Нация победителей

Девятомайские торжества (вполне удавшиеся, вопреки опасениям и надеждам многих) в очередной раз показали, что мы — нация победителей. Можно спорить, насколько продолжителен срок давности у побед и не слишком ли велика семидесятилетняя дистанция, отделяющая нацию от той победы, которая празднуется, но здесь ведь дело в самоощущении — если люди чувствуют себя нацией победителей, значит, они и есть нация победителей.

Ошибается тот, кто считает, что победа подразумевает прощение. Практика показала, что самоощущение нации победителей становится более крепким, если к «не забудем» добавляется «не простим» — а то и «повторим». Что за победа, если побежденный давно прощен? Это не праздник, а черт знает что. Победу стоит праздновать бескомпромиссно, добавляя к прежним побежденным потенциальных — тех, кто сегодня считается врагом. Нация победителей беспощадна к врагам, нация победителей — нация немилосердных.

Победа нуждается в защите. Существует ли правда, которая наносит победе вред? Очевидно, да, существует, но тем хуже для этой правды. Выбирая между правдой и победой, нация победителей выбирает победу, и черт с ней, с правдой. То, что может сделать победу менее блистательной, забывается, как все, о чем неприятно вспоминать. Нация победителей боится правды, нация победителей — нация малодушных.

Победа достается тяжело. До победы доживают не все, а те, кто дожили — страшно представить, что перенесли они, сколько потеряли. Разумеется, все потери оправданны, иначе не было бы победы. Выбирая между своим счастьем и победой, нация победителей всегда выберет победу, без раздумий отказавшись от счастья. Нация победителей — нация несчастных.

Победа — общее дело. Ради общего дела естественно жертвовать многим, и прежде всего — свободой. Свобода ведь может помешать победе, повредить ей. Даже как-то глупо говорить о ценности свободы, когда на другой чаше весов лежит победа. Ради победы — к черту свободу. Нация победителей — нация несвободных.

Победе нет альтернативы, то есть, наверное, она есть, но она не такова, чтобы всерьез ее рассматривать — кто готов оказаться побежденным? Победа — высшая ценность, от которой нельзя отказаться. Нация победителей — нация, лишенная выбора.

Пережитые трагедии накапливают опыт, который нужен для того, чтобы трагедии не повторялись. Нация победителей думает не о трагедиях, а о победе. Это естественно для нации победителей — желать повторения побед. Опыт здесь для того и служит, чтобы многократно его воспроизводить и повторять, не думая о плохом. Сопутствующие победе трагедии, таким образом, всегда будут сюрпризом для нации победителей — вероятно, это неизбежная судьба нации победителей, потому что разве бывают победители, у которых в кармане страховка от трагедий? Таких победителей не бывает, и поэтому у нации победителей всегда все повторяется. Нация победителей — нация шагающих по граблям.

Такое, между прочим, бывает не только у наций, но и людей — когда определение «победитель» становится самым исчерпывающим описанием человека. Говорят, такое бывает в спорте высоких достижений и еще у школьников; нация победителей — она как отличник, который лезет в петлю из-за случайной четверки. Нация победителей — это нация инфантильных.

Все, написанное здесь, можно было бы сформулировать гораздо мягче, чтобы никто не обиделся, но я, рассчитывая на то, что этот текст прочитает сколько-то людей, осознанно принадлежащих к нации победителей, нарочно заострил формулировки, чтобы такие читатели от абзаца к абзацу погружались в состояние обиды, потому что это ведь тоже важное отличительное свойство нации победителей — обидчивость. Нация победителей — нация обидчивых.

Наверное, стоит сказать, что если бы моей единственной целью было доказать, что нация победителей любит и умеет обижаться, я бы просто не писал этого текста. Нет, мне важнее, что я сам принадлежу к этой нации — к той, из которой на моих глазах за несколько лет воспитали образцовую нацию победителей. Я хочу сказать, что я не уверен, что это оптимальное самоощущение, которое нужно моей нации. Всеобщая невротизация, знаменитая и, к сожалению, доведенная до анекдота «атмосфера ненависти», превращение любого информационного повода в повод для серьезного нравственного выбора, неопределенность будущего и несуществование прошлого — издержки победительного самоощущения нации можно перечислять долго. В самих по себе издержках ничего ужасного нет — мы часто терпим издержки ради чего-нибудь важного, но это еще один маленький секрет нации победителей — ей никто (и она сама себе) никогда не объясняет, зачем все это нужно, ради чего. Если ради будущего — то ради какого, как оно выглядит? Если ради настоящего — то тоже, как говорится, в чем подвох? «Просто так», «чтобы было» — это тоже допустимый ответ, так, по крайней мере, бывает, но ведь и такого ответа никто не дает. Наверное, это еще одно свойство нации победителей — она не знает, чего она хочет.

Фото: Александр Демьянчук/ РИА Новости