«Пускай стоит»

Украинцы приняли десоветизаторский закон, будут уже на законодательной основе сносить памятники Ленину и переименовывать Жовтневые и Первомайськие улицы и города вплоть до Кировограда и Днепропетровска. Мы не любим украинцев и такого, как у них, закона у нас, конечно, тоже не будет никогда.

Не то чтобы нам жалко было своих памятников Ленину; в России их неестественно много, и в большинстве своем они какие-то совсем бессмысленные истуканы, ни уму, ни сердцу, но сносить их — и сразу окажется, что каждый второй, если не больше — выдающийся образец монументальной скульптуры ХХ века, и ветераны против, и вообще сносить памятники нехорошо, поэтому пускай стоят. Пускай стоят — это именно «пускай стоят» в значении «черт с ними»; нет такого, чтобы кто-нибудь пообещал за Ленина лечь костьми, этот Ленин на самом деле никому не дорог, но вот именно «пускай стоит» — как двадцать, как тридцать лет назад; у нас ведь есть города, в которых памятник Ленину вообще единственный, и к нему ездят фотографироваться молодожены, а вечерами у подножия собираются подростки, а по торжественным датам трудящиеся устраивают возле этого Ленина митинги — ну и как его можно снести? Пускай стоит.

То же и с улицами. В каждом городе есть улица Кирова, в каждом городе есть улица Дзержинского, а еще есть какие-то нерасшифровываемые местные названия типа «Улица Нахимсона», полезешь гуглить, первой ссылкой выпадет «Красный террор» Мельгунова — оказывается, этот Нахимсон был вообще чудовище и маньяк. Но уже поколения выросли на его улице, зачем эти переименования — кому они нужны? Только деньги тратить, чтобы все адреса поменяли, а юридические лица еще и печати с бланками, так что пускай будет улица Нахимсона, или Кирова, или Дзержинского. То же самое — никто не будет ложиться костьми за улицу Кирова, плевать на Кирова, но пусть будет. Вот такой аргумент — «пусть будет».

И с городами так же. Есть областной центр Киров, и несколько лет назад у меня туда назначили одного знакомого губернатором, он с собой перевез какое-то количество моих московских друзей, назначил их заместителями, советниками и помощниками. Я поехал в Киров, пошел с одним из тех советников поесть рыжиков со сметаной (в Кирове почему-то положено есть рыжики) и говорю — ну что, раз уж вы теперь здесь власть, добейтесь переименования города, потому что — ну что это такое, Самару вернули, Нижний Новгород вернули, все вернули, остались только Киров и Ульяновск, это нехорошо. А он мне говорит — не получится, мы тут даже опрос социологам заказывали, все против Вятки, причем ладно бы пенсионеры, но ведь и молодежь тоже. Стало интересно, в чем дело, заказали еще один опрос — уже только среди молодежи. Молодежь объяснила — «Вятка» звучит слишком по-дурацки, как будто название деревни какой-то, несолидно. А Киров это Киров, сразу понятно, что большой уважаемый город, так что пускай остается.

Пускай остается, пусть будет, не ты назвал, не тебе и переименовывать; не ты поставил памятник, не тебе и сносить — на этом и только на этом и держатся все советские памятники, улицы, названия городов. Можно сочинить какое угодно теоретическое объяснение — что Ленин очень важен для России, что он построил страну, которая полетела в космос и победила фашизм, и что советский проект, красная империя и прочее — ну, все мы что-то такое хоть раз в жизни читали. Но все эти объяснения — заведомая неправда, потому что на самом деле всем плевать на красную империю, никому нет дела до советского проекта и даже просто до истории как таковой. «Пусть будет» — это единственный реальный аргумент. Нет никого, чье сердце замирало бы от любви к Ленину при взгляде на памятник ему. Нет никого, кто гордился бы тем, что живет на улице Кирова. Советские издания рассказов о Володе Ульянове неинтересно читать уже даже как пародию — там нет даже ничего смешного, там вообще нет ничего. Если приедет подъемный кран и свалит Ленина хоть на Калужской площади в Москве, хоть на площади Ленина где-нибудь в Верхоянске — никого это не расстроит и не возмутит; я помню, как у нас в Калининграде при строительстве, кстати, храма памятник Ленину с главной площади утащили в какой-то дальний скверик — ничего не случилось, никто не протестовал, всем было плевать. Непобедимость и устойчивость советской символики в современной России — она вообще только на том и держится, что всем на все плевать. При какой угодно власти, в каком угодно году кто-нибудь предложит убрать у нас Лениных — и вся страна ему хором ответит «Пускай стоит». И поэтому (и только поэтому) Ленин у нас будет стоять всегда. Он давно стоит на равнодушии, и вот оно как раз и непобедимо. Оно, а не красная империя, советские ценности, социальная справедливость, Гагарин или сорок пятый год. Заметьте, я сейчас вообще ничего не сказал из обычного набора антисоветских слов — ни про Гулаг, ни про коллективизацию, ни про Новочеркасск, ни про что. Потому что дело ведь не в этом, а только в «пускай стоит».

И это, наверное, и есть самое неприятное и самое унизительное; если бы у Ленина в России действительно были миллионы убежденных сторонников, готовых умирать за то, чтобы Ленин стоял на площадях во всех городах, это было бы не так ужасно, но ведь нет — равнодушие и только равнодушие, больше ничего. Тот случай, когда мы хуже даже Украины; кто бы мог подумать, а.

Фото: Валерий Шарифулин/ ТАСС