История русского развода — от простого к сложному

Начну с того, что развод был нормальным явлением у язычников-славян. Совершался он в течение одного дня. Супруги или их родичи публично разрывали над проточной водой или над перекрёстком дорог полотенце, пояс или иной предмет одежды. После этого действа супруги считались разведёнными и могли вступать в новый брак.

Но вот князь Владимир Святославович крестил Русь. Однако на разводах это практически не сказалось, поскольку в первые 300 лет христианские обычаи медленно проникали в быт населения, особенно в глубинке.

А в XV веке Русь разделилась на свободные земли и территории, подвластные свирепым московским самодержцам, сделавшим митрополитов своими «замполитами». Тут уместен афоризм классиков «История — не тротуар Невского проспекта».

Московские владыки огнём и мечом объединили Русь, что соответствовало «историческому прогрессу». И, надо сказать, сделали они это менее кроваво, чем испанские, французские и английские короли. Но из вышесказанного не следует, что население Господина Великого Новгорода до 1480 года жило хуже москвичей.

В Новгороде, Пскове, Хлынове (Вятке) и ряде других городов высшим законодательным, а зачастую и исполнительным органом было вече. Духовенство в значительной части, а то и полностью избиралось клиром и мирянами. Развод же был столь же свободен, как и в языческой Руси. Между прочим, социальный статус и права женщины в вольных городах были куда выше, чем в Москве. Так, в Новгороде никто не смотрел косо на трижды или четырежды разведённую женщину.

В конце XV — начале XVI веков Иван III и Василий III захватили Новгород, Псков и Хлынов, установив там деспотические московские порядки.

После этого свободными остаются до середины XVIII века лишь земли донских, малороссийских и запорожских казаков. Развод был там свободен и быстр. Например, на Дону, чтобы развестись, казак выводил свою жену в Круг и трижды повторял: «Ты мне больше не жена» (обряд почти совпадает с мусульманским).

Сразу же после этих слов из Круга мог выйти другой казак и накрыть разведённую полой своего кафтана. Если женщина не сопротивлялось, то считалось, что она вновь вышла замуж. После этого поп мог совершить венчание, но и без него женщина считалась замужней.

Свободный был развод и у малороссийских казаков. Это создавало им большие проблемы при въезде в российские пределы. Дело в том, что в XVI — начале XVIII веков в Россию бежали сотни тысяч малороссов, спасаясь от притеснений польских панов и «междусобойчиков» местных «полевых командиров» — гетманов, полковников и атаманов.

Пограничные московские воеводы принимали беглецов, но пытались действовать по московским законам и часто силой отбирали жён у новых мужей и отправляли их к старым.

Вопреки расхожему мнению, большинство так называемых «старых» (состоятельных) запорожцев были… женаты. Но жёны их жили не в самой Сечи (крепости), а в многочисленных паланках, на хуторках и пасеках на Великом Лугу, окружавшем Сечь. Кто-то из «старых» запорожцев был обвенчан, кто-то нет. Многие имели по несколько жён.

В Московском государстве развод был предельно затруднён. Это связано не с религиозными догмами, а с желанием правителей как можно сильнее подчинить подданных. Сами же владыки разводились быстро и часто. Вспомним тех же Ивана IV и Петра I.

Классический пример. Екатерина II официально сделала фаворитизм важнейшей государственной службой. И в то же время издевалась над Александром Суворовым, не давая ему развестись с развратной женой, о которой сплетничали обе столицы.

Развод в Российской империи мог быть совершён только Священным синодом, а руководил синодом обер-прокурор — гражданский чиновник, назначаемый императором.

Однако для лиц императорской фамилии и высшей аристократии разрешение на брак и, соответственно, на развод давал лично император. Замечу, что Николай II, давая разрешение на брак и развод, руководствовался в основном внешней и внутренней политической конъюнктурой. Таким образом, в 1914—1916 годах в связи с ухудшением ситуации в империи ряд великих князей и княгинь получили возможность легализовать свой брак или развод.

Тут важно отметить, что суровые правила развода в России распространялись только на православных. Представители иных конфессий разводились по своим законам. В частности, у мусульман к 1917 году на законных основаниях существовали полигамия и быстрый (в течение нескольких минут) развод.

В 1886 году борьба Священного синода с разводами чуть не привела к общеевропейской войне. В 1868 году в Париже состоялась свадьба князя Константина Горчакова, сына канцлера Российской империи, и 18-летней принцессы Марии Стурзы, дочери господаря (правителя) Молдавии, причём не будущей Молдавской ССР, которая тогда именовалась Бессарабией, а большой области в Румынии.

