На миру и смерть красна?

Удивительно, до чего непостоянны люди. Ещё вчера казалось: жё суи шарли тужур! Это высечено на сердце, с таким не шутят! А тут — бах, и гениальный «Лефвиафан». Бах — и мать-героиня совершает подвиг разведчицы… И всё взывает к совести, всё вопит: «Сдавайся, режим! Так жить нельзя! Низы не хотят!» Ну, то есть, конечно же, не совсем низы. Золотая середина не хочет. А по нравственной отзывчивости — ближе к элите.

Управлять коллективными припадками душевной отзывчивости легко. Человеку в динамичном стрессовом мире нужна разрядка. Нужно выплакаться над стихотворением Есенина про суку, ощенившуюся в ржаном закуте, потому что на похоронах матери нужно было держать себя в руках. Нужно испытать боевую ярость и преисполниться блаженства, защищая от всех несправедливостей мира какую-нибудь не нуждающуюся в твоей защите зверушку, — потому что отвернулся когда-то от упавшего без сознания в метро или от девушки в подворотне, которая то ли на помощь зовёт, то ли сама виновата. Вот почему застёгнутые до ноздрей англичане рекомендуют скрывать свои чувства, — скрывая чувства, скрываешь слабости.

Именно когда их скрываешь, возникает напряжение, и нужна разрядка. Вот почему образованную (умеющую управлять чувствами) Европу и Америку за пару десятилетий сожрал фрейдизм. Он разрядку давал. «Мама под одеждой голая!» И вроде как можно жить… Сегодня механизм сублимации недовольства собой и миром значительно улучшился. Сегодня у нас есть: а) соцсети, б) несистемная оппозиция. Способ жить в кипящем, возмущённом и не согнутом состоянии. Постоянно выплёскивать свои слабости и считать, что это гуманизм, нравственность и здравый смысл из тебя выплёскиваются. Чем больше слабостей — тем больше, значит, гуманизма и нравственности. Очень удобно.

В городе Петербурге, в магазине сети «Магнит» задержали старушку, которая то ли забыла оплатить, то ли попыталась похитить три пачки масла. Вызвали мили… полицию. Полиция доставила подозреваемую в отделе… околоток? Там несчастная женщина умерла. Печально.

Но ни с каких «человеческих позиций» нельзя понять и принять вспыхнувшего вдруг коллективного приступа к ней сочувствия. Знаете, почему? Потому что — умри кто-нибудь в магазине просто так, без легко просматривающейся чьей-нибудь вины, и никакого сочувствия к нему не будет. А ведь смерть есть смерть. И старушка есть старушка. Всех жалко. Но — нет. Жалость в данном случае — лишь фиговый листок, которым прикрываются наши раздражение и агрессия — «рессентимент» в отношении воображаемого врага.

Характерно, что сперва большинство возмущающихся думали, что виновниками задержания и смерти были охранники. У жителей столиц сейчас модно ненавидеть охранников. Вероятно, после талантливой статьи Евгении Пищиковой. Понаехали из пенз, дармоеды!.. Нет чтобы токарями работать!.. (А спросишь у такого возмущающегося гражданина — вы сами-то кем работаете? — ответит туманно: «Я научный сотрудник по трудовой». Ну, так это по трудовой, а работаете-то кем? Токарем? Или тоже охранником?) Ещё подозревали «национальный конфликт». В дешёвых сетевых магазинах часто персонал подобран по национальному признаку.

Когда появилось видео инцидента, обе версии рухнули. Вполне себе «славянской наружности» кассирши сами со всем справились. И стало понятно вот что. Каждая из них по отдельности, скорее всего, отпустила бы несчастную. Но на миру!.. На миру-то!.. Говорят, за одной из касс сидела сама директорша магазина. Если так, то это было безнадёжное сочетание. Нижние чины не имеют права поступить не по инструкции в присутствии начальства. А директорша не может при них её нарушить. Могла бы, если бы магазин был её частной лавочкой. Наорать, растоптать достоинство — и живи. Но тут же цивилизованно всё, научная организация труда: супервайзеры, менеджеры по кадрам, почта доверия, перспективы роста… Ты не донёс — на тебя донесли.

Вот так всё и произошло — не от «путинского режима», а от обычных демократии и цивилизованности. «Поступили по закону».

Впрочем, я согласен, что режим — не Рафик и не может быть совсем-совсем «неуиноват». Скажем, если злосчастных питерских магнитовцев осудят за то, что они поступили «по закону» вместо того, чтобы поступить «по совести», это будет означать следующее:

— Эй там, внизу, машинное! Вы чё, с ума посходили? Мы же вам не ограничиваем торговую наценку на продукты питания жалкими пятью-шестью процентами, как в еврашке! Мы же разрешаем сколько угодно — по совести!.. Так и вы по совести поступите. Позвольте людям воровать! Ну, или это… забывать оплачивать… У них там тоже времена тяжёлые! Ну, по-своему… Так вместе и переживём кризис: вы, мы, они. Отсутствие одних законов компенсируется невыполнением других

Но заставить людей бороться за соблюдение каких-то там своих скучных прав труднее, чем заставить их назначать виноватых. О, тут и заставлять не надо: эти часы показывают правильное время круглые стуки, хоть их стрелки с места не двигаются: «Путин виноват». Все на Манежку, ёлы.

С нами происходит то же, что с магнитовскими кассиршами. Каждый по отдельности повёл бы себя нормально. Кто плюнул, кто перекрестился, да и живи дальше. А вместе-то, на миру, «в соцсетях» нельзя так просто. Надо же мнение своё донести! И такое, чтоб не хуже, чем у соседа, а лучше, умнее, глубже! Вскрыть причины! Обнажить основы! И пошло-поехало…

Люди вообще гораздо приятнее по отдельности, чем когда они сбиваются в стаи и начинают хорошо выглядеть.

Фото: Руслан Шамуков/ ТАСС