Почему тарифы ЖКХ выросли в очередной раз?

Тема тарифов ЖКХ, всегда актуальная для россиян, особенно остро встала летом этого года. Из-за чего они постоянно растут и всегда ли это справедливо и оправдано? До истины пытались докопаться участники круглого стола «Политика в сфере платежей в ЖКХ: как снизить нагрузку на население и повысить эффективность отрасли», прошедшего в конце июня под эгидой либеральной платформы партии «Единая Россия».

Два года назад болгарское правительство было вынуждено уйти в отставку из-за народных волнений, связанных с повышением тарифов на электроэнергию и отопление. В июне этого года в Ереване рост стоимости одного киловатт-часа (в переводе на российские рубли — около 78 копеек) спровоцировал аналогичное возмущение населения. С 1 июля 2015 года в России в очередной раз повысились тарифы на энергоресурсы. Сейчас, когда доходы наших граждан имеют тенденцию к реальному снижению, в этой сферe, и без того деликатной, действовать стоило бы предельно осторожно. Всего лишь 5% абонентов не могут или принципиально не хотят оплачивать услуги ЖКХ. Но при этом первый зампред думского Комитета по жилищной политике и жилищно-коммунальному хозяйству, зампред Общероссийской общественной организации «Деловая Россия» Елена Николаева приводит удручающую статистику:

— Задолженность потребителей розничных рынков за электроэнергию, например, перед гарантирующими поставщиками — 191 миллиард рублей. Это граждане и управляющие компании. Задолженность гарантирующих поставщиков за электроэнергию на оптовом рынке перед гарантирующими компаниями — 50,3 миллиарда. Задолженность гарантирующих поставщиков-потребителей за услуги по передаче электрической энергии по сетевым компаниям — 100 миллиардов рублей. Задолженность сетевых компаний перед гарантирующими поставщиками за электроэнергию, покупаемую для компенсации потерь в сетях — 53 миллиарда. Задолженность потребителей за газ — 163 миллиарда, а за тепловую энергию — фактически 190 миллиардов.

Однако проблема неплатежей между юридическими лицами — это одно, а когда такой вопрос ложится на плечи граждан — совершенно другое. И как раз та задолженность, которая есть у граждан перед ресурсоснабжающими организациями или управляющими компаниями, подчеркивает эксперт, не столь драматична, порядка 10−12%. «Конечно, платежную дисциплину среди граждан нужно укреплять, — заявляет Елена Николаева. — Но корень зла находится не там. Корень зла находится как раз внутри самой цепочки неплатежей».

Заместитель руководителя экспертной секции «Повышение платежной дисциплины в сфере ТЭК и ЖКХ» Консультативного совета при Председателе Комитета Государственной Думы Российской Федерации по энергетике Алексей Ситдиков уточняет:

 — В частности, у энергетиков существует проблема недоплаты при заключении договоров с управляющими компаниями. Начали разбираться, почему, и выяснилось, что в основном это связано даже не с тем, что управляющие компании ведут себя умышленно недобросовестно, а по большей части с тем, что законодательство не сбалансировано.

Так, эксперт обращает внимание на то, что жилищная услуга в квитанции составляет существенно меньшую часть, чем услуги ресурсоснабжения. В связи с этим риски от недоплаты коммунальных услуг теоретически по Жилищному кодексу должны вкладываться в стоимость жилищной услуги. Но сама она настолько маленькая, что если эти риски туда вкладывать, то она должна вырасти сразу где-то в полтора раза.

«Понятно, что управляющие компании или ТСЖ элитных домов могут себе это позволить, — продолжает Ситдиков, — но большая часть управляющих компаний не могут на сегодня довести жилищную плату до такого размера, чтобы туда включить все риски и затраты на билинг, на сборы дебиторской задолженности и на покрытие несобранной дебиторской задолженности».

По сути, у управленцев остается всего два варианта: либо брать долги за ресурсы из жилищной услуги и, соответственно, снижать ее качество для населения (что, естественно, не совсем правильно), либо недоплачивать ресурсникам (что тоже, собственно говоря, неправильно).

А что остается при подобном раскладе ресурсникам? Ограничить многоквартирный дом за недоплату они не могут по закону. Штрафы приводят только к увеличению долга, а суды тянутся в среднем по году.

И кому в результате от этого плохо? Во-первых, тем УК, которые вынуждены банкротиться. Во-вторых, самим гражданам, которые качественную жилуслугу не получают. И прежде всего плохо наиболее дисциплинированным плательщикам — пенсионерам, которые фактически осуществляют в области перекрестное финансирование за своих недобросовестных соседей, уточняет Ситдиков. В-третьих, плохо самим поставщикам ресурсов, которые просто поставлены перед фактом копить и списывать эти мертвые задолженности.

А кому при этом жить хорошо? Тем УК, которые сидят на потоке ресурсов. Гражданам-неплательщикам, потому что при смене управляющей компании их долги списываются. И еще ресурсоснабжающим организациям, которые поставляют некачественный ресурс на границу дома и постоянно шантажируют УК наличием долгов.

Это, кстати, добавляет Ситдиков, стало одной из причин введения лицензирования управления многоквартирными домами.

