Бремя рыжего человека

Неприязнь официального Запада, вспыхнувшая к России по формальному поводу (а забота о «суверенитете» Украины — повод для Запада более чем формальный) заставляет по-новому взглянуть на слегка подзабытую геополитическую концепцию «войны цивилизаций». Придумал её американский политолог Хантингтон, и сводится она к следующему: в нарождающемся мире конфликты будут определяться не идеологией или экономикой, а культурными различиями.

Концепция странноватая: мы привыкли считать, что именно экономика управляет миром, а идеология, политика и война — это её инструменты, однако выяснилось, что с её помощью можно «правильно объяснять» некоторые скользкие факты (например: не Америка вторглась в Ирак и Афганистан, а Ирак и Афганистан угрожали Америке, и ей пришлось защищаться), так что «война цивилизаций» пришлась ко двору. Она стала своего рода теоретической базой «борьбы с международным терроризмом».

Тут, кстати, напрашивается одна аналогия. В СССР сначала была принята концепция «построения социализма в отдельно взятой стране», а потом было заявлено, что по мере успехов социалистического строительства классовая борьба будет только нарастать. В США сначала была принята концепция «конца истории» (то есть после краха СССР мировой социальный прогресс достиг своей высшей точки в форме либеральной демократии), а потом появилась «война цивилизаций». В обоих случаях «жизнь становится лучше, но жить становиться хуже». Врагов у США не осталось, но враждовать с кем-то надо. Иначе как развивать бизнес?

Помню, как в 2001 году, когда Россия принимала навязываемую Штатами риторику «борьбы с международным терроризмом», маргинальные (по тем временам) патриотические публицисты писали: не следует этого делать, сегодня они пришли за Афганистаном, завтра придут за нами! И как в воду глядели. Сегодня Россия, грубо попирающая суверенитет «европейской» Украины, — один из главных «международных террористов» (хотя, впрочем, актуальность этого термина несколько поослабла).

После стольких лет путинской риторики о «европейском выборе» России и её стремлении «войти в европейский дом» (не укрывшись при этом американским ядерным зонтиком) это показалось как-то даже обидно. Уж что-что, но культурные-то различия, порождающие цивилизационные «международно-террористические» конфликты, у нас с Западом минимальны! Так нам казалось. Но когда, объясняя свою позицию по Крыму, мы пытаемся говорить о «Косовском прецеденте» («вы же сами так поступаете»), на нас смотрят как на дурачков. Мы, дескать, совсем другое дело.

— Ка-ак другое…

— А так. И гуманитарные бомбардировки Белграда — другое дело, и нынешние суверенные бомбардировки киевским режимом городов Донбасса — тоже. Это всё цивилизованные европейские люди делают как лучше. А вы так не умеете. Дикари.

Помните, как Паниковский деньги делил? «Это мне, это тоже мне, это вам, Шура, это Остап-Ибрагимычу, это опять мне…»

— А Козлевичу? — задыхается Шура Балаганов от возмущения. И за это мы его любим.

Был ли рыжий Балаганов нравственным человеком? Нисколько. Он был жуликом. Но ему было присуще чувство справедливости — высокое чувство.

Хочу процитировать запомнившийся мне эпизод из недавно изданного романа Юрия Милославского «Приглашённая». Там американец поучает русского эмигранта. (Замечу, что автор сам несколько десятилетий живёт в Америке, так что знает, о чём пишет.)

«Вот ты, как почти всякий настоящий русский, способен на… высокие чувства. — Но! не считай и меня дураком! — я в состоянии понять, что „высокие“ — не означает обязательно „возвышенные“, „хорошие и добрые“, — они могут быть — и обычно бывают! — невероятно грязными и подлыми, но почти никогда — „низкими“, идущими параллельно почве, такими как в большинстве случаев у нас. Это здорово! — И этому я завидую. Но только из-за своего чрезмерного психологического богатства вы и проиграли нам третью мiровую — психологическую! — войну, и это — непоправимо. Вы не справитесь с нами, Ник. — У вас все еще есть слишком много незащищенных мест, куда вас можно бить, за что прихватить. — А мы психологически устроены иначе, и потому вы ни за что не сможете до нас добраться. У нас некуда добираться, Ник. Мы как беспилотник, понимаешь? Нас, конечно, можно сбить, разбомбить, забросать ракетами, но для вас никакие силовые действия сейчас неосуществимы».

