Родинозамещение

Открываю газету. Там известная журналистка разводит руками: мы хотели поддерживать отечественного производителя, мы мечтали заняться импортозамещением, но, помилуйте, чем мы будем импортозамещать? Печенье «Юбилейное» — «вкус детства» — принадлежит США, фруктовые соки всех самых известных марок — США, дешёвое народное пиво — Дании, мороженое в ностальгической упаковке — Швейцарии, знаменитый крем для рук — Голландии… и так далее.

Ну, это известно. Несколько лет назад игра такая была: не вставая с места, оглядите вещи вокруг себя, — что из них сделано в России? Многие тогда признавались: «Из всего, что есть в моей комнате, в России сделан только я сам». А теперь перенеситесь мысленно лет на тридцать назад и сравните. Если вы, конечно, тогда жили. Удивительно…

Ладно, закрываю газету, открываю сделанный в США Фейсбук. Там знакомый журналист возмущается: российские новостные порталы транслируют новостные потоки наших идеологических противников. Отбор новостей, оценка, расстановка акцентов — всё западное. Отличие — только в новостях, спускаемых непосредственно из Кремля, для Кремля делают исключение. Остальные новости формируют у наших граждан картину мира западного обывателя. И никакой тут нет «идеологической диверсии». Просто привычка. Новости производят на Западе, а у нас на новостных лентах сидят люди, прилежно их переписывающие…

Закрываю Фейсбук, размышляя об импортозамещении информационных услуг. Сколько неотложных задач у нашего государства! Кстати, вспоминаю, что журналист этот, работающий в патриотическом интернет-издании, с зимы не получает зарплату. Интересно, если «Эху Москвы» перестать платить, сколько они протянут?

Открываю электронную почту. Там товарищ посреди письма восклицает: «За патриотизм, Лёва, нужно платить! И не тем, кто его заказывает, а тем, кто его исполняет. Такой парадокс».

Надо же… Вот, как говорится, и ответ на все вопросы.

Никакой это не парадокс. Мы стараемся понравиться женщине — почему? Да потому что не нравимся. И чем больше не нравимся, тем сильнее стараемся: ухаживаем, дарим цветы, приглашаем в театр, в ресторан, надоедаем звонками… А за теми, кому мы и так нравимся, зачем ещё и ухаживать?

Так, наверное, и государство про патриотов думает. Ну, если ему есть чем. Кто же патриота поведёт в ресторан? Это как-то его… унизит! И зарплата унизит тоже, — не за деньги же он для страны старается? Если это настоящий патриот, а не какой-нибудь кремлёвский наёмник.

Другое дело оппозиционная журналистика. Не зря говорят «держи друга близко, а врага ещё ближе». Вот «Литературная газета», известная своей прогосударственной позицией, получила в прошлом году от государства субсидию — целых два миллиона рублей. А телеканал «Дождь», испытывающий и транслирующий глубочайшее к этому государству отвращение, получил двадцать миллионов. Логично?

Вроде бы нет, а вроде бы да. Ведь патриотизм действительно не должен специально оплачиваться. Хотя, конечно, женщине, которая нас безответно любит, будет приятно, если ей подарить цветы. И ресторан её, скорее всего, не унизит, а просто обрадует. Совсем другое дело — когда принимает подарки женщина, которой мы неприятны. Не просто принимает — требует их! Гневается, если урезают финансирование её гениальных фильмов и спектаклей о проклятой рашке…

Только что-то я запутался, кто у нас женщина. Родина? Или оппозиция?

А может, журналистика — представительница второй древнейшей профессии?

Оно, конечно, смешно, когда журналист жалуется на финансовую холодность государства. Мы живём в условиях дикого перепроизводства журналистов. В девяностые годы в журналистику массово подались сделавшиеся враз ненужными филологи, историки, учителя, искусствоведы, библиотекари… Все, кому «крутиться в бизнесе» ума не хватило. А поскольку тут, в отличие от прочих «гуманитарных мест», платили, возникла иллюзия, что это востребованная профессия. Понаоткрывалась уйма факультетов журналистики, которые понавыпускали уйму мальчиков и девочек, сидящих теперь на новостных лентах — переписывающих Си-Эн-Эн и Рейтерс.

Только ведь тот знакомый журналист прав (не знаю, кем бы он был в параллельной жизни — инженером ракетных двигателей?.. он парень умный): у нас не только экономика замещена импортом, но и сознание, ментальность, культура. По телевизору в свободное от Мамонтова и Киселёва время мы смотрим переделки иностранных сериалов и шоу-программ. А если не переделки, то обязательно с таким душком — что лучше бы уж переделки смотрели…

Или, например, в литературе, к которой я имею некоторое отношение, вся «власть над дискурсом» принадлежит либералам-западникам. Они здесь власть и мейнстрим, у них все крупные издательства и заметные премии; патриотическое направление литературной мысли за прошедшие 25 лет интеллектуально и технологически вбомбили в каменный век. «Год литературы» (если вы не в курсе — он сейчас проходит в стране) тоже они проводят. Подозреваю, поэтому он никому не заметен.

Люди в соцсетях послушно обсуждают повестку дня, которая им спущена из третьестепенных, по масштабам страны, «Новой газеты» и «Эха Москвы». Про чеченскую девушку — так про чеченскую девушку. Про бородатую женщину — так про бородатую женщину. Патриоты неспособны задать свою повестку, привлечь людей к обсуждению других событий. Не потому, что в стране не происходит ничего, что не вызывало бы досады и сожаления, а потому, что так сформирована ментальность потребителя новостей. Если это не скандал с разоблачительным злорадным или мазохистским оттенком, то и говорить не о чем.

Значит, так: замещать товарный импорт невыгодно, потому что всё своё вбомбили в каменный век, и теперь оно, не массовое, не тиражное, будет дороже, — а кому нужно дороже, когда кризис… И возвращать утраченное чувство родины невыгодно по тем же причинам. Есть же у нас там что-то, на этом месте, как-то же оно работает… Коней на переправе не меняют, когда кризис.

Не завидую я нашему государству, оказавшемуся в таком загоне. Но себе, его гражданину, не завидую ещё больше.

Что делать-то будем?

Завидовать, как товарищ Сталин завещал, некому. Значит, будем делать, что обычно в каменном веке делают. Тюкать кремнёвым камушком, добывать огонь трением, изобретать колесо. Патриотизм не дорог, он просто не продаётся. Мы ещё и товарно-денежных отношений-то не изобрели…

Фото: Антон Новодережкин/ ТАСС