Как Сталин, но без репрессий

Стало уже традицией, и, пожалуй, доброй традицией, что в результате «Прямой линии» президента решаются злободневные проблемы конкретных людей.

На последней линии наиболее резонансной получилась история с задержками зарплат в ЗАО «Рыбокомбинат Островной» на острове Шикотан. Прежде эта проблема не решалась месяцами. А тут в считанные часы нашлись деньги на погашение части задолженности руководства предприятия перед работниками. Да и деятельность местной прокуратуры теперь будет тщательно проверена.

То же самое и в Омске. Едва жительница в ходе «Прямой линии» с президентом пожаловалась на плохие дороги, тут же нашлись деньги на их ремонт. Только за первые сутки после эфира, как сообщает мэрия города, были отремонтированы 4 тысячи квадратных метров дорожного полотна.

Давно уже говорится о том, что ручное управление это не есть хорошо. За три часа общения с народом всех проблем страны не решишь. Есть ли подвижки к тому, чтобы понемногу уходить от этой методики. Или может, наоборот, стоит развивать это управление, к примеру, устраивая регулярно прямые линии глав регионов и городов?

— На мой взгляд, тут два вопроса: можно ли вообще избежать в России ручного управления? А если оно должно быть, то как сделать, чтобы оно было максимально эффективным? — размышляет генеральный директор Института региональных проблем Дмитрий Журавлёв. — В этом смысле выступление президента было весьма симптоматичным. Он в нескольких случаях, как это было с выплатой тех же зарплат на острове Шикотан, давал конкретные поручения разобраться. Но в большинстве случаев говорил: для решения вашей проблемы подготовлена программа. То есть в течение всей «Прямой линии» он делал упор не на ручное управление, а на системное. Пока решать все проблемы чисто системно не получается. У нас молодое государство, если говорить о том государстве, которое мы начали строить в начале 90-х годов. Системно хорошо управлять, когда есть стабильность и предсказуемость ситуации. У нас же последние четверть века периоды стабильности были довольно непродолжительными. Поэтому так и получается: президент хочет уйти от ручного управления, тем более на Западе как раз за это его больше всего и критикуют. Но условия в нашем обществе ещё таковы, что совсем без ручного управления не получается. Второй вопрос — как устроить ручное управление. Действительно, невозможно повесить все проблемы вплоть до состояния дорог в каждом российском городе на одного человека.

Приказывать губернаторам и мэрам проводить свои прямые линии, наверно, не стоит. Но порекомендовать искать более тесные способы обратной связи с населением — необходимо. Главная беда сегодняшней системы управления в России — это именно отсутствие чёткой обратной связи. В реальности такая связь у нас работает несколько часов в году во время «Прямых линий» президента. И поэтому необходимо находить новые формы взаимосвязи народа и власти.

Кстати, губернатор Пензенской области Иван Белозерцев уже высказался за то, чтобы проводить подобные прямые линии в своём регионе. Правда, надо иметь в виду, что губернаторам, а тем более мэрам не самых благополучных городов сложнее. У них нет ни такого авторитета, нет таких возможностей. Поэтому не исключаю, что многие из них попросту побаиваются непосредственного общения с собственным населением.

«СП»: — Вы говорите, что президент заинтересован в том, чтобы ручное управление свелось к минимуму. Что же мешает сделать это на протяжении уже многих лет?

— Я уже говорил о стабильности. Вот представьте себе, решили мы развивать сельское хозяйство, приняли соответствующую программу, а тут санкции. Может, впоследствии санкции внесут даже положительную лепту для развития отечественного сельхозпроизводства. Но вся система прежде строилась по-другому, теперь опять придётся перестраивать.

В целом получилось так, что недавно мы ещё стремились встроиться в западный мир, а теперь живём в определённом противостоянии с ним.

Другой фактор, мешающий эффективному системному управлению — специфика нашей политической элиты. Многие её представители сейчас живут даже не в регионах, которыми управляют, а в каких-нибудь подмосковных посёлках. Зачем им обратная связь с какой-нибудь «камчаткой», им и без этого хорошо. Единственный способ на них повлиять — пинать сверху. А это уже как раз и есть ручное управление.

Структура нашего общества пока не готова для стопроцентного «автоматического» управления. У нас не созрели условия, когда элита вынуждена думать не только о себе, но и обо всём обществе. Я имею в виду под словом «думать» — ежедневно пытаться улучшить систему управления, а не совершать напоказ отдельные «социально ориентированные» акции. Но для того, чтобы это произошло, должны пройти, на мой взгляд, даже не годы, а десятилетия.

«СП»: — В сталинское время, да и позже, при Хрущеве и Брежневе, тоже была выстроена своя вертикаль власти, и было немало того, что мы называем сейчас ручным управлением. Однако удавалось довольно эффективно руководить страной, проводить индустриализацию, осваивать целину, строить крупнейшие ГЭС и так далее…

— Величие Сталина как управленца (я не говорю сейчас о политической составляющей) в том, что он как раз на основе ручного управления сумел создать уникальную систему. Такого в теории быть не может, но ему это удалось. В первую очередь за счёт грамотной кадровой политики. Он как раз сумел выстроить систему так, что на всех уровнях власти без его непосредственного участия назначались люди в основном грамотные и ответственные.

«СП»: — А можно ли сегодня применить тот опыт, исключив репрессии?

— Собственно, это я в своё время и предлагал. У нас сегодня все институции сталинские. Правда, ситуация такая, что все внешние признаки соблюдены, а внутренние — искажены или не используются. Например, отсутствует доступ разных информационных потоков о происходящем в стране к руководству. Таких информационных потоков для того, чтобы власть работала эффективно, должно быть, как минимум, больше двух. Сталину удалось создать такой механизм, когда к нему приходила информация из разных источников. А сейчас получается, что власть как раз заинтересована в том, чтобы президент страны знал как можно меньше о происходящем в обществе.

«СП»: — Однако, мы живём в век Интернета, когда при желании можно почерпнуть самую разную информацию в открытом доступе…

— В том-то и дело, что раньше неудобная для чиновников информация утаивалась, теперь она топится во множестве самой противоречивой информации. Без определённого отсева и систематизации этой информации никакому президенту не понять реального положения дел. Сейчас эту проблему пытаются решить с помощью Федерального агентства правительственной связи, но принимаемых мер явно недостаточно.

— На сегодняшний момент в России продолжается деградация всех институтов государственной власти, которая началась с момента распада СССР, — считает директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин. — Кстати, в советское время худо-бедно существовала система, которая позволяла управленческому сигналу доходить до конечной точки. Последние четверть века этим никто не занимается.

Сейчас наблюдается понижение уровня профессионализма чиновничьего аппарата. Во многом это вызвано тем, что по сути отсутствуют механизмы персональной ответственности за невыполнение законов или провал государственных программ. В упомянутое уже советское время эта система ответственности, смягчаясь постепенно, действовала. Поэтому сейчас на госслужбе на технических должностях держатся за работников «старой закалки», чьё профессиональное становление произошло ещё в советское время. У них исполнительская дисциплина гораздо выше, чем у нынешних «эффективных менеджеров», которые в основном умеют распиливать бюджет.

«СП»: — Может, в таких условиях стоит проводить прямые линии на уровне глав регионов и городов, чтобы хоть в таком виде у них была связь с народом?

— В этом, наверно, есть смысл. Но я не уверен, что центральная власть захочет делиться своей монополией на такие «сеансы чудес». Что касается ручного управления, то оно широко практикуется в тех регионах, где у губернаторов сильные позиции.