Приднестровье с петлей на шее

Приднестровская Молдавская Республика — маленькое государство, которое с севера на юг можно проехать от завтрака до обеда, а с запада на восток за час. Узкая полоска земли вдоль Днестра все годы после развала Советского Союза была форпостом «русского мира», когда это выражение еще не вошло в употребление. За годы постсоветской истории жители непризнанного государства (сегодня их — около полумиллиона) четыре раза на всеобщем референдуме подавляющим большинством подтвердили желание быть с Россией.

История ПМР началась на закате существования СССР. Руководство Молдавии, охваченное антирусской экзальтацией, взяло курс на отделение от Советского Союза и «воссоединение» с Румынией. В 1989 году был принят дискриминационный закон о языке, требовавший от всех служащих вести документооборот исключительно на румынском, начались массовые увольнения русскоязычных, которые тогда же поехали вон. По Кишиневу расхаживали банды молодчиков, экзаменовавших прохожих на знание румынского языка. Так в Кишиневе был забит до смерти 17-летний Дмитрий Матюшин.

С новыми порядками не могло смириться население левобережья Днестра, состоящее на треть из русских, на треть из украинцев и на треть из молдаван, в большинстве своем создавших семьи с русскими и украинцами. В результате 2 сентября 1990 года на Втором Чрезвычайном съезде депутатов всех уровней Приднестровья было провозглашено создание Приднестровской Молдавской ССР. Слабеющее руководство в Москве лишь отделалось постановлением о непризнании этого решения.

После обретения Молдавией независимости националисты увидели реальный шанс осуществить мечту о воссоединении с Румынией. Но преимущественно аграрное правобережье стало бы для Бухареста лишней обузой, поэтому Кишиневу понадобилось вернуть левый берег, где сосредоточено большинство промышленных предприятий. Так началась война. Приднестровье сражалось под красными и имперскими флагами — за тот самый «русский мир». На выручку устремились добровольцы со всей России. Война прекратилась в июле 1992-го при решительной поддержке российской армии. Наши миротворцы охраняют безопасность приднестровцев по сей день. 200 000 приднестровцев имеют паспорта граждан РФ.

Сейчас Приднестровье в особо тяжком положении. Квазилиберальное кишиневское правительство усиливает блокаду ПМР, выезжающих оттуда «силовиков» уже не впускают обратно. В свою очередь осаду крепости «русского мира» организовала и новая власть в Киеве. Если раньше грузы без проблем пересекали украинско-приднестровскую границу и люди свободно ездили на заработки, теперь у КПП вырыты рвы и установлена бронетехника.

Прорвать блокаду Приднестровья, с которым нет общих границ, Россия пока не в состоянии.

Теоретически можно было бы наладить воздушное сообщение. Под Тирасполем в отличном состоянии сохранился военный аэродром. Власти Приднестровья давно думают о перепрофилировании его в гражданский аэропорт. Почему имея своих признанных международным сообществом миротворцев, мы не можем к ним летать? Может быть, требуется твердая политическая воля, с которой смирились бы и Молдавия и Украина? Тем более, их враждебность России странновата — большинство выезжающих на заработки из этих стран по-прежнему отправляются в Россию…

Как живет сегодня Приднестровье и чего ждет? Мой собеседник — и.о. министра иностранных дел Республики Виталий Игнатьев.

Сергей Шаргунов: Виталий, Приднестровье с петлей на шее… Кажется, что петля сжимается. После переворота на Майдане сильно ухудшились отношения вашей Республики и с Украиной…

Виталий Игнатьев: К сожалению, вы абсолютно правы — отношения с Украиной значительно ухудшились. Необходимо сразу оговориться, что такое суждение относится исключительно к политико-дипломатическим контактам, ни в коей мере не затрагивает народы Приднестровья и Украины. В сущности, мы всегда были не просто соседями — с украинским народом нас связывает общая историческая судьба, общие корни — в Приднестровье, к слову, проживает более 80 тыс. граждан Украины и десятки тысяч этнических украинцев — таким образом, с жителями этой страны нас всегда связывали добрые родственные и дружеские отношения. Во время вооруженной агрессии Республики Молдова в 1992 году соседняя Одесская область приняла десятки тысяч беженцев из Приднестровья. Мы хорошо помним свою историю и никогда не были настроены враждебно по отношению к Украине.

