Завтра была война

Читаю в «Комсомольской правде» боевые сводки из народных республик — пишут, что нашли в луганском университете кучу эмигрантских украинских книг. Книги вынесли на помойку, а помещение, в котором они хранились, освятили. Такие вот новости, и может ли быть более убедительное доказательство, что война кончилась? Война кончилась, да.

Война кончилась, и как же мы теперь без войны? Такие привычки вырабатываются моментально и не могут исчезнуть быстро и безболезненно. Привычка — понимать, кто враг, верить, что во всех проблемах виновато враждебное окружение, носить георгиевскую ленточку не просто как символ памяти о том, что было семьдесят лет назад и давно, по правде говоря, забыто, а как символ солидарности с теми, кто прямо сейчас на фронте погибает, чтобы остановить врага.

Я, наверное, сейчас упрощаю, но слишком многим сегодня в России нужна война, слишком много скопилось такого, что можно списать уже только на войну, ни на что больше. И Донбасс в этом смысле очень ненадежен — вчера стреляли, а завтра уже нет, да и вообще, вон и Лавров сказал, что нам нужна сильная единая Украина — в общем, мирное урегулирование на десятилетия вперед, осторожно, скучно, но иначе нельзя. Этот год показал, до какой степени рискованна война в чужом государстве. Это и международное посредничество, и пресловутые санкции, и, в конце концов, настоящие американские десантники в Волновахе, за которых приходится даже переживать, потому что если хотя бы один поскользнется и свернет себе шею — затаскают же похлеще, чем с «Боингом». Нет, такая война никому в России не нужна. А какая нужна?

Всякий, кто имел хоть какой-нибудь опыт человеческого (без протокола) общения с российскими силовиками, примерно представляет себе их картину мира. Силовики — сословие достаточно однородное, и на жизнь они смотрят более или менее одинаково. Те, кому сейчас за тридцать, пришли в эту корпорацию во время войны — той, которая сейчас считается как бы и не бывшей, той, про которую публично если и говорят, то только в том духе, что Россия пережила затяжную атаку международного терроризма, но общими усилиями с нею справилась и все теперь хорошо.

Но нет, это была война, и любой человек в погонах помнит, что это была именно война — сам воевал, терял товарищей, лежал в госпитале, клялся отомстить. И когда он сегодня слышит, что никакой войны не было, что ему показалось, и что тот враг, с которым он воевал десять лет назад — на самом деле такой же силовик, как он сам, с такими же погонами, в таком же звании — это воспринимается, конечно, неоднозначно. «За что же погибли ребята?» — этот вопрос я слышал много раз от самых разных людей самых разных воинских званий.

Недовоеванная война — это то, чем они живут до сих пор, и каждый золотой пистолет, и подобные вещи — для человека в погонах это всегда будет чем-то близким к оскорблению. А люди в погонах не любят, когда их оскорбляют.

Да и не только в погонах; Москва начала нулевых, и жильцы многоэтажек, патрулирующие свои дворы на предмет того, не выгружает ли кто-нибудь гексоген, и косые взгляды на женщин в черных платках — да, бытовой расизм, но не от хорошей ведь жизни, все тех женщин видели на Дубровке, и попробуй разбери, кто твоя соседка по вагону метро — смертница или просто набожная девушка. Да даже если брать самый поздний послевоенный опыт, Манежную и то, что ее вызвало, или драки у торгового центра «Европейский», или коридоры «Президент-отеля», по которому бродят герои неполиткорректных военных сериалов начала нулевых, каждый из которых теперь — уважаемый российский офицер, хоть по виду и не скажешь.

Недовоеванность этой войны — вещь гораздо более реальная, чем любые конструкции о бандеровцах и карателях, которыми питалось российское общественное мнение на протяжении последнего года. Перед лицом врага с золотым пистолетом объединиться будет гораздо проще, чем перед лицом опереточного Яроша.

И вот сейчас, как по заказу, начиная с демонстративного убийства Немцова — то публичная защита арестованного Заура Дадаева, то история со спрятавшимся, а потом и бежавшим Русланом Геремеевым, теперь еще новое «стрелять на поражение» про ставропольских силовиков — и все публично, все на виду. Перед нами разворачивается зрелище смертельно опасного и при этом не контролируемого вооруженного анклава на юге России, к которому как будто привинчен большой и красивый таймер обратного отсчета — следите за таймером, он покажет, сколько времени осталось до того, как полыхнет.

И когда полыхнет, окажется, что все в России этого только и ждали, и теперь с чистым сердцем снова можно объединяться вокруг президента перед лицом смертельной угрозы, и отменять выборы, и объяснять, почему не построен мост в Крым и стадионы к футбольному чемпионату, да и вообще что угодно можно объяснить — какие могут быть вопросы, когда в стране такое? Война все спишет…

Фото: EPA/ ТАСС