Последнее дело гения сыска

Аркадий Кошко по праву считается гением сыска. Его отличали не только острота ума и профессиональное чутье, но и системный подход к решению криминалистических задач и стратегическое мышление. У него многому научились сыщики Скотланд-Ярда. Но когда Кошко, ограниченного в средствах к существованию, пригласили в Лондон на высокую должность, то он гордо отклонил это заманчивое предложение.

Карточная система

Аркадий Францевич Кошко (1867 — 1928) родился в Минской губернии в дворянской семье. После окончания Казанского пехотного юнкерского училища был направлен в гарнизон Симбирска. Однако монотонная служба тяготила деятельную натуру Кошко, и он вышел в отставку, чтобы пойти на службу в криминальную полицию.

Новое поприще началось для Аркадия Франциевича в 1894 году с должности рядового инспектора Рижской полиции. Не только демонстрируя прекрасные данные, необходимые для успешной борьбы с криминалом, но и кропотливо изучая передовой зарубежный опыт, он семимильными шагами двигался по служебной лестнице. Через 6 лет возглавил Рижскую полицию. Через пять стал заместителем начальника Петербургской сыскной полиции. А еще через три года, в 1908 году, его назначили начальником Московской полиции.

В конечном итоге он дослужился до заведующего уголовного розыска Российской империи.

Заслуги Кошко велики не только по части раскрытия запутанных преступлений. Он поднял отечественную криминалистику на высочайший уровень за счет прогрессивных нововведений. Аркадий Францевич создал новую систему идентификации личности, опирающуюся на дактилоскопические, антропометрические и фотографические данные. Эта система легла в основу картотеки, которая существенно повысила раскрываемость преступлений. Спустя несколько лет систему Кошко начал использовать Скотланд-Ярд.

Торжество идей Кошко было зафиксировано в 1913 году в Швейцарии на Международном съезде криминалистов, где русская школа была признана лучшей в мире. Это подтверждали и количественные показатели — в России в тот момент была самая высокая раскрываемость.

После революции новая власть намеревалась арестовать Аркадия Францевича. И он был вынужден вместе с семьей перемещаться от нее подальше. В конечном итоге оказался в Турции, где открыл частное сыскное бюро. Потом перебрался в Париж, где в его услугах никто не нуждался, и где он с трудом смог устроиться на работу в магазин. В этот период англичане, которые прекрасно помнили гения русского сыска, предлагали ему должность заведующего исследовательским отделом Скотланд-Ярда. Но он отказался.

Под личным контролем императора

В конце декабря 1916 года неизвестные при помощи подкопа ограбили Харьковский кредитный банк. Похищена была рекордная сумма — два с половиной миллиона рублей. Но не наличных, а в виде процентных бумаг. Попав в комнату с сейфом, грабители с помощью «невиданных доселе инструментов», как значилось в протоколе, распилили и распаяли несгораемые шкафы и унесли добычу.

В качестве подозреваемого в соучастии был арестован служащий банка. Поскольку подкоп начинался в непосредственной близости от его дома.

Об этом дерзком ограблении из газет стало известно императору, и он пожелал, чтобы оно было раскрыто в кратчайшие сроки. Именно поэтому к делу привлекли главного сыщика страны Кошко.

По почерку Аркадий Франциевич понял, что действовали «варшавские воры», которые привыкли к шикарной жизни и в делах не разменивались по мелочам. Они использовали дорогостоящие инструменты, которые бросали на месте. Ко всему прочему были прекрасно вооружены.

В петербургской сыскной полиции к тому времени находилось 2 млн. дактилоскопических и фотографических карточек. Кошко отобрал из них два десятка наиболее дерзких «польских» воров и захватил их с собой в Харьков. В качестве помощника с ним поехал молодой агент Линдер, польский уроженец, обладавший даром воспроизводить акцент разных национальностей.

Прибыв на место 31 декабря, Кошко осмотрел место преступления. В комнате с сейфами, изувеченными настолько, словно в них угодил артиллерийский снаряд, было разбросано воровское оборудование на несколько тысяч рублей. Тут были и баллоны с газом, и электропилы, и сверла, и аккумуляторы, и банки с химическими растворами.

Знаменитый сыщик вместе с помощником начал объезжать самые дорогие гостиницы Харькова, показывая захваченные фотографии преступников. В двух местах опознали шестерых. Они жили около месяца и съехали 5 дней назад.

В одной гостинице удалось получить бесценную информацию. Служитель гостиницы опознал также и фотографию арестованного служащего банка. И рассказал, что жена «банкира» была в интимных отношениях с одним из преступников — Квятковским. О чем «банкир» не подозревал.

И тут кстати пригодился актерский дар агента Линдера. На следующий день он отправился к любовнице Квятковского, вооружившись его фотографией, на обороте которой написал «нежные слова», воспользовавшись образцом его почерка. И смог убедить женщину, что он друг Квятковского и прибыл от него с приветом.

И она написала ответное письмо, которое заканчивалось так: «Как жаль, коханы Стасю, что тебя нет со мной сейчас, когда муж мой в тюрьме!».

Это письмо показали мужу, который доселе все отрицал. Того охватила ярость. Он решил отомстить подлецу, и рассказал, что сейчас Квятковский в Москве, на Переяславке. Что похищенные бумаги находятся у него. И пока он их не сбыл. Из Гельсингфорса в Харьков должен приехать знакомый «банкиру» маклер, чтобы получить у того сопроводительное письмо и с ним прибыть в Москву к Квятковскому.

Движимый жаждой мести обманутый муж написал письмо, передав его Кошко. «Гостем из Гельсингфорса» стал Линдер, прекрасно копировавший финский акцент. А в Москву была отправлена телеграмма о необходимости установить наблюдение за Квятковским и остальными «польскими» ворами.

Как и предполагалось, воры были крайне осторожными. Сутки вели наблюдение за Линдером. Потом потребовали доказательств наличия у того 1 200 000 рублей — за такую сумму они согласились продать похищенные ценные бумаги. Для чего Кошко «прислал» на Переяславку телеграмму из Леонского банка, сообщавшего о готовности перечислить «маклеру» сумму, запрошенную телеграммой (также фиктивной).

В день, когда была запланирована сделка, Переяславка была запружена агентами — 4 дворника, 3 извозчика, газетчик, нищий, торговец, выпивоха… У каждого был браунинг.

Линдер прибыл на лихаче. И с портфелем, набитым «куклами», прошел в квартиру. Черед 20 минут он подал условный знак, приблизившись к окну. И тут же квартира наполнилась размахивавшими револьверами агентами полиции.

Восемь из девяти преступников, участвовавших в ограблении банка, были арестованы и угодили в тюрьму. Но пробыли они там недолго. Разразилась Февральская революция, и «жертв царского режима» выпустили на волю.

В 1918 году Кошко столкнулся в Киеве с Квятковским. Тот на сыщика зла не держал. Более того, с восхищением вспоминал гениальную операцию, проведенную бывшим главным криминалистом бывшей Российской империи. Увидев на Аркадии Франциевиче поношенный костюм, Квятковский предложил денег. Но Кошко вежливо, но твердо отказался. Хоть деньги ему были очень нужны.