Увы, современное украинское руководство не спешит прислушиваться к мнению Приднестровья. Например, в 2014 году, когда украинские СМИ начали активно раздувать миф о некой «приднестровской военной угрозе», Министерство иностранных дел ПМР выслало в адрес всех глав дипломатических миссий, аккредитованных в Кишиневе, приглашение посетить приднестровско-украинскую границу и лично убедиться в том, что никаких военных приготовлений Приднестровье не ведет. Как вы понимаете, приглашение в первую очередь было направлено послу Украины в РМ, но, к сожалению, от такой поездки он воздержался, как и его коллеги. Границу посетил только посол Российской Федерации, который, разумеется, ни танков, ни «тысяч российских спецназовцев» не увидел — их на границе попросту не было и нет. Между тем агрессивная обвинительная риторика Украины по отношению к Приднестровью продолжается.

Как известно, социально-экономическая ситуация в Приднестровье осложнилась во многом по причине ограничительных действий Украины. Поскольку наряду с милитаристскими заявлениями пропагандистской направленности Украиной предпринимаются вполне конкретные меры экономического удушения Приднестровья. Помимо того, что в силу сложной внутриполитической и экономической ситуации на Украине торговый оборот Приднестровья с этой страной и без того упал, а ряд крупных бюджетообразующих предприятий потеряли до 30% своего рынка сбыта, в конце 2014 года Киев ограничил перемещение через приднестровско-украинскую границу подакцизных грузов, а также полностью запретил импорт любых товаров экономическими агентами ПМР, не зарегистрированными в Молдове.

Подготовкой к следующему этапу усиления экономической блокады Республики можно считать недавно подписанное представителями Киева и Кишинева соглашение об установке совместного таможенно-пограничного контроля на приднестровско-украинской границе. Фактически, это означает, что с украинской стороны появятся молдавские силовые структуры, что, по сути, является финальной стадией организации полномасштабной блокады Республики не только на уровне торгово-экономической деятельности, но и в сфере свободы передвижения граждан.

Таким образом, мы видим, что Украина потакает деструктивным действиям Кишинева, нацеленным на организацию в Приднестровье резервации, что в корне противоречит основополагающим принципам переговорного процесса по молдо-приднестровскому урегулированию и нарушает целый ряд ранее подписанных договоренностей, включая Московский меморандум 1997 года. В практическом смысле появление таможенников и пограничников РМ на границе для приднестровских экономических агентов будет означать тройной таможенно-пограничный контроль. К ним будет применяться молдавское законодательство, что чревато блокированием отдельных сфер торговли, включая потенциальное уничтожение всего малого бизнеса в Приднестровье, поскольку у ПМР и Молдовы законодательства в этой сфере существенно различаются.

Таким образом, есть все основания предполагать, что сегодня мы стоим на пороге очередного витка напряженности, который при негативном сценарии развития может затронуть не только экономику, но и все иные сферы жизнедеятельности, включая безопасность.

Сергей Шаргунов: Как сказывается на Приднестровье политический кризис в Молдове?

Виталий Игнатьев: Следует отметить, что политический кризис в Молдове начался далеко не вчера. Год от года в соседней стране длится череда отставок правительства, досрочных выборов, коррупционных скандалов, всевозможных разоблачений, затяжных переговоров по созданию правящей коалиции и т. д. С момента активизации переговорного процесса в начале 2012 года в Молдове до настоящего времени уже сменилось пять премьер-министров.