Итак, нас нельзя назвать особо нравственными людьми. Мы и не стремимся таковыми себя считать. Но у нас есть «высокие чувства». Может, потому и есть, что мы не считаем себя праведниками. Недавно, когда говорили о том, что ополченцы украинских пленных возвращают сытыми и подлеченными, а «евроукраинцы» — избитыми и запытанными, один человек вспомнил:

— У нас духовник очень долго священнослужил на Западной Украине. Почти поголовно всем на исповеди говорит, что у них грехов нет, — праведники. В этом огромное отличие от нас: у нас последний алкаш знает про себя, что грешник. Поэтому русский даже на войне милостиво относится к подобным ему грешникам, а «укроправедники» беспощадны к «злодеям».

Западный человек прав по определению, даже когда творит злодейство. Это у него называется «бременем белых». Помните, как у Киплинга:

Неси это гордое Бремя —

Родных сыновей пошли

На службу тебе подвластным

Народам на край земли —

На каторгу ради угрюмых

Мятущихся дикарей,

Наполовину бесов,

Наполовину людей.

Говорят, чтобы начать убивать врагов, их нужно «расчеловечить». А в культурном коде того, кто несёт «бремя белых», это расчеловечивание заранее прописано: «наполовину бесы». И не совестно.

У русских проблемы с этим. Чисто психологические. Ну, вот как ругаются мама с дочкой. Дочке за сорок (вроде уже должна быть умная.) Маме за семьдесят. «Да не надевай ты это пальто, как черт-те кто в нём выглядишь!..» Крик, слёзы… Рассорились, не разговаривают. А казалось бы, да пусть себе наденет. Старый человек, не всё ли равно? Ан нет. Никакого снисхождения к старости. «Хочу, чтобы мама была красивая». Слишком серьёзное отношение к маме. Как к себе.

Русские к существам другого порядка (детям, старикам, мужьям, иностранцам) относятся как к себе. Воспринимают всерьёз. А это неправильно, с точки зрения цивилизованного европейца. Нельзя относиться к бушмену как к себе, ничего из этого хорошего не выйдет. Вот цивилизованные европейцы не относились — и вышел телефон известной некогда марки.

Это старая история, сейчас и телефона такого нет. А был. И редкоземельные металлы для его изготовления, добывали в Африке. Приходилось вытеснять мешавшие племена из мест их обитания в джунгли, а те в джунглях охотиться не умели, поэтому жрали первое, что попадётся под руку — то есть живущих там пигмеев, они маленькие и не умели сопротивляться. Так знаменитый рингтон и удобный интерфейс были оплачены детскими и старушечьими кишочками.

Ничего особенного, бизнес. А вот расскажи об этом какому-нибудь русскому, так он тут же заохает. Знаете, почему? Потому что считает пигмеев людьми. Потому что сам недалеко от тех пигмеев ушёл. Дикий-с. Нет чувства бремени белого человека, отсутствует-с.

Вот в этом и заключаются наши «культурно-цивилизационные отличия», вынуждающие Америку и Европу от нас защищаться.

Раньше, до того, как «войну цивилизаций» открыл Хаттингтон, она считалась прерогативой исламского фундаментализма. Правоверный не имеет права спокойно жить, пока существуют неверные; это лишает его мир онтологической устойчивости, он должен весь мир привести к Аллаху. Сегодня, с возникновением «ИГ"*, исламский и американский фундаментализмы близки к прямому выяснению отношений, и это внушает сдержанный оптимизм.

С одной стороны, война в Европе, учитывая масштаб её последствий, для американского бизнеса предпочтительнее. С другой — Европа воевать упирается, её ещё заставлять надо, а «ИГ» прямо сейчас готовы. Рассуждая «цивилизованно», по-западному, мы в этой связи должны приветствовать половинчатость и лавирование Путина в новороссийском вопросе. Втянуться в полномасштабную европейскую войну — значит развязать руки американцам, вынужденным действовать на два фронта. Но «бремя рыжих» — чувство братства и справедливости заставляет нас самих желать того, что нужно нашим врагам.

Вот такой невесёлый расклад получается. Одно утешает: хоть Путин и рыжеват, но по воспитанию «немец», как и большинство русских царей. Может, и выкрутится.

*"Исламское государство Ирака и Леванта" («ИГИЛ»; также «Исламское государство») — исламистская террористическая организация. Образована в 2006 году в Ираке путём слияния одиннадцати радикальных исламистских группировок во главе с местным подразделением «Аль-Каиды». 29 декабря 2014 года Верховный суд России признал деятельность организации «Исламское государство» террористической и запретил её деятельность на территории России.

Фото: Николай Муравьев/ ТАСС