Ленина. Сам факт падения Ленинграда, а следовательно, и уничтожение Балтийского флота, которому некуда было бы деваться, мог самым серьезным образом сказаться на исходе решающей Московской битвы. К счастью, для нашей страны планы эти вермахту не удалось реализовать — группа армий «Север» завязла на окраинах города на Неве и даже окружить его полностью не смогла. Осталось неблокированным сообщение по Ладожскому озеру, что многим тысячам ленинградцев в буквальном смысле спасло жизнь.

А вот сам город с его уникальными памятниками архитектуры и всемирно известными музеями устоял во многом благодаря Балтийскому флоту. Мощный огневой вал с кораблей и береговых батарей оказался для гитлеровцев очень серьезной преградой. К тому же удары по немецко-фашистским колонным наносились с воздуха, причем опять-таки не только фронтовой, но и морской авиацией. В такой ситуации прорываться к городу гитлеровское командование не решилось.

Но могло все сложиться иначе, если бы Балтийскому флоту не удалось одержать две другие, важные тактические победы. Во-первых, все военно-морские силы смогли, в отличие от ВВС, защититься от первого, самого опасного удара люфтваффе. Нарком военно-морских сил адмирал Н.Ф. Кузнецов единственный, кто привел заранее вверенные ему части и корабли в полную боевую готовность. Если бы такой уровень был достигнут во всех остальных родах войск, прежде всего авиации, не исключено, что первые месяцы войны не оказались бы столь неудачными для Советского Союза.

Так что не по своей вине, а из-за отхода Красной Армии Балтийскому флоту пришлось в сложнейших условиях эвакуироваться из Таллина в Ленинград и Кронштадт. Опять-таки если бы все операции по вынужденному отступлению были бы проведены столь же организованное и четко, как эта, где потери были не катастрофическими, то многих крупных поражений 1941 г. удалось бы избежать.

Показали пример мужества моряки и в сухопутных схватках с фашистами. Отряды балтийцев принимали участие в обороне Ленинграда и попытках его деблокирования, проявляя чудеса доблести и отваги.

Участие в битве за Севастополь

В отличие от Ленинграда, удержать «город русских моряков», к сожалению, не удалось. Точнее, в 1941 г. отстоять Севастополь смогли, но цепь трагических ошибок привела к его захвату немецко-фашистскими войсками в 1942 г. Но промахи эти к Черноморскому флоту отношения не имели — он как раз все необходимое для обороны обеспечил. Именно при его деятельном участии была осуществлена эвакуация в Крым войск, оборонявших город-герой Одессу в 1941 г. Именно флот снабжал защитников Севастополя всем необходимым. Да и Керченско-Феодосийская десантная операция в 1942 г. не увенчалась успехом отнюдь не по вине черноморских и азовских моряков. Роковые просчеты допустило командование Крымским фронтом во главе с Д.Т. Козловым, действовавшим крайне нерешительно, и вместе с тем, как ни парадоксально, с авантюризмом. Высадившиеся войска в результате не пытались молниеносно разгромить противника, но и долговременную оборону тоже не создали. В результате все усилия флота по высадке и поддержке десанта пошли прахом — наши части на Керченском полуострове были разгромлены срочно переброшенными из-под Севастополя немецкими подкреплениями.

Неудача в Керчи фактически предопределила падение Севастополя. Несмотря на отчаянное сопротивление, наши войска все-таки вынуждены были эвакуироваться из своей главной базы на Черном море в Новороссийск опять-таки, разумеется, главным образом при содействии флота. Причем из-за беспрерывных атак господствующей в воздухе немецкой авиации его силы несли немалые потери, еще увеличивающиеся из-за действий подлодок противника.

Упреки в адрес командующего ЧФ Ф. С. Октябрьского в том, что он чуть ли не бросил защитников Севастополя на произвол судьбы, несправедливы. Он запросил разрешение на вылет самолетом из города, в который уже прорвались штурмовые группы гитлеровцев. Покинул Севастополь адмирал Октябрьский, только получив по телефону от Н.Г. Кузнецова согласие на это.

Провод арктических конвоев

Конечно, доставлять грузы с военной и, как сейчас бы сказали, гуманитарной помощью от союзников можно было и относительно безопасно — через Иран и через Владивосток. Но первый вариант представлялся достаточно далеким и, соответственно, слишком дорогостоящим по части логистики, а второй, дальневосточный, приходилось использовать чрезвычайно осторожно. Ни в коем случае нельзя было спровоцировать ненароком Японию на нападение, которое могло осложнить и без того очень сложное положение, в котором находилась наша страна в 1941—1942 гг. Так что оптимальным для начального, самого трудного этапа войны маршрутом оказался арктический, но из-за оккупации гитлеровцами Норвегии и союзнических отношений с третьим рейхом Финляндии у нацистов была возможность здесь помешать поставкам, и по мере сил они пытались их не допустить.

Впрочем, совместные усилия крингсмарине и люфтваффе не увенчались особым успехом. Большую часть судов удавалось совместными усилиями ВМФ и авиации союзников и СССР проводить в Мурманск и Архангельск и обратно. Печальным исключением, которое только подтвердило правило, стал легендарный конвой PQ-17 в июле 1942 г. Его сгубила в буквальном смысле цепь трагических случайностей — перехват финнами радиосообщения о нем, а потом роковой приказ британского адмиралтейства рассредоточиться из-за обнаружения немецкой эскадры, которая в итоге ушла. Фашисты просто предоставили возможность расправиться с разбредшимися судами конвоя своей авиации. В состав PQ-17 входило 36 транспортов, из которых 2 в итоге вынуждены были вернуться обратно, а 23 потоплены противником. Лишь 11 кораблей добрались в пункты назначения.