Несмотря на титул, родство и связи, бездарный Константин быстрой карьеры не сделал, зато много пил и развратничал. В итоге Мария в сентябре 1885 года обратилась в петербургскую консисторию с иском о разводе. 4 октября было вынесено решение о «пасторских увещеваниях» супругов. Стороны 5 и 15 декабря вызывались для «судоговорения», но на заседания Горчаков не явился.

Князя легко понять. Речь шла об огромных владениях Марии в Бессарабии, которых клан Горчаковых автоматически лишался при разводе. Таким образом шансов у Марии развестись в Петербурге не было, и она обратилась к Вселенскому Константинопольскому патриарху Иоакиму IV.

С учётом того, что Мария оставалась подданной Румынии, 27 февраля 1886 года ей был дан развод на основании Византийского права — кодекса Арменопула и 28-го правила Халкидонского собора.

Русский посол в Константинополе Нелидов и ряд российских министров начали кампанию против патриарха. Газета «Русский курьер» писала: «Дело может принять размеры вопроса международного». Из-за болезни и травли патриарх Иаким IV 14 декабря 1886 года оставил престол. Новым патриархом стал Дионисий V. «Церковный вестник» — официальный орган Священного синода — разразился угрозами в адрес патриарха: «Заклинания Дионисия не помешали нам войти в Адрианополь, не помешают нам войти и в Константинополь».

Ну, а на Мальте британские броненосцы были выведены из резерва и начали разводить пары. После чего и Синод, и министры прекратили разговоры и о Константинополе, и о Марии Стурзе.

В настоящее время кризис брака в России обусловлен не свободой развода, которая, кстати, весьма ограничена, а целым рядом иных причин. Сейчас не времена Пушкина или Дениса Давыдова, которые на 4 и, соответственно, 7 предложений вступить в брак получали по 3 и 6 отказов. И это известнейшие поэты.

Родословная Пушкина восходила к Андрею Кобыле, от которого произошли и Романовы. А Денис Давыдов — гусар, генерал-лейтенант и первый партизан России. Невесты тех времён мечтали заполучить обоих в свои гостиные, но не считали, что супружеская жизнь с ними будет удачной.

А сейчас 18−25-летних парней волокут в ЗАГС после нескольких дней знакомства, а то и на следующий день после пьяной тусовки с сексом. 99 процентов этих парней и не думали завести семью и детей, но в ход идут и «медовая ловушка», и наглая ложь, что «ничего не изменится».

Никого не интересует наличие в семье жениха или невесты хронических алкоголиков, психических больных, носителей генетических заболеваний. Есть и много других причин.

В итоге сейчас необходимо не ужесточение развода, как требуют некоторые депутаты, а наоборот, его надо сделать быстрым, в течение одного дня, и по требованию даже одной стороны.

Сейчас у нас ряд женщин-депутатов Госдумы делают себе паблисити на «борьбе с насилием в семье». Единственный их рецепт — побольше доносить жёнам на мужей и побольше сажать мужчин. Никто из этих дам даже не попытался навести справки, сколько сотен тысяч или миллионов у нас людей оказалось вне закона. То есть людей, которые не живут вместе, но формально числятся в браке. Многие из них подали заявления на развод, но так и не получили его из-за наших «гуманных» законов.

У многих новые семьи, но они должны жить по принципу «шведской семьи» — дети общие, деньги общие, квартира общая и т. д. Родился ребенок в новой семье, а отцом его записывается супруг «по паспорту». Имущество обеих семей неделимо, то есть старый супруг может прийти и забрать всё, что ему надо, и на него нельзя подать в суд. Новая семья не может совершать коммерческие сделки, ну, а с кредитами и ипотекой, так тут сам чёрт не разберется.

Посчитали бы дамочки из Госдумы, сколько людей погибает, получает увечья, инфаркты и инсульты за время между подачей заявления на развод и получением развода. А это минимальное время длится месяц, а максимальное — несколько лет.

Ну, а скрепить браки и заставить женихов и невест серьезно относится к браку может только введение нормального брачного договора. Стороны в договор должны иметь право вписывать всё, что не противоречит Уголовному кодексу. Я школьником завидовал Жаклин Кеннеди и Аристотелю Онассису, у которых в брачном договоре была 81 статья.

Жених хвалится, что он почти не пьёт, а невеста, что никогда не будет изменять мужу. Милые, хватит болтать. Напишите это на бумаге и распишитесь.