Гольфстрим уходит, не прощаясь

Чтобы климат на Земле был здоровым, нужно договариваться. Всем землянам, независимо от того, где живут. Через пять лет будет уже поздно. В этом убеждены ученые-климатологи.

Согласно их данным, основанным на многолетних исследованиях, существенный вклад в изменение климата на нашей планете оказывает деятельность человека, в первую очередь, сжигание ископаемого топлива. Отсюда такие природные катаклизмы, как ураганы и засухи, причем, всё чаще там, где, казалось бы, быть их не должно, наводнения и лесные пожары. А также таяние горных ледников, арктических льдов, и другие, менее заметные перемены, так или иначе сказывающиеся на урожайности, доступности и качестве воды, здоровье людей.

Вот почему по решению ООН в рамках Международной конвенции по изменению климата, ежегодно проводятся международные переговоры. В нынешнем году они пройдут в Париже, где планируется принять новое всемирное соглашение.

А суббота, 6 июня станет Всемирным днем общественных консультаций по теме климата и энергии в рамках международного проекта World Wide Vies («Всемирный взгляд на изменение климата»). Пройдут консультации одновременно в 79 странах мира.

В России такие слушания состоятся в Петербурге. Сто человек — представители разных социальных групп и профессий — станут общественными экспертами, выскажут свои пожелания международным «переговорщикам», которые донесут их мнение до ученых в декабре в столице Франции.

Но действительно ли «всё так запущено» с климатом Земли, и происходящие процессы уже практически необратимы? Или всё не так страшно, и деятельность человека на самом деле не наносит серьезного вреда «наклонным» процессам (от греческого «klimatоs» — наклон, термин был введен древнегреческим астрономом Гиппархом, он имел в виду наклон земной поверхности к солнечным лучам, различие которого от экватора к полюсу уже тогда считалось причиной различий погоды в низких и высоких широтах)?

Эти и другие вопросы корреспондент «СП» задала известным петербургским ученым. В частности, Андрею Киселеву, старшему научному сотруднику отдела динамической метеорологии Главной геофизической обсерватории им. А.И. Воейкова.

«СП»: — Андрей Александрович, давайте для начала уточним: какова на сегодня главная климатическая проблема в мире?

— На этот счет существуют разные мнения, но большинство ученых сходится на том, что самой важной, вышедшей на первый план проблемой стал парниковый эффект, способствующий глобальному потеплению климата на нашей планете.

«СП»: — Мне приходилось читать, а также слышать от ваших коллег, что глобальное потепление в принципе неизбежно, и если бы не было сильного парникового эффекта как результата деятельности человека, то потепление все равно бы происходило.

— Это так. Но происходило бы в разы медленнее!

«СП»: — Несколько лет назад в Мексиканском заливе случилась серьезная авария на буровой платформе, и как её следствие — масштабный разлив нефти. Были разговоры о том, что это заметно сказалось на «работе» Гольфстрима, которому страны Европы и наша страна в том числе, обязаны теплым течением, а с ним и антициклонами…

— Авария та была серьезной, но в том, что касается её влияния на климат Земли, — локальной, незначительной. Проблема же с Гольфстримом существует, да. Изменится циркуляция вод в мировом океане, и Гольфстрим уйдет, в Европе похолодает. Подавляющее число моих коллег из разных стран сходятся на том, что эту ситуацию спасут парниковые газы.

«СП»: — Из истории известно, что старушка-Европа периодически замерзала. В средние века, например, там отмечали так называемый малый ледниковый период, температура зимой опускалась до «-20» и даже «-30» градусов, что сегодня, при среднестатистической в холодное время года температуре на континенте «-5», кажется невероятным.

— Действительно, были периоды обледенения изрядной части континентов Земли, не только европейского. На что влияло в основном расположение планет солнечной системы, их некое определенное сочетание между собой. Но это если оценивать происходящие процессы в рамках тысячелетнего срока. А при маленьких промежутках времени, скажем, 100 лет, «планетные» факторы сильно не влияют. Сказываются как раз процессы чисто земные. Пример — период 1750—1850 годов, когда в той же Европе началось масштабное развитие индустрии. За те сто лет концентрация углекислого газа в атмосфере выросла аж на 150%, другого газа — метана — на 40%. Это подтверждают, к слову, антарктические керны, изучение которых открывает глаза на многое из того, что было, что могло бы быть на Земле, если бы не бурная деятельность человека.