Эта неудача привела к тому, что союзники задержали отправку следующего конвоя PQ-18 аж до сентября 1942 г. Тем не менее его даже запоздалый, но более удачный, чем у предшественника, проход наверняка помог советскому контрнаступлению под Сталинградом, перевернувшему ход войны.

Подвиг на «Малой земле»

Это сейчас о сражении под Новороссийском, длившемся после высадки десанта более 200 суток, вспоминают нечасто. А в 1970-е гг., когда один из его участников Л.И. Брежнев был на политическом Олимпе, о нем знал каждый советский школьник. Ну а после выхода книги воспоминаний Леонида Ильича она превратилась едва ли не в главное событие Великой Отечественной. Во всяком случае, это была единственная битва, в честь которой была названа песня, причем прекрасная песня Александры Пахмутовой и Николая Добронравова. Правда, ее постигла та же судьба, что и само сражение, — если в 1970-е гг. без нее не обходился ни один концерт, посвященный Великой Отечественной, то в последнее время ее почти не слыхать. Пора бы вернуть ее в традиционный «военный» репертуар и тем более воздать должное мужеству «малоземельцев», в том числе полковнику тогда Л.И. Брежневу, который лично принимал участие в боях и благодаря которому в том числе удалось отстоять этот пятачок земли у побережья.

«Малая земля» стала Брестской крепостью морской пехоты. Сначала небольшой отряд бойцов в черных бушлатах под командованием Цезаря Куникова совершил чудо — захватил плацдарм, хотя должен был лишь отвлечь внимание противника. Ну а затем спешно переброшенные туда части смогли отстоять его, несмотря на стремление гитлеровцев любой ценой сбросить их в Черное море. Бои были не менее яростными, чем в Сталинграде, потому что и здесь коса, что называется, нашла на камень — никто не хотел уступать. Не удивительно, что закончился поединок лишь в сентябре 1943 г., когда из-за поражения под Курском гитлеровцам пришлось отступать по всему практически советско-германскому фронту — тут уж не до отдельных плацдармов.

В том, что «малоземельцы» смогли отбить бесконечное число атак превосходящих сил вермахта, огромная заслуга флота. Подвоз подкреплений и снаряжения осуществлялся обычно маленькими сейнерами, поразить которые было сложнее, чем крупные суда, немецкой авиации. Плывя на одном таком кораблике на «Малую землю», Л.И. Брежнев однажды чуть ли не погиб. В результате взрыва его выбросило за борт — к счастью, боевые товарищи выхватили из пучины, того, кто дал потом нашей стране паритет с США и десятилетия спокойной жизни.

Уничтожение корабля «Вильгельм Густлофф»

Увы, ни на одной войне без невинных жертв не обходится. Именно они несколько портят впечатление от грандиозной удачи советских подводников — уничтожения лайнера «Вильгельм Густлофф» 30 января 1945 г. В результате торпедной атаки, осуществленной советской подводной лодкой С-13, погибли не только гитлеровские курсанты-подводники и члены экипажа, но и, к сожалению, несколько тысяч беженцев. Но вины наших моряков в их смерти нет ровным счетом никакой — им и в голову не могло прийти, что гитлеровцы решатся эвакуировать пусть и на переделанном гражданском, но во время войны боевом корабле огромное количество мирных жителей Восточной Пруссии, оказавшихся фактически заложниками этой ситуации.
Нельзя сказать, что и фашисты использовали их в качестве живого щита, тогда они должны были как-то обозначить сугубо мирный статус «Вильгельма Густлоффа», хотя бы красный крест огромный нарисовать. Поскольку ничего этого не было — атака Маринеско была совершенно справедливой в условиях войны.
Чем руководствовался капитан немецкого суда Ф. Петерсен, когда взял на себя ответственность за жизнь такого огромного количества людей, разрешив им буквально заполонить все судно — сказать нелегко. А вот почему эти беженцы полезли в плавучую братскую могилу — объяснить гораздо проще. Они стали банальными жертвами геббельсовской пропаганды, разнесшей небылицы, которые, кстати, до сих пор периодически вбрасываются ее наследниками, о желании советских воинов отомстить за зверства гитлеровцев. В третьем рейхе, естественно, никто не знал о приказе И.В. Сталина еще от 23 февраля 1943 г., где он подчеркнул, что война ведется не с немецким народом и даже не с немецким государством, а с фашистской кликой Гитлера. Если бы пассажиры последнего рейса «Вильгельма Густлоффа» знали об этом, то, вполне возможно, многие из них не отправились бы в рискованное плавание и остались бы живы.
То, что А.И. Маринеско получил лишь десятилетия спустя звание Героя Советского Союза за ликвидацию гордости немецкого флота, а затем еще одного транспорта «Штойбен» связано исключительно с вопросами нарушения им дисциплины. Саму ценность его удара никто никогда в нашей стране под сомнение не ставил — он во многом подорвал дух гитлеровцев, именно поэтому бесноватый фюрер назвал Александра Ивановича своим личном врагом.

Бессмертная эскадра

Вторая мировая война сделала флот ключевым родом войск. В ходе нее он не только свои задачи решал и десантные операции проводил, как было и раньше, но и обеспечивал достижение стратегической цели — экономического удушения стран оси и одновременно взаимной помощи союзников по Антигитлеровской коалиции. Поэтому чествовать моряков и бойцов речных флотилий нужно не просто из уважения к их мужеству, но и потому что они в равной степени с пехотинцами, артиллеристами, танкистами и летчиками приближали день Великой Победы. Не случайно Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин в своей исторической речи 7 ноября 1941 обратился к красноармейцам и краснофлотцам в равной степени. Так и должно быть — рядом с Бессмертным полком всегда стояла и будет стоять Бессмертная же эскадра.