Но с приходом лицензирования, отмечает директор НП «Национальный Жилищный Конгресс» Татьяна Вепрецкая, трудностей становится больше, больше и больше:

— Мы получили полный коллапс, когда управляющие компании будут банкротиться еще в большей мере, уходить с рынка. И это уже будет проблема не только собственников, это будет проблема и ресурсников, это будет проблема и органов местного самоуправления и других органов власти. У нас, кстати, очень уникальная ситуация. В Жилищном кодексе, между прочим, нет исполнителя коммунальной услуги. Это появилось уже ниже уровнем в нормативном акте. И именно это не сбалансировало все взаимоотношения между ресурсоснабжающими организациями, управляющими организациями и собственниками, там нет жесткого распределения ответственности.

Мнение председателя думского Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству и президента Института общественного проектирования Виктора Плескачевского по вопросу лицензирования более жесткое:

— Нам обещали, министр целый обещал, что вводя лицензирование, у нас делают игольное ушко, через которое протянут только добросовестных и только технически подготовленных. Что на сегодняшний день? Все знают, да? У нас всего два (!) лицензионных требования. Причем одно из них — раскрыть информацию — можно не исполнять. А второе — директор должен знать нормативные акты. Ни одного технического требования сегодня к управляющей компании нет. Это же насквозь коррумпированная схема.

Однако сегодня, говорит Елена Николаева, обойтись без управляющей компании или ТСЖ, которые отвечают за состояние внутренних сетей в доме, на сегодняшний момент не представляется возможным, потому что ресурсоснабжающие организации, когда им предлагали довести ресурс до крана и отвечать за это, категорически отказывались.

Еще одна проблема возникновения критической ситуации с неплатежами, считает Николаева, лежит в области единых расчетных центров и потребления общедомовых нужд:

— Вот те знаменитые «одээны», по сути, являются не расходами, скажем так, на обслуживание общедомового имущества, а реально скрытыми небалансами. Что же касается ЕРЦ, то в некоторых регионах я увидела частные информационные центры, которые добавляют по 6, 8 и даже 10% к платежу. Извините, пожалуйста, но это уже вакханалия.

Павриз Абдушукуров, заместитель генерального директора по операционной деятельности ОАО «Фортум», ссылается на исследования, которые показывают, что в России потери всех ресурсов внутри дома достигают 20%. Чтобы устранить этот недочет, нужны инвесторы. А чтобы их привлечь, нужно сделать правила прозрачными и не меняющимися. «А у нас с вами в год по шесть-семь раз меняются правила, сетует эксперт. — У нас бесконечно меняются законы, у нас невозможно чего-то устроить».

Директор Департамента развития бизнеса АО «Универсальная электронная карта» Мария Шилина четко знает, что мешает прозрачности сейчас:

— Во-первых, это сложности правового регулирования. Это, к сожалению, частое изменение правил работы на рынке. Субъекты зачастую просто не успевают встроиться в новые алгоритмы. Это многослойность нормативной правовой базы и зачастую взаимоисключающие требования актов различного уровня, когда на муниципальном уровне или уровне субъекта Российской Федерации (Москва, Казань — замечательные примеры в этом плане) устанавливаются порядки расчетов алгоритма, отличающиеся от федеральных.

Плюс на все на это накладывается отсутствие профильных специалистов на рынке, потому что старая гвардия постепенно отходит на покой, а новых специалистов мы, к сожалению, до сих пор не воспитываем. Нет людей, которые реально ориентируются в ЖКХ, как в отрасли, а не в отдельных ее аспектах.

Наталья Невмержицкая, председатель правления некоммерческого партнерства «Гарантирующих поставщиков и Энергосбытовых компаний», а также управляющий директор ОАО «Федеральный центр проектного финансирования» Сергей Сиваев озвучивают еще пару довольно занимательных коллизий. Пожалуй, они четко описывают следующую основную причину роста платежей за ЖКХ.

«Кто является неплательщиком? — спрашивает Невмержицкая. И сама же отвечает. — Например, в северном регионе это руководители комитетов в местной областной думе, это местные бизнесмены, это бывший мэр города и так далее. Вот топ неплательщиков по электроэнергии. То есть, те, кто вполне себе могут это позволить».

«Вот мы очень много говорим о том, что не платит конечный потребитель, — отмечает Сиваев. — А, между тем, главные долги — это неплатежи коммунальщиков и тепловиков — газовикам и электроэнергетикам. Почему? Потому что у них этих денег просто в тарифной выручке нет. Наши тарифы как считаются? Исходя из нормативных потерь. Потери ненормативные, потери фактические — мы сами себя обманываем. Коммунальщики на операционную деятельность свою из этой выручки тратят те деньги, которые они должны платить энергетикам. Почему тратят? Потому что они дальше, если они не будут их тратить, они просто не обеспечат нормально свою деятельность».

