После того, как президент РФ Владимир Путин высказался недавно о патриотизме, в том смысле, что именно он должен стать главной объединяющей россиян идеей, «никакой другой у нас нет, и быть не может», в стране разгорелись споры о самом этом понятии.
А власть на местах уже трубит о «первых достижениях» — о введении в школьные программы «уроков патриотизма», проведении соответствующих слетов студентов, фестивалей рабочей молодежи. Словно живем мы не 2015-году, а в каком-нибудь 1970-м, когда началось «обюрокрачивание» многих, в общем-то, правильных, интересных начинаний.
В Петербурге, к примеру, за неполных три недели, что прошли со времени встречи президента РФ Владимира Путина с активом «Клуба лидеров по продвижению инициатив бизнеса», на котором он и высказался о патриотизме как о национальной идее россиян, проведён уже не один многочасовой «круглый стол» с участием педагогов, ученых, чиновников. Хотя, казалось бы, тема-то не нова, да, в общем, и ясна.
Тем не менее, спорят: иллюзия это или проект государственного бытия? И какой патриотизм нужен России? И должна ли национальная идея работать в современных условиях? Уж очень много тут разночтений.
«СП» тоже решило обсудить эти темы, пригласив к разговору специалистов. Первым взял слово Дмитрий Травин, кандидат экономических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге.
— Я к патриотизму отношусь очень хорошо, а к тому, чтобы назвать его национальной идеей очень плохо, — сказал Дмитрий Яковлевич. — С моей точки зрения, это понятие имеет очень узкую сферу применения. Потому что, если я называю себя патриотом, то я должен это как-то доказывать, чем-то за любовь к Родине жертвовать. А такие случаи бывают только во время войны. Вспомним, Великую Отечественную. Когда фашисты рвались к Ленинграду, помимо армии на защиту города вышли дивизии народного ополчения, состоящие из пожилых людей, не всегда здоровых, из тех, у кого была «бронь». Их не призывали, они сами встали в строй. В мирное же время никто собой не жертвует, чтобы доказать любовь к Отечеству. Если человек хорошо трудится, патриотизмом это не называется.
«СП»: — Ну, почему же, в СССР очень даже называлось, не случайно появились соответствующие награды, такие как орден Трудового Красного знамени, звезда Героя Социалистического Труда…
— Мы говорим о нынешнем времени. Я вообще считаю, что люди, которые говорят сейчас о патриотизме, делятся на две категории. Первая: «профессиональные патриоты». Они на этом зарабатывают разными способами. Характерный пример — кандидат в депутаты, который во всеуслышание заявляет о том, что он патриот, в надежде заполучить дополнительные голоса избирателей. И часто получает их. Дальше я не буду рассказывать, как эти голоса конвертируются в очень большие состояния, это общеизвестно. Фактически, на тезисе о патриотизме у нас делаются карьера и деньги.
Вторая категория — когда человек говорит о патриотизме, о национальной идее, желая разделить общество. Потому что если мы патриоты, значит, есть и не патриоты, так?
Есть ещё одна возможная трактовка патриотизма. Вот утверждают, что патриоту достаточно просто любить свою Родину, не надо никаких жертв. И какой за всем этим смысл? Никакого. Как измерить любовь? Чем? Тем, что я больше люблю русские блины, чем немецкие сосиски? Или сопоставляя культуры разных стран и народов? Все лучшее в России, а если я так не считаю, то я уже не патриот? Чушь получается. Потому я и не нахожу другого объяснения патриотизму в мирное время, как только то, что люди делают на этом деньги.
Либералу Дмитрию Травкину в чем-то оппонирует, в чем-то его дополняет социолог Мария Мацкевич, кандидат наук, старший научный сотрудник Социологического института РАН.
— У нас в стране до 80% граждан утверждают, что они патриоты, — говорит Мария Георгиевна. — По данным самых разных опросов, эта цифра не меняется с начала 2000-х годов. При этом, когда граждан спрашивают, а что такое в их понимании патриотизм, большинство отвечает: любовь к Родине. В последнее время число таковых растет. А численность людей, которые считают, что такая любовь предполагает некие действия, скажем, работу на благо страны, способность чем-то жертвовать, участвуя в преобразовании государства, снижается, и довольно заметно.
«СП»: — То есть, любить Родину россияне предпочитают пассивно?
— Да, именно так. Многие вообще убеждены в интимности патриотизма. А потому, мол, государство не должно вмешиваться, определяя, что он такое и как ему следует проявляться.
