Вика

Что такое эстрадная звезда? Очевидно, тот, кто поет на эстраде, и кого при этом все знают. Именно знают, а не любят; любовь в определение не входит. Вот я не люблю Филиппа Киркорова, и многие еще его не любят, но мы же не станем отрицать, что Филипп Киркоров звезда. Или если наоборот: из современных российских поп-артистов я люблю группу «Пицца», мне нравятся ее песни, и их даже крутят по радио, но группа «Пицца» — не звезды, их мало кто знает, и я сам не знаю, как зовут их солиста. То есть главное для звезды — чтобы все ее знали. Знали по имени, знали в лицо. Еще, может быть, какое-то значение имеет время, продолжительность узнавания. Вон Пугачева поет уже сорок лет, и сорок лет все знают Пугачеву. А была группа «Демо» в девяносто девятом году, и все знали группу «Демо» и песню «Солнышко», но с тех пор прошло много лет, группу «Демо» никто уже не помнит, они не звезды.

Итак, звезда — это тот, кого все знают на протяжении многих лет. И вот Вика, конечно, звезда, Вику знают все как минимум с 1991 года, когда ее первый раз показали по телевизору. С тех пор с ней было много всякого, она то исчезала, то появлялась вновь, и каждый раз, когда она появляется, ее не нужно представлять, все знают, что это Вика, но при этом есть что-то не то. Что?

Я помню первую ее песню, первый клип, девяносто первый год. Такой совершенно стандартный формат «Утренней почты» тех лет, предсмертный извод советской эстрады, сильно заходящий за грань кабака. «Лето жгучее, лето пьяное, что ж ты сделало, окаянное, на полях туман, в голове дурман, лето пьяное, окаянное», — и клип, стандартный клип девяносто первого года, девушка «с ногами» на пленэре и влюбляющийся в нее карикатурный итальянский мафиози, позднеперестроечный штамп про «интердевочек», констатация печального, но неопровержимого для 1991 года факта, что единственный шанс для русской женщины вырваться из этого дерьма — это чтобы ее полюбил богатый иностранец. В своем первом клипе Вика играла такую женщину и пела полукабацкую советскую песню про лето пьяное. Запомнили.

Проходит полгода, и мы видим новую Вику — сразу два уже стопроцентно кабацких хита, уже безо всяких реверансов в сторону советской эстрады, такой анархический кабак; в восьмидесятые такие песни привозили с Брайтон-бич: «Нет ни веры, ни закона, реки льются самогона, эх Совдепия моя, необъятные края!» — и гораздо более знаменитое, все до сих пор помнят: «Русская водка, черный хлеб, селедка, весело веселье, тяжело похмелье». Все, что вам нужно знать о девяносто втором годе — все нищие, все пьяные, все злые, но всем при этом весело. Вот такая была тогда Вика. Запомнили.

Проходит еще полгода. Россия впервые и, в общем, в последний раз всерьез празднует свой так называемый День независимости («День принятия декларации о государственном суверенитете», — понятно, что никто эту абракадабру произнести не мог никогда). По телевизору показывают большой концерт в «Олимпийском», бело-сине-красные флаги над толпой. Среди прочих на сцене и Вика — в военной форме старинного образца, серьезная: «Сколько нас полегло на Дону, под Царицыном и под Симбирском. Господа, вся отчизна в дыму, но победа за флагом российским!» — тогда еще не было канона новой патриотической песни, Кобзон считался фигурой из прошлого и на таких концертах не пел, привыкая к имиджу друга Отари Квантришвили, а группа «Любэ» выпустила альбом про зону, до «Комбата» еще три года. Может быть, Вика была первая, кто попытался воссоздать в постсоветской реальности жанр патриотической эстрадной песни. Запомнили.

Проходит еще два года. Клипмейкер — самая модная профессия, и видеоклип — самое модное искусство. У Вики выходит не клип — блокбастер на четыре минуты, и в конце даже есть титры, режиссер — Михаил Туманишвили, создатель популярных советских боевиков про десантников и морпехов. Клип даже по нашим временам абсолютно безумный, в нем одетая ковбоем Вика снимает с креста распятого длинноволосого мужчину, потом поит его чем-то из фляжки и имитирует с ним половой акт, потом сцена с тем же мужчиной в интерьерах и костюмах времен трех мушкетеров, а потом — в нашем времени и в каком-то американском пейзаже (наверняка и снимали в США) Вика едет на большом джипе, и рассыпается искрами металлургический завод, и взрывается атомная бомба, и чего там только нет в этом клипе — может быть, это вообще эталон дорогого клипа девяностых. Песня — спокойная рок-н-ролльная баллада про добро и зло, текст местами зашкаливающий («Обгоревшим ртом спорим мы опять с Христом», — бррр), но все производит впечатление шика и блеска. Такая была Вика в середине девяностых. Запомнили.

