Многополярная страна

На траурный марш 1 марта я не выходила, но среди моих друзей оказалось немало тех, кто посчитал себя обязанным это сделать. Мне захотелось понять, какие чувства послужили мотивом для этого поступка. И вот я делюсь своими выводами.

Среди прочих удовольствий нынешней жизни есть одно утонченное и острое. Это чувство собственной правоты.

Правоту не нужно путать с внутренним камертоном совести, с жаждой справедливости и добра. Они очень схожи, но это разные чувства. Справедливость всегда боится ошибиться, правота всегда права. Добро еще подумает перед тем, как напасть с кулаками, а правота уже бьет в больное место, особенно если для удара не нужно вставать с дивана.

Пока политики рассуждают о необходимости многополярного мира, виртуальные правдолюбы заняли позиции по разные стороны окопов и поливают друг друга зарядами едких слов, минами неопровержимых аргументов и огненным градом взаимной ненависти. При этом каждый участник интернет-сражения испытывает пылкое чувство негодования, возмущения и обиды в адрес своих оппонентов, которые не готовы принять его правду безоговорочно и целиком. Хотя правду эту он сам, как правило, почерпнул из фейсбука, ютьюба, из газетной статьи или сходного «надежного источника».

Мы все попались в сладкую ловушку этого чувства, мы все ощущаем себя правыми и объясняем разногласия с оппонентами его невежеством и глупостью. Стоит только возразить кому-то из либеральных друзей, сразу слышишь упреки в «совковом мышлении», в косности и трусости. Тебя объявляют жертвой «киселевской пропаганды» и «путинского телека». Стоит возразить друзьям из «патриотического крыла» — тут же становишься национал-предателем и частью «пятой колонны».

Мне кажется, железобетонная уверенность в собственной правоте — самая неконструктивная, самая уязвимая позиция, которая ведет в тупик. Психологический, исторический. Нам еще не поздно попробовать услышать друг друга — именно сейчас для этого наступил правильный момент.

Потому что в ряды условных патриотов и в ряды условных же либералов встали хорошие, умные, порядочные, неравнодушные люди. Все они хотят процветания и развития России, все хотят жить в достатке, под мирным небом, в свободной стране. И попытки разделить нас, развести на два непримиримых лагеря — это задача лицемеров, которые пытаются подзаработать на любой истории.

Два важных события — организованный сверху «Антимайдан» и сложившийся стихийно траурный марш в память о гибели Бориса Немцова ярко свидетельствуют о том, что вменяемым и независимым людям с той и с другой стороны идейного противостояния пора делать шаги навстречу друг другу.

Я провела небольшой опрос среди своих друзей в Фейсбуке, пытаясь понять, зачем и для чего они вышли на марш 1 марта в Петербурге и в Москве. Их ответы вызывают понимание и уважение. Ответы можно разделить на группы.

1. Это гражданский акт. У нас, части интеллигенции, есть чувство, что власть нас не слышит. И мы хотели показать, что мы есть. И нас много.

2. Это акт свободной воли. Мы чувствуем гнет цензуры, видим, как чиновники вмешиваются в работу творческих коллективов, как идет шельмование несогласных. Мы хотим сохранить за собой право свободного высказывания. Оно под угрозой.

3. Порядочный человек в России всегда против власти. Мы имеем право быть услышанными. Мы — та сила, которая представляет альтернативную точку зрения. Мы против введения единомыслия.

4. Мы хотели собраться вместе, увидеть вокруг лица людей, думающих и чувствующих как мы.

5. Мы ненавидим действующую власть, которая виновата во всех наших проблемах. Заменив эту власть на другую, мы сразу начнем жить как в Баден-Бадене, Люксембурге и прочих цивилизованных странах.

И, собственно, все ответы кроме последнего — обусловленного молодостью и невежеством респондентов — заслуживают уважения и внимания.

Либеральная традиция провожать в последний путь того или иного общественного деятеля и ощущать духовное единение у гроба насчитывает не одно десятилетие. Можно вспомнить похороны Добролюбова, сопровождавшиеся студенческими выступлениями, в которых принимал участие молодой Александр Ульянов. Можно вспомнить массовые похороны Толстого, когда в Ясную поляну стекались тысячи людей. В связи с гибелью Бориса Немцова многие вспомнили убийство Кирова. Но уместнее, конечно, вспомнить Володарского, который был застрелен по дороге на митинг, или Урицкого, убитого в вестибюле Народного Комиссариата внутренних дел Петрокоммуны, располагавшегося на Дворцовой площади. Эти смерти послужили поводом к началу большевицкого «красного террора».

Смерть Немцова тоже слишком уж неслучайна, слишком похожа на провокацию. И главной претензией к участникам марша со стороны идейных оппонентов стал тот факт, что они на эту провокацию ответили ровно так, как и хотели провокаторы. То есть вышли на митинг многотысячной толпой.

Но я хочу снова повторить — мои друзья и коллеги шли на митинг не за Немцова, а за свои убеждения, вполне заслуживающие уважения и внимания со стороны власти.

И то, что кучка лицемеров, которая обычно руководит подобными акциями, в этот раз держалась особняком, заставляет лично меня по-новому взглянуть на проблему.

Потому что в этот раз театром лицемерия стал пресловутый «Антимайдан». Оголтелое, фальшивое в каждой ноте и щедро оплаченное действо, которое было призвано то ли повеселить прохожих, то ли поразить идейных врагов богатством и размахом, а скорее всего — обогатить другую кучку лицемеров, которая пилит бюджеты подобных псевдопатриотических мероприятий.

Лицемерие — самое неприятное человеческое свойство. Даже враг, который действует в открытую, куда привлекательнее скользкого друга-лицемера, который служит и вашим, и нашим, и готов рядиться хоть православным патриотом, хоть прогрессивным либералом, хоть клоуном у Сидора — лишь бы за это платили. Будем честны — таких людей немало и с той, и с другой стороны идеологического водораздела. И люди эти опасны, потому что они готовы исполнить любой, самый циничный заказ политических игроков.

Что же касается тех студентов, профессоров, офисных менеджеров, сценаристов, художников, официантов и журналистов, которые 1 марта вышли на Замосковорецкий мост — а их было много, очень много! — их выбор важен, их голос должен быть услышан.

Потому что эти люди, как и те, кто сочувствует ополченцам и мирным Донбасса, в большинстве своем руководствуются чувством справедливости и осознанием своей правоты.

Нам всем будет плохо, если власть отмахнется от них, не захочет наладить диалог. Не даст сигнал активным верующим и отцам церкви, которые вдруг начали не только судить и осуждать оперные постановки, но и обращаться с этим вопросом в прокуратуру. Не установит, наконец, четкое разграничение полномочий и зонирование духовной жизни граждан. И пусть в одной части этого духовного пространства воссылают молитвы, в другой — слушают оперу, в третьей — публикуют и читают Генри Миллера, а на заботливо огороженной детской площадке веселятся и Карлсон, и Дюймовочка, Три Толстяка и прочие любимые нами порождения как западной, так и отечественной либеральной мысли.

Раз уж мы говорим о мире многополярном, давайте попробуем устроить его здесь, в отдельно взятой стране. Я верю, что это во многом зависит и от нас самих.

Фото: Dmitry Golubovich/ Russian Look / Globallookpress