С другой стороны, будучи патриотами, люди сами в себе не уверены. Отсюда их требования специальных учебных программ. Особенно от граждан старшего поколения, а также от тех, кто проживает в малых городах, у кого есть проблемы с образованием. Уточняют даже некоторые параметры, которые требуемыми программами должны развиваться. Это правильное отношение к военному предмету (то есть, к армии), к национальному гимну, к славе.
«СП»: — К слову, об армейском призыве. Ещё сравнительно недавно немалое число наших молодых сограждан предпочитало уклоняться от срочной армейской службы, исхитряясь в этом, кто как может. Изменилась сейчас ситуация?
— Показатели позитивного отношения к военному призыву в последние годы растут. Но весьма избирательно. Люди старшего возраста, а также мужчины в возрасте от 30 лет и выше, считают срочную воинскую службу важным и ответственным делом каждого россиянина. А вот женщины (матери) и молодежь из числа тех, кого призыв непосредственно касается, по-прежнему относятся к нему негативно. Что не мешает им считать себя патриотами. Получается некая двусмысленность.
«СП»: — В 2014-м году после возвращения Крыма в состав России, да и в прошлом году, когда отмечалось 70-летие Великой Победы, и потом, в сентябре, после заявления президента РФ о необходимости поддержки сирийцев в их борьбе с ИГИЛ*, не было, кажется, в нашей стране человека, который не выразил бы своего восторга всему этому. Профессиональные оппозиционеры, конечно, не в счет.
— Все, что касается внешней политики, то поддержка действиям президента в этом направлении действительно растет. Уже 2/3 жителей страны считают, что Россия «лучше большинства других стран». И эта ситуация резко отличается от той, которая была 7−10 лет назад. Тогда большинство людей, на вопросы социологов о том, чем можно в России гордиться, отвечали, «только прошлым». Теперь появилась гордость за нынешнюю Россию (у 70% из числа граждан, опрошенных социологами).
«СП»: — А уточняют, чем именно гордятся?
— Резко возросшим политическим влиянием РФ на планете. Вооруженными силами, так как они у нас «самые мощные в мире». Тут свою роль сыграло, на мой взгляд, военное присутствие РФ в Сирии. И то, как нам об этом рассказывают и показывают. А показывают не гибель людей, кровь, грязь, а красивые современные самолеты, стремительно взлетающие, прицельно наносящие удары. Чем-то похоже на виртуальные войны.
Всё это не мешает нашим гражданам трезво оценивать ситуацию во всем остальном в стране. В частности, уровень социальной защищенности остается, по мнению большинства, низким. Как и равенство всех перед законом, независимо от должности, партийной принадлежности.
К концу 2015 года, согласно данным мониторинга, те же самые события (Крым, Сирия) стали вызывать у россиян пессимизм. Они видят нарастание проблем в Тавриде, и то, что явно затягивается ближневосточный конфликт, который одной нашей авиацией, судя по всему, не разрешить, и задумались о том, что ждет их в будущем.
«СП»: — Некоторые политологи уверены, то патриотизм как таковой в полной мере может проявляться только во время большого военного конфликта. Как это было во время Великой Отечественной войны. А сейчас, мол, повода для него нет.
— Но вот Крым дал же нам пример резко возросшего воодушевления россиян по отношению к своей стране!
«СП»: — Во властных кабинетах всё чаще говорят о том, что патриотизму теперь «будут учить». Видимо, как прежде, в советские годы, на соответствующих уроках в школах, «правильными» фильмами. Что, помнится, вызывало прямо противоположный эффект… Или это такой способ получить от государства деньги, как бы под «нужный проект»?
— Способ получить денег, да. Так было и раньше. Подозреваю, что для культуры, например, это станет одним из важных составляющих бюджета. То, что раньше, скажем, кинематографистами снималось по зову сердца, теперь будет делаться под маркой патриотизма. В принципе, ничего в том плохого не вижу. Как и в том, что школьным учителям станут платить больше за дополнительные уроки — патриотизма. Смущает только одно: как бы не случился стопроцентный возврат к практике советского времени, когда тема была заглушена избытком пафоса. А он всегда вызывает обратный эффект. Как любое принуждение.
* «Исламское государство» (ИГИЛ) решением Верховного суда РФ от 29 декабря 2014 года было признано террористической организацией, его деятельность на территории России запрещена.
