6 фактов о первом реактивном истребителе Mессершмитт-262 и разработках немецких ученых в СССР

25 июля 1944 года в небо поднялся первый немецкий реактивный истребитель Mессершмитт-262 — Schwalbe, что в переводе означает «Ласточка». Самолет встретился в небе близ Мюнхена с английским скоростным бомбардировщиком «Москито». Несмотря на высокую скорость и многочисленные маневры, сбить машину противника гитлеровскому пилоту не удалось.

Тем не менее, техническое преимущество новой машины над авиацией союзников было заметным. Но самолет появился слишком поздно. И не стал «чудо-оружием», которое могло совершить коренной перелом во Второй мировой войны.

Спешка привела к тому, что Ме-262 был направлен в бой еще до завершения всех испытаний. Это привело к большому числу небоевых потерь среди летчиков люфтваффе.

Всего с 1944 по 1945 год на немецких авиазаводах было собрано и передано на фронт 1433 реактивных истребителя Me-262, который стал еще и самым массовым реактивным самолетом Второй мировой войны. Этот летательный аппарат навсегда вошел в историю, ибо открыл новую страницу в летописи воздушных боев.

Яковлев против Мессершмитта

Прошло совсем немного времени после Второй мировой войны, а в Советском стали всерьез обсуждать возможность производства Ме-262. Но, разумеется под другим названием.

Как считал заместитель наркома авиационной промышленности П.В. Дементьев, «производство реактивных самолетов (Ме-262) может быть организовано на заводах № 381 в г. Москве и № 292 в г. Саратове. Изучение конструкции самолета Ме-262, выпуск чертежей и приспособление самолета под наше вооружение и оборудование поручено главному конструктору тов. Мясищеву, который приступил к этой работе».

Однако известный конструктор Александр Яковлев оказался яростным противником этой идеи. В своей книге «Цель жизни» он писал: «На одном из совещаний у Сталина при обсуждении вопросов работы авиационной промышленности было рассмотрено предложение наркома Алексея Шахурина о серийном производстве захваченного нашими войсками трофейного реактивного истребителя «Мессершмитт-262». В ходе обсуждения Сталин спросил, знаком ли я с этим самолетом и каково мое мнение.

Я ответил, что самолет Ме-262 знаю, но возражаю против запуска его у нас в серию, потому что это плохой самолет, сложный в управлении и неустойчивый в полете, потерпевший ряд катастроф в Германии. Если он поступит у нас на вооружение, то отпугнет наших летчиков от реактивной авиации. Они быстро убедятся на собственном опыте, что это самолет опасный и к тому же обладает плохими взлетно-посадочными свойствами.

Я заметил также, что если будем копировать «Мессершмитт», то все внимание и ресурсы будут мобилизованы на эту машину, и мы нанесем большой ущерб работе над отечественными реактивными самолетами…"

После обсуждения предложение о копировании Ме-262 было отклонено.

«Юнкерс» едет в СССР

В зону советской оккупации вошли области Германии, на которых было сосредоточено множество авиационных предприятий. Большая часть принадлежали таким крупным производителям, как «Юнкерс», «Арадо», «Хейнкель», «Фокке-Вульф», «Дорнье».

Однако большинство немецких заводов было сильно повреждено после воздушных бомбардировок, а некоторые и вовсе превратились в руины. Ценное оборудование, образцы новейших технических разработок и документация англичане и американцы успели вывезти на Запад. По тому же пути проследовали известные ученые и конструкторы Германии — Прандтль, Бетц, Буземан, Георги, Хейнкель, Липпиш и другие.

Как только началась советская оккупация, начался и демонтаж всего, что представляло хотя бы малейшую ценность. К середине 1946 года из Германии в СССР было вывезено 123 тысячи станков и другое промышленное оборудование. Это позволило создать в Советском Союзе девять новых авиационных заводов, в том числе два самолетных и три моторных.

Естественно, советские специалисты немедленно приступили к изучению достижений немецкой авиационной науки и техники. Одним из самых больших было создание реактивных самолетов.

Приятное удивление и ценные находки

В марте 1945 года, когда еще грохотала война, но участь Германии была уже решена, вышло постановление Государственного Комитета обороны о вывозе с немецких заводов документации и оборудования по радиолокаторам для их производства в СССР. Вскоре вышло решение ГКО «О посылке комиссии по вывозу оборудования и изучению работы немецкого ракетного Института в Пенемюнде». Речь идет о предприятии, где создавалось немецкое «чудо-оружие» — Фау-1 и Фау-2.

В мае сорок пятого, когда в Берлине шли кровопролитные бои, советские специалисты приступили к осмотру секретных объектов. То, что они обнаружили, их приятно удивило. Среди ценных находок оказались образцы реактивных самолетов Me-163, Me-262, Арадо-234С, различные двигатели, полный комплект отчетов по испытаниям самолетов и их частей в скоростной аэродинамической трубе DVL, образцы самолетных и наземных радиолокационных установок, пилотируемый вариант самолета-снаряда V-1, фюзеляж реактивного самолета Не-1б2.