Очевидно, что на Приднестровье такая турбулентность молдавской политической жизни сказывается негативно, поскольку в нашем диалоге с Молдовой преобладают некие «промежуточные» состояния: либо в РМ очередные выборы, и молдавские представители не хотят брать на себя ответственность за решения в переговорном процессе, либо в Молдове нет постоянного правительства, чем переговорщики от РМ активно пользуются для уклонения от совместной работы с представителями Приднестровья.

Вместе с тем, было бы неправильно утверждать, что Молдове совсем отсутствует преемственность в вопросах молдо-приднестровского урегулирования. В частности, молдавская сторона, вне зависимости от наличия правительства, сохраняет завидное постоянство в изобретении новых дискриминационных мер давления на ПМР. Так, с 2013 по 2015 год Молдова активизировала процесс политически мотивированного уголовного преследования приднестровских граждан, включая членов правительства и предпринимателей. Некоторые постоянно проживающие в Приднестровье граждане были вообще депортированы из аэропорта Кишинева в нарушение основополагающих прав и свобод человека. За последнее время практически все поездки представителей органов власти ПМР через аэропорт Кишинева сопровождаются усиленными проверками, включающими личный досмотр и полную проверку багажа. В Приднестровье расценивают факты необоснованного личного досмотра членов правительства ПМР как целенаправленные действия, унижающие честь и достоинство представителей органов власти Республики. Более того, такие меры представляют собой грубую попытку оказания политического давления на участников процесса урегулирования, поскольку многие должностные лица являются руководителями профильных экспертных (рабочих) групп от Приднестровья, представляющих собой составную часть переговорного механизма.

У наших предприятий неоднократно возникали проблемы с получением в Молдове лицензий для импорта сырья и экспорта производимой продукции в страны ЕС. Были введены ограничения в области железнодорожного и автомобильного транспорта.

Ситуация, откровенно говоря, доведена до абсурда. Молдова при поддержке Украины вводит все новые ограничительные меры, мы пытаемся урегулировать ситуацию за столом переговоров, приглашаем молдавских коллег к конструктивному диалогу, а в ответ слышим отговорки, что пока в Молдове нет утвержденного правительства, полномочные представители РМ участвовать в диалоге не намерены.

Похоже, такими действиями Приднестровье намеренно подталкивают к ответным действиям, провоцируют на симметричные меры реагирования, которые вряд ли улучшат и без того наэлектризованную атмосферу во взаимоотношениях сторон. По-другому эту ситуацию сложно объяснить.

Сергей Шаргунов: Благодаря чему, несмотря на все сложности, существует экономика ПМР?

Виталий Игнатьев: Увы, нужно признать, что в сложившихся с марта 2006 года блокадно-ограничительных тисках о каком-либо существенном развитии экономики Приднестровья речи не идет. В условиях, которые создают наши соседи — а вы знаете, что экономика ПМР всецело зависит от экспорта, — мы можем только выживать. Пока это неимоверными усилиями удается, но учитывая, что давление повышается в геометрической прогрессии, запаса прочности Приднестровью надолго не хватит.

Повторюсь, пока нам удается удерживать рентабельность экономики, если так можно выразиться. Ключевым фактором, конечно, остается разноплановая поддержка Российской Федерации. В течение 2014−2015 года мы подписали более 15 прямых межведомственных меморандумов с федеральными министерствами и ведомствами России. Благодаря достигнутым договоренностям нам удалось, например, войти в программу импортозамещения в РФ, открыть в Приднестровье российский сертификационный центр. На данный момент разрабатываются механизмы, которые могли бы обеспечить стабильный упрощенный доступ приднестровских товаров на рынок Российской Федерации. В данном контексте особое значение приобретает методологическая помощь, которую оказывают нам российские коллеги в рамках достигнутых соглашений.

Кроме того, наше двустороннее взаимодействие складывается и на уровне прямых контактов в торговой сфере. Например, благодаря подписанному меморандуму о сотрудничестве с Архангельской областью продукция наших предприятий уже поступает на прилавки магазинов этого региона России. Планируем, что присутствие наших товаров на рынках России будет только расширяться, и высокое качество экологически чистой продукции приднестровских предприятий в ближайшее время смогут оценить жители многих областей и регионов РФ.