Проходит еще года три. Теперь Вика хиппи, ее альбом называется «Солнце», и в клипе она вся обвешана фенечками, на пальцах причудливые кольца, волосы завиты в тонкие косички, почти дреды. Поет с русским текстом популярную песню Белинды Карлайл «Калифорния» — у Вики она называется «Одинокая»: «Она все ночи одна, ее подружка Луна, она ждет тебя, лишь тебя — одинокая!». Запомнили Вику и такой.

Дальше уже начало нулевых. Популярнейший Михаил Круг записывает с Викой два дуэта — «Постой, душа моя, постой, я за тобой, я за тобой налью сто граммов не спеша и полечу с тобой, душа», и настоящий суперхит «Приходите в мой дом, мои двери открыты, буду песни вам петь и вином угощать». Вика теперь — звезда шансона, и, может быть, так бы они и пели с Кругом, если бы в том же году его не застрелили грабители. Дуэта больше нет, но мы их запомнили вместе — ее и Круга.

Без Гугла и без Википедии я вспомнил шесть этапных эпизодов Викиной карьеры, ее дебют и пять камбэков. У кого еще было пять камбэков, кто пять раз возвращался из ниоткуда с новым лицом и новыми песнями? Обычный певец после первой неудачи исчезает навсегда, а Вика упорно возвращалась — один раз, другой, третий. Всегда делала то, что актуально, и даже иногда опережала время (как минимум с патриотической песней про флаг), но каждый раз — и это удивительное свойство этой артистки, — претерпевала провал, вот ни разу ей не удалось, вернувшись, доказать миллионам, что она чем-то настолько хороша, что ее надо слушать. Чего-то каждый раз не хватало, что-то оказывалось некстати. Пела про лето жгучее — а людям хотелось Машу Распутину про Гималаи. Пела про водку — а людям хотелось Титомира. Пела про флаг — а людям хотелось «Мальчик мой, музыка дождя». Пела про любовь и смерть, а людям хотелось про комбата батяню. Пела про подружку-луну — а людям хотелось «Иванушек». Наконец, нащупала перспективное направление с Кругом, ну теперь-то, казалось, должно повезти — но тут Круга убили. Какое-то просто невероятное невезение.

Звезда — это тот, кого все знают на протяжении многих лет. Вику знают все третье десятилетие подряд, то есть если ее покажут по телевизору, то подписывать не надо — всем и так понятно, что это Вика. Но еще всем понятно, что от Вики ничего интересного ждать не приходится, аудитория еще двадцать лет назад выучила, что у Вики ничего никогда не получится, она вторичная даже по меркам российской эстрады, скучная, неинтересная, вообще никакая. Как бы звезда, но такая звезда, которая только и нужна для того, чтобы на ее фоне ярче светили те, кого народ будет любить.

И, видимо, в какой-то момент Вика сама это поняла. В очередной раз ее песни я услышал в середине нулевых уже не по телевизору, а на патриотическом митинге, где какие-то ультрарадикалы сжигали чучело Чубайса — Чубайс горел, а из колонок Вика в записи пела что-то про Русь. Потом в Госдуму пытался выдвигаться полковник Квачков, и Вика уже живьем пела на его предвыборном митинге — до сих пор популярен анекдот, что на гонорар для Вики ушел чуть ли не весь предвыборный бюджет полковника, но Бог с ним с гонораром — важно то, что Вика стала нишевой народно-патриотической певицей, поющим политиком. Последний ее клип, который я видел — песня про единство России, Белоруссии и Украины, Вика в этой песне почему-то обращается к Обаме, а рядом с ней сидит мужик в каске, выкрашенной под хохлому, то есть мы имеем дело с высказыванием, проходящим не по категории шоу-бизнеса, а по категории трэш-активизма, в котором совсем другие законы.

И по этим законам Вика наконец добилась успеха, добралась до вершины, стала царем горы. Это транслировали по «России-24» — огромная площадь, заполненная людьми с флагами, и над площадью на трибуне — Вика. Она не поет, она говорит, и люди ее слушают, они пришли к ней и готовы идти за ней. «Будь проклят майдан!» — кричит этим людям Вика, и политически подкованный слушатель, вероятно, подумает, что Вика проклинает прошлогоднюю смену власти на Украине. Но нет, я уверен, что нет, и что Украина здесь ни при чем. Вика говорит не об Украине.

Проклиная майдан, она на самом деле если что-то и проклинает, то только эти свои двадцать с лишним лет, когда она пела, старалась, мелькала по телевизору и даже научила миллионы людей узнавать ее по имени и в лицо, но что-то самое важное у нее не получалось, и каждый раз оказывалось, что людям нужна какая-то другая песня, какой-то другой артист. Слава Богу, слава Богу, что Россия в последние два-три года так изменилась, и в ней открылось окно возможностей для тех, у кого до сих пор ничего не получалось и было некуда себя деть — теперь они могут выйти на эту площадь и сказать «Будь проклят майдан». Двадцать с лишним лет Вика пыталась стать настоящей звездой и не могла, а теперь стала. Когда государству не на кого опереться, это всегда оказывается окном возможностей для таких, как Вика.

Фото: Виталий Белоусов/ РИА Новости