Все схемы и чертежи были немедленно отправлены в Москву.

Академик Георгий Бюшгенс писал: «После окончания войны в 1945 г. ученые ЦАГИ и другие авиационные специалисты получили возможность ознакомиться с трофейными материалами исследований по авиации из немецкого института DVL в городе Адлерсгофе. Эти материалы содержали, помимо результатов испытаний в аэродинамических трубах института, модели конкретных самолетов, данные общего характера.

Трофейные материалы ученых ЦАГИ — Центрального аэрогидродинамического института имени Н.Е. Жуковского — оценили не сразу. Однако многие специалисты института быстро поняли перспективность этого направления. Дальнейшие теоретические и экспериментальные исследования были поручены коллективу наиболее авторитетных ученых института.

Изучая вражеские разработки

Кроме технической документации, советские специалисты обнаружили недостроенные образцы одномоторных реактивных истребителей Не-162, три поврежденных двухмоторных реактивных истребителя Не-280. На одном из аэродромов в окрестностях Праги стояли два целехоньких реактивных истребителя Me-262 и еще четыре таких самолета были разобраны.

Советские учение изучали вражеские разработки. Вот цитата из одного из докладов:

«Развитие реактивной техники в Германии приняло в последние годы большой размах. Имеющиеся в СССР трофейные образцы германской реактивной техники — реактивные самолеты (истребители, штурмовики, бомбардировщики), авиационные реактивные газотурбинные двигатели, жидкостные реактивные двигатели, управляемые по радио и неуправляемые реактивные снаряды (дальнего действия и для борьбы с зенитными целями), самолеты-снаряды и управляемые по радио с самолетов реактивные планирующие бомбы — показывают, что внедрение реактивной техники в авиации, флоте и артиллерии проводились в Германии в большом масштабе, и немцы в этой области имели серьезный успех».

Для изучения вражеских достижений и возможности их использовании в СССР решением правительства летом 1945 года при ГКО была создана межведомственная Комиссия по реактивной технике.

В августе 1945 года проводились стендовые испытания ТРД Jumo 004, ВМТГ 003 и Хейнкель S-8a, шла подготовка к выпуску пробных серий двигателей Jumo 004 и BMW 003. На опытном заводе № 51 началось производство самолетов-снарядов «10Х» по типу немецкой крылатой ракеты V-1.

«Трофейные» ученые

В том же 1945 году возникла идея использовать немецких специалистов для развития реактивной авиации в СССР. Нарком авиационной промышленности Шахурин обратился в ЦК ВКП (б) с секретным письмом. В нем, в частности, говорилось: «Большое количество немецких специалистов и ученых в области авиации находятся сейчас в наших руках. Эти ученые и специалисты обладают огромными запасами знаний, накопленных за время работы в научно-исследовательских и опытных организациях Германии…

С нашей точки зрения, было бы целесообразно иметь на территории СССР или в оккупированной нами зоне Германии специального типа организации с особым режимом (под наблюдением НКВД), где немецкие ученые могли бы вести научно-исследовательскую работу — по нашим заданиям…"

Об этом было доложено Сталину.

Поиск и привлечение к сотрудничеству немецких специалистов происходили различными путями. Некоторые, например бывший руководитель опытного производства фирмы «Юнкерс» доктор Б. Бааде добровольно изъявил желание сотрудничать ради продолжения работы в авиации. К советским властям обратился и ведущий специалист по аэродинамике фирмы «Хейнкель» З. Гюнтер. Многими двигали меркантильные соображения — деньги и продовольственные пайки. Некоторые ученые, наслышанные о жестокостях НКВД, просто боялись отказаться.

О чем умалчивает история

Всего к работе удалось привлечь свыше тысячи немецких ученых. Их собрали в Берлине, Дессау, Лейпциге, Галле, Штрасфурте и Ростоке. Каждый составил отчет о прошлой деятельности научного учреждения и рассказал о своей работе. Познакомившись с этими материалами, советские специалисты давали свое резюме и ставили перед «трофейными» учеными новые задания. Выполненные работы направлялись в Наркомат авиационной промышленности, в научно-исследовательские институты и на предприятия для более полного изучения для применения в своей будущей работе.

В конце августа 1946 года наиболее ценных и перспективных немецких специалистов перевезли в СССР. Их было около семи тысяч. Строителей самолетов собрали на опытном заводе № 1 в поселке Подберезье Кимрского района на берегу Московского моря. Специалистов по турбореактивным двигателям и приборам отправили на опытный завод № 2, расположенный недалеко от Куйбышева. Ученые, занимавшиеся двигателями, заняли свои рабочие места на подмосковных предприятиях — заводе № 500 в Тушине и № 456 в Химках.

До сих пор точно неизвестно, какой вклад немецкие учение внесли в развитие советского авиастроения и сколько идей они подсказали своим коллегам из СССР. История об этом умалчивает.

Пока умалчивает…

Снимок в открытие статьи: aviawarworld.ru