Кроме того, к факторам, которые позволяют нашей экономике держаться на плаву, следует отнести то обстоятельство, что в Приднестровье удалось сохранить функциональность значительной доли производственно-промышленного потенциала, доставшегося в наследство от СССР. К сожалению, не все предприятия сумели выжить в 1990-е годы, многие не выдержали экономической блокады. Нужно понимать, что некоторые производства Приднестровья были целиком и полностью завязаны на промышленную кооперацию с другими регионами СССР. Вместе с тем, повторюсь, многое из того, что мы получили от Советского Союза, удалось сохранить, но, к сожалению, накапливающаяся критическая масса негативных внешних факторов уже в ближайшее время может нанести сокрушительный удар по нашей экономике.

Сергей Шаргунов: Какая помощь России сегодня была бы самой необходимой для Приднестровья?

Виталий Игнатьев: На данный момент, как я уже говорил, для нас принципиальное значение имеют торгово-экономические связи.

Поясню. До 2006 года более половины приднестровского экспорта шло на рынки стран СНГ, в первую очередь, в Россию. В 2006 году Украина и Молдова навязали нам новый режим экспорта — с этого года предприятиям, чтобы провезти свои грузы через Украину, пришлось регистрироваться в Молдове, платить сборы и пошлины в молдавскую казну. Двойное налогообложение сделало нашу продукцию неконкурентоспособной на рынках РФ, и бизнес, оказавшись на грани исчезновения, был вынужден переориентироваться на рынки Евросоюза. Спустя почти десять лет, уже в этом году мы рисковали потерять и этот канал торговли с внешним миром, поскольку Молдова вступила в Зону свободной торговли с ЕС, что, в свою очередь, означало отмену прежнего беспошлинного режима экспорта в ЕС для Приднестровья. Напомню, что Приднестровская Молдавская Республика не подписывала соглашение о Зоне свободной торговли с ЕС, поскольку это противоречит внешнеполитическому курсу Приднестровья, определенному народом Республики на референдуме, — сближение с Россией, интеграция в Евразийский экономический союз.

Таким образом, стратегической задачей для нас является возвращение на традиционный рынок России, расширение торговли со странами ЕАЭС. В этом смысле мы нацелены на выработку особого режима торговли с Российской Федерацией, который обеспечивал бы нашей продукции максимально благоприятный доступ на российский рынок. Фактически, это позволило бы компенсировать те издержки, которые несут наши производители в силу блокадных ограничений со стороны Молдовы и Украины. Полагаю, такое решение России существенно облегчит условия для приднестровского бизнеса и будет способствовать переориентации предприятий Республики на традиционный для нас рынок России и стран ЕАЭС.

Сергей Шаргунов: Приднестровье по-прежнему видит себя одним целым с Россией?

Виталий Игнатьев: Да, приднестровцы не отделяют себя от России. Фактически, мы ощущаем себя ее частью, которая, вопреки нашей воле, оказалась отделена от пространства «большого Русского мира». Поэтому приднестровцы с неравнодушием и сопереживанием относятся к трудностям, с которыми сталкивается Россия, и искренне радуются ее победам.

Что касается вопроса о месте Приднестровья в этих процессах, то ответ лежит на поверхности — давление на Приднестровье со стороны внешних сил это часть «большой игры», направленной на ослабление позиций современной РФ. Ведь ни для кого не секрет, как настроены наши граждане по отношению к России. Тем более весьма симптоматично, что в украинских СМИ и заявлениях представителей официального Киева регулярно проводятся параллели между Приднестровьем и Крымом.

Президент ПМР Евгений Шевчук в своем недавнем интервью «Российской газете» очень точно отметил, что «гибридная война против Приднестровья — это часть войны против России». Этим всё сказано. Очевидно, что наши убеждения, выбор пути независимого и свободного развития Приднестровья в направлении максимального сближения с Россией и является главной концептуальной причиной того крайне сложного положения, в котором мы находимся сегодня.