Доктор Зло

Человек недели — определенно Михаил Лесин. «Не нравишься ты мне, старичок», «Что вы знаете о понятиях» и прочее «Горе от ума» (в смысле растаскиваемости на поговорки) из стенограммы встречи с трудовым коллективом «Эха Москвы». Образцовый Доктор Зло — пришел, долго пугал, а потом, урча, отступил в свою нору, добро победило. И Доктор Зло придет домой, заварит чаю, возьмет на руки кота и станет смотреть душещипательный сериал по телевизору — я думаю, так или примерно так заканчиваются все битвы между добром и злом с нелетальным исходом.

Может быть, самая странная политическая традиция в современной России — это ритуальный визит действующего президента на игру КВН накануне президентских выборов. Ритуал давно лишен всякого предвыборного смысла (кто замерял зависимость рейтинга Путина от визита на КВН весной 2012 года?), но соблюдается неукоснительно — трижды в зале сидел Путин, однажды Медведев, а Ельцин — с Ельцина-то все и началось. Собственно, это был единственный раз, когда эта процедура действительно что-то значила, 1989 год, к зампреду Госстроя СССР в ранге министра Борису Ельцину принято относить эпитет «опальный». Первые в СССР свободные выборы, «те самые». Опальный Ельцин идет в народные депутаты СССР от Москвы. По телевизору транслируют сверхпопулярное шоу. На сцене шутят, жюри поднимает таблички с цифрами, а камера то и дело выхватывает сидящего в каком-то дальнем ряду Бориса Николаевича. Это единственная доступная ему возможность оказаться в эфире центрального телевидения.

Победа Ельцина над директором ЗИЛа Браковым была настолько триумфальной, что нет никаких сомнений — он бы и без КВН победил. Но почему-то именно это появление в зале для суеверного Ельцина стало таким талисманом, и он честно отсиживал игры перед каждыми следующими выборами, даже в девяносто шестом году, совсем больной — и со сцены (подобострастие тогда уже стало базовой ценностью бывших «веселых и находчивых») кто-то из звезд тех времен шутил, что вот было бы здорово, если бы на сцену вышел Геннадий Зюганов, и снял бы, — пауза, — свою кандидатуру. «Все были бы в восторге, особенно первый ряд», — Ельцин, конечно, сидел уже в первом ряду.

На игру 1989 года опального Ельцина привел кавээнщик из команды инженерно-строительного института, в те времена уже работавший администратором всего КВН в офисе Маслякова. Администратора звали Михаил Лесин, и когда я брал у него интервью о тех временах, мне хотелось добиться от него признания, что его дальнейшая карьера в рекламном бизнесе, политическом пиаре и на госслужбе была прямым следствием того случая с опальным Ельциным. Лесин, конечно, опровергал, и будем считать, что я ему поверил.

Биография Лесина — это такое кино про девяностые на тему «что же с нами стало». В точке А человек продюсирует ролики «Всемирной истории» банка «Империал» (в суровые девяностые годы они заменяли нам новое отечественное кино) и делает еще много всякого интересного в том жанре, который принято называть первичным накоплением капитала. В точке Б перед нами — чиновник того специфического российского рода, которого можно, например, снять в фильме «Левиафан». Эти «Вовы Григорьевы» и «Леши Волины», чиновники лесинской школы — о том ли они мечтали двадцать лет назад? Наверное, не о том, но кого интересуют мечты людей, которых давно нет?

И теперь не веселый кавээнщик, а чиновник-терминатор, сидя перед радиоколлективом, устало играет роль Доктора Зло, и сидящее перед ним добро системы «Леся Рябцева» кричит ему — «Мы крутые». Он уже знает, что добро победит. Чего никто не знает — кто лучше, такое зло или такое добро.

Фото: Юрий Мартьянов/ Коммерсантъ