О пользе вечного двигателя

Наглядный пример — из глухой провинции, каковой являлся в 50-е годы мой родной Петропавловск Северо-Казахстанской области. В 1950 году там было заложено новое здание педагогического института — самое большое, самое красивое в городе, с портиком и колоннами.

В одноэтажном нашем Петропавловске, где вечерами коровы брели по улицам, возвращаясь с выпасов, где обком (!) располагался в старом доме, в трудные послевоенные годы воздвигали роскошный дворец образования! Чтобы в нем учить учителей. Чтобы они потом учили детей. Чтобы потом сыны Петропавловска поступали в томские, новосибирские, свердловские, московские и ленинградские знаменитые вузы, постигали тайны электроники и других диковинных наук — и их гордые дети уже свысока, снисходительно говорили: «Ну, это же местный пед»…

А с него-то все и начиналось.

С отношения к образованию, к науке.

Советским Союзом руководили не шибко грамотные люди. Но они осознавали и твердо проводили линию развития образования, науки. Многие из нас в семидесятые годы посмеивались над «бездельниками из расплодившихся НИИ», не понимая, что это — питательная среда, в которой и вырастают, появляются ученые, создающие настоящее и будущее мира. Наконец, просто образованное сословие, определяющее лицо общества.

Читая доклад Барака Обамы, вспомнил книжку из отрочества — «Возращение к горизонту» Владимира Краковского. Там один провинциальный чудак-самоучка пытался изобрести нечто, не зная, что оно невозможно ни практически, ни теоретически. Но большой ученый из Москвы потом объяснил: часто важна не конечная цель, а процесс, он дает побочные результаты; идя к недостижимой цели, этот человек попутно открыл то-то и то-то…

«Никто не может предсказать, как можно будет применить на практике результаты фундаментальных исследований… Именно в ходе фундаментальных исследований открыт фотоэлектрический эффект, на основе которого позднее были созданы солнечные батареи. Именно фундаментальные исследования в области физики привели к возникновению компьютерной томографии. Расчеты, используемые в сегодняшней спутниковой GPS-навигации, основаны на уравнениях, записанных Эйнштейном более ста лет назад», — говорил Барак Обама на собрании Американской национальной академии.

И у нас так говорили. Кажется, генсек Л. Брежнев, цитируя, в свою очередь, физика Л. Больцмана: «Нет ничего практичней, чем хорошая теория».

Понятно, генсек в данном случае был глашатаем. Глашатаем курса, выработанного партийно-политическим руководством страны, начиная со Сталина и Хрущева. Советская наука выросла и достигла мировых высот на фундаменте, заложенном в первые десятилетия советской власти.

Читая доклад Барака Обамы, с гордостью и печалью отметил его слова о том, что 50 лет назад американцы были потрясены успехами СССР в космосе, Америка признала превосходство советской науки. И срочно приняла меры. На финансирование фундаментальных исследований конгресс решил выделять ежегодно 4 процента от валового внутреннего продукта. Но через 25 лет, после очевидных громких успехов, вершиной которых стали лунные экспедиции, расходы сократили в два раза. Что тотчас же аукнулось на образовании. «В математике и точных науках американских студентов и школьников намного обогнали студенты и школьники из Сингапура, Японии, Англии, Нидерландов, Гонконга, Кореи, — сказал Обама. — Я объявляю о поддержке образования… Ведь мы знаем, что страна, которая опередит нас в образовании сегодня, завтра обгонит нас и в других областях».

(Дальнейшие идеи и планы о развитии образования президент Обама изложил в речи 8 сентября, которая сейчас также широко обсуждается в Америке.)

И потому, как Линкольн в разгар гражданской войны думал о будущем и основывал Национальную академию, так нынешняя власть Америки в разгар экономического кризиса «обеспечивает крупнейшее в американской истории вложение средств в научно-технический прогресс… Нам пора вновь выйти вперед. И сегодня я хочу поставить эту цель: мы вложим более 3 процентов ВВП (валового внутреннего продукта) в научные исследования».

3 процента американского ВВП — это примерно 450 миллиардов долларов в год. Государственных. А ведь через различные фонды в американскую науку вкладываются еще и немалые частные деньги.

Доклад потрясает не только масштабами финансовых инвестиций, но и масштабом мышления, масштабом задач, осознанием настоящего и будущего Америки, уверенностью в том, что все сказанное свершится и уже свершается: «Капиталовложения, о которых я говорю сегодня, обеспечат наш успех в течение последующих 50 лет. Дети и внуки будут помнить, что работа, проделанная нашим поколением, определила прогресс и обусловила процветание в XXI веке. Эта работа начинается с исторического решения о поддержке всего спектра фундаментальной науки и прикладных исследований».

Так и сказал: «Историческое решение».

Российский академик Владимир Накоряков назвал выступление и программу Обамы провозглашением новой эры.

Россияне о речи Обамы почти ничего не знают. Если б знали, может, задумались: а где наше место в этой новой эре?

Министерство финансов обнародовало «Основные направления бюджетной политики», по которым военные затраты, как всегда, увеличиваются, а расходы на образование сокращаются на 41 (!) процент. Что до науки, то, если брать абсолютные цифры, российские ученые получают из бюджета в 75−80 раз меньше, чем американские. С 2009 года — еще меньше.

Почему недоучившийся тифлисский семинарист Сталин и донецкий рабфаковец Хрущев понимали, что значит образование и наука для настоящего и будущего страны, а нынешние правители, уроженцы столичного Петербурга, выпускники старейшего и знаменитейшего университета России — не понимают?

Никто не ответит.

Можно лишь рассуждать, к чему приводит большое количество образованных людей в ИДЕОЛОГИЧЕСКОМ государстве, насколько они несовместимы с ним. В СССР к 80-м годам инженеры, гуманитарии, научные сотрудники, читающие и знающие все на свете, составляли не просто значительную, а наиболее уважаемую, авторитетную часть общества. К ним прислушивались, хотели быть такими, как они. А они, советские интеллигенты, создали свой мир — сторонились чиновничества, государства и его идеологии, ни во что ставили пропагандистские потуги. Так возникла общественная атмосфера 70−80-х годов. К началу программы «Время» дежурные в районных энергосистемах были настороже — резко падала нагрузка в электросетях, потому как регионы выключали телевизоры.

Государственная идеология повисла в пустоте. И рухнула в пустоту.

То поколение советских интеллигентов почти исчезло. Одни вымерли, других превратили в маргиналов, третьи уехали за границу.

Нынешнее население, не обремененное образованием и чтением, верит всему, что говорят по телевизору кремлевские пропагандисты.

Нынешние юноши и девушки массово мечтают стать чиновниками.