«СП»: — Работы ученых в Антарктиде в последние годы привлекают внимание всё большего числа землян. Вот уже и реликтовое озеро Восток там нашли, из него керн добыли, сейчас изучают, на очереди — пробы воды Востока. А правда ли, что льды в Арктике и Антарктике исчезают с какой-то бешеной скоростью?

— Научно-исследовательский центр США уже более 15лет ежедневно проводит мониторинг состояния льда в Арктике и Антарктике. По его расчётам, осенью прошлого года площадь льда в Арктическом бассейне стала меньше 4-х млн кв. км. Теряет свои ледники и Гренландия. В Антарктиде процесс идёт медленнее. Но не таяние плавучих льдов, а сокращение континентальных ледников может привести к негативным последствиям. Это уже отмечают на Тибете, в Андах, Альпах… За последние 30−40 лет в некоторых регионах мы потеряли до 20% ледников. Если таяние продолжится с такой же скоростью, то уровень Мирового океана поднимется, многие территории будут затоплены.

Причина? «Парниковый эффект». Он особенно заметен в приполярных регионах. Скажем, в районах России, примыкающих к Северному Ледовитому океану, среднегодовая температура повысилась на 10−12° по Цельсию. За минувший век она возросла на 0,7 градуса.

«СП»: — А виновник этого самого эффекта — человек?

— В том числе, и человек, его деятельность. Тут важно понять значимость парникового эффекта. Если бы его не было, то температура на планете была бы (в среднем) не «+14,5», как сейчас, а «-19». Другое дело, что индустриализация, то есть, не природные, а искусственно созданные, промышленные выбросы в атмосферу усиливают его, сказываясь в итоге негативно на качестве и безопасности жизни людей. Я проанализировал, какая страна особенно в этом «преуспела». Вот что получилось: Китай — 20% всех выбросов, США -18%, страны ЕС — 13%. Сложите эти три показателя — почти половина всего «негативного вклада» приходится на них. У России показатель 26%. Понятно, что меньше всего вреда от тех государств, где экономика малоразвита.

К разговору подключается Геннадий Менжулин, лауреат Нобелевской премии мира, доктор технических наук, профессор СПбГУ.

— Многие не знают, что первым, кто заговорил о парниковом эффекте, был ещё великий Жозеф Фурье, египтолог, математик, человек глубоких разносторонних научных интересов, живший на рубеже XVIII — XIX веков, — говорит Геннадий Викторович. — Проблема, как видим, не решена до сих пор, спустя 200 лет! На мой взгляд, это в какой-то степени закономерно. Вполне возможно, что всё о климате мы вообще никогда не узнаем. Что-то поймем, может быть, а потом — «стоп, машина». Как с «черными дырами»: знаем о них, но не более того. Но изучать проблему, конечно, надо.

На климат влияет очень много факторов. Это — атмосфера, биосфера, океан, ледники, которые ещё и взаимодействуют между собой. Я вот как-то задался вопросом, сколько раз на протяжении предшествующих двух миллионов лет накрывался скандинавским ледниковым щитом Петербург — шесть? Семь раз? Очевидный факт: за последние несколько лет российская северная столица по климатическим условиям фактически передвинулась на 1 000 км западнее, стала близка Стокгольму. А в чем-то и обгоняет его, например, по среднегодовой температуре, в Питере она теперь выше «шведской». Почему? Наш регион один из самых чувствительных к глобальному потеплению. Сказывается так называемый городской остов тепла. Атмосферные осадки стали выпадать у нас в другом ритме, иначе чем раньше — не по малу, но часто, а много и сразу, ливневые явления теперь регулярны. Сказываются изменения не в лучшую сторону экологического режима. И так далее.

«СП»: — Можете дать прогноз, насколько сильно изменится климат в ближайшие 5−10 лет, скажем, в европейской части России? Не пора ли живущим на этой территории искать пристанище в других регионах, чтобы не оказаться в зоне затопления или, наоборот, сильных морозов?

— Какую-то упрощённую формулу для прогнозирования изменений климата вывести невозможно. Как именно носит облако ветер, по какой стороне улицы пройдёт дождь — это уравнением не решить. И здесь природа всегда берёт верх над наукой. Все её капризы пока не удержишь на поводке. Одно могу сказать, что за последние 30 лет сделан значительный прорыв в прогнозировании. Однако сегодня мы можем описать климат будущего лишь пунктирно, широкими мазками, в общих чертах. Точно одно: климат будет меняться. В первую очередь, из-за парниковых газов. И к таким изменениям надо быть готовым.