Мысль, высказанную Сиваевым, в некотором роде развивает директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин:

— Сетевые компании — это либо компании, приближенные к муниципалитетам, либо сами образованы муниципалитетами. На мой взгляд, проблемы именно в управляемости на уровне муниципалитетов. Потому что платежи ведь идут не от граждан, платежи, в основном, от муниципалитетных компаний, от теплосетевых компаний, от неотключаемых потребителей в виде промышленных потребителей. Поэтому доля граждан-неплательщиков в 2−3% — это капля в море по отношению к тому, что можно сделать именно в части муниципального управления и налаживания дисциплины в тепловой сфере на уровне муниципалитетов.

Да еще и с самими тарифами в стране у нас тоже далеко не все так гладко и безоблачно, уверена Елена Панина, президент ООО «Научно-исследовательский аналитический центр жилищно-коммунального хозяйства». И обращает внимание на следующий факт:

— С 1996 года порядок заключения договорных отношений с ресурсоснабжающими организациями описан в 540-й статье Гражданского кодекса. А мы нарушили Гражданский кодекс 1996 года, создали самостоятельно ситуацию, когда вместо собственника дома или гражданина, приобретающего для бытового потребления коммунальный ресурс, подобные договоры заключили поверх существующих договоров управляющие компании, ТСЖ, ЖСК. Лишили собственника многоквартирного дома возможности платить за качество поставленного коммунального ресурса.

Гражданский кодекс запрещал применять тариф и запрещает по сегодняшний день применять его к финансовым расчетам с собственниками дома. Он разрешает только применять цену, рассчитанную с применением тарифа. Это означает буквально следующее: когда мы начисляем собственнику платеж, мы должны пересчитать тариф, то есть максимальный показатель качества привести к фактическому показателю качества. Вот когда мы собственнику многоквартирного дома, нашему покупателю, дадим такую возможность, только после этого можем говорить: он не оплатил поставленный товар. Потому что нашим российским законодательством запрещено требовать оплату за некачественный ресурс.

Но в общем и целом, считает Виктор Плескачевский, практически все проблемы, над которыми приходится ломать голову сегодня, появились отнюдь не вчера и даже не позавчера. И это пятая весомая причина.

— ЖКХ — это лоскутное одеяло из неначавшихся и незаконченных реформ. Вот пять лет назад, десять лет назад, пятнадцать, двадцать — и ничего нового. Родовая травма современному ЖКХ была нанесена в начале 90-х поквартирной приватизацией. Там были такие добрые-добрые, заботливые-заботливые, но глупые до бесконечности, потому что создали чудовище. Появился у нас объект, такой странный объект недвижимости, под названием «помещение». Расстояние между стенами и потолком называется объектом недвижимости. Редкий случай, доложу я вам, в мировом праве. Через десять лет, в 2000, с принятием Земельного кодекса, появился еще один объект под названием «земля». И с 2005 года господа из Фонда экономики города подарили всем не по договору дарения, а законом общее имущество. Общее имущество стало частным, а до этого было муниципальным.

Так что первый урод (как назвал его сам эксперт), мешающий нормализации системе ЖКХ, правовой — это те самые три объекта в одном. А второй правовой урод — многоквартирный дом, понятие, которого больше практически нигде в цивилизованном мире нет.

«В мире 99% всех объектов недвижимости, находятся в собственности одного лица, — приводит пример Плескачевский. — Скажем, Дональд Трамп владеет зданием, а все остальные — арендаторы. Потому что там никому в голову не пришло разбить его на клетушки и теперь думать: «а как эта корпорация собственников способна собраться вместе, чтобы принять какое-то решение?».

К тому же, добавляет Леонид Рокецкий, президент «Национального Союза Энергосбережения», все действующие законы написаны большими энергетиками, которым, если говорить простым языком, до лампочки, какие экономии, какие цены. Им надо просто вовремя оплатить.

«Вы что хотите делайте — законы их, — рассуждает эксперт. — А кто нас защищает от роста тарифов? Почему он поднялся на 8%? А почему тогда не возьмут больше потребителей, чтобы тариф был меньше, чтобы больше продать по той цене, которая есть? Почему все страны войны ведут, разругались из-за этого газа, сланцевого и так дальше, а мы как будто бараны, сели и чего-то ждем. Если надо Президенту сказать, пусть скажут, что нельзя повышать тарифы сейчас на газ».

Действительно, отмечает главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев, проблема заключается в том, что структуру издержек понять невозможно.

 — Вот сейчас тарифы с июля на 8,7%, что ли, будут больше. А почему? Потому что инфляция, показал Росстат, 16%. Но в структуре потребительской инфляции импорт в основном, подорожал, мандарины марокканские. У вас есть в структуре издержек марокканские мандарины? Нет. Тогда покажите, что есть? Ответа нет. Это сложная проблема. Но несложно нарисовать круг, когда друг на друга все ссылаются и говорят: батюшки, так вот они же поднимают цены. А потом мы все ахаем и говорим: а это инфляция, оказывается, у нас. Да, газ подорожал, уголь подорожал, электричество подорожало. Все подорожало. Но этот круг надо размыкать.

Но страна у нас и так не богатая, резюмирует Фадеев. Поэтому работа должна быть жесткая, но грамотная. О том, как именно предлагается ее выстраивать, речь пойдет в одном из ближайших материалов «СП».