Осторожно: авиакомпания за багаж не отвечает

Ни одна авиакомпания мира не дает 100-процентной гарантии доставки вашего багажа из точки А в точку Б. В результате пассажир, прилетевший, скажем, из Москвы в Париж, остается один на один с великим городом в… чем прилетел — в майке и джинсах. И никто вам не компенсирует истинной стоимости потерянных вещей, даже если вы в знак протеста станете разгуливать по Парижу наподобие героя знаменитого «Бега» — в кальсонах.

Чемодан — не иголка, но…

Итак, вы приехали в аэропорт к рейсу, указанному в билете, и сдали свои вещи в багаж. Интересно, куда они далее уезжают по транспортеру? Этот маршрут во всех авиакомпаниях мира примерно одинаков — багаж поступает в отдел комплектации на транспортеры-карусели. Там грузчики перекидывают его в соответствующие рейсу тележки или контейнеры. А чтобы не ошибиться, сверяются с бирками, прикрепленными к чемоданам. После окончания регистрации, багаж пересчитывается и отправляется к самолету. Погрузку в самолет контролирует специальный диспетчер в присутствии представителя авиакомпании.

Риски

— Чемодан могут погрузить не на ту тележку — грузчик ведь не компьютер;

— По пути к самолету чемодан может упасть с тележки, а водитель этого не заметить;

— Его могут украсть грузчики либо водитель.

Ничего другого с чемоданом случиться не в принципе не может. Однако…

Только таможня дает «добро»

По законам многих стран, вскрыть багаж имеют право лишь таможенники. Они даже могут пригласить хозяина для совместного досмотра, но редко это делают. Если происходит изъятие каких-то вещей, в багаж вкладывается соответствующий акт, в котором указывается: что было конфисковано, и где это можно по возвращении забрать.

Повернутые на террористах

Все что произошло с чемоданом корреспондента «Свободной Прессы» во время его перелета Москва-Тель-Авив на «боинге» израильской авиакомпании «Эль Аль» — не укладывается ни в одну из этих схем.

Явно страдающие манией преследования секьюрити этой компании повернуты на террористах и мало кому доверяют. Даже в московском Домодедово «Эль Аль» держит штат спецслужбистов, которые неважно говорят по-русски, но зато отлично видят насквозь.

Они вас допросят и перед регистрацией, и при проверке посадочных талонов у входа в накопитель, и даже непосредственно у входа в самолет. Вопросы на первый взгляд дурацкие, но, видимо, имеющие большой смысл. Например, вас спросят: кто вам укладывал чемодан? Вроде ничего особенного, но когда это же самое спросят несколько раз разные люди и в два часа ночи, то уже хочется ответить что-то типа: укладывал лично Ахмадинеджад. Только понимание серьезности работы израильских секьюрити — не дает этого сделать.

Кроме этого, некий суровый человек у регистрационной стойки сделает вам выговор: — Зачем обернули свой чемодан в полиэтиленовую пленку? Не положено…

Но ведь никто не предупредил, что не положено, а у входа в аэропорт наоборот вместо предупреждения, стоят люди, которые официально за 200 рублей обертывают эти самые чемоданы в пленку. И к ним — очередь…

Впрочем, все это ворчание — цветочки.

Добрый секьюрити

Едва войдя в самолет и плюхнувшись в свое кресло, автор этих строк услышал собственную фамилию по громкой связи боинга. Чего хотели — было не разобрать, поскольку говорили на иврите. Но на всякий случай решил подойти к пилотам. Пилоты оказались не при чем, но в том месте, где пассажирский посадочный «рукав» присоединяется к самолетной двери, ждал израильской секьюрити с… моим чемоданом в руке.

— Это ваш? — сурово со страшным акцентом спросил он.

— Мой, — удивился я, подумав, что чемодан выпал из тележки, когда его везли к самолету, а добрый секьюрити заметил, подобрал и принес. Но потом я вдруг догадался, что чемодан, видимо, досматривали.

— No problem? — спросил я с тревогой, хотя точно знал, что мой чемодан никто кроме меня не укладывал и Ахмадинеджад тут не причем.

— No, — ответил секьюрити.

Тогда я попытался забрать свой чемодан и вернуться в салон самолета.

— Нет, отдам в багажное отделение, — сказал израильтянин и направился прочь.

Мне оставалось лишь проводить взглядом его спину, удаляющуюся по пассажирскому «рукаву».

Больше своих вещей я не видел.

Этот непонятливый Бен Гурион

Когда багажная карусель в тель-авивском аэропорту имени Бен Гуриона опустела, я понял: чемодан испарился. Очень при этом расстроился и, прежде всего, за моих израильских друзей. Дело в том, что помимо личных шмоток, чемодан был набит всевозможными свадебными подарками. А свадьба, на которую меня в Израиль и пригласили, должна была состояться на следующий день.

Офис розыска багажа (Lost&found) аэропорта был настолько внушителен по размерам, что трудно было не догадаться: пропажа чемоданов здесь — такая же обыденность, как шабат по субботам.

Попутно выяснилось: распространенное мнение, будто весь Израиль говорит по-английски и по-русски — это миф. Лишь после продолжительных поисков толмача, работники аэропорта нашли человека, который смог внятно объяснить, что ничего страшного не произошло, чемодан они непременно найдут и даже сами доставят его по адресу, который я назову.

Ни первого, ни второго обещания не сдержали.

Спустя пару дней после того, как я остался без свадебного костюма, а молодожены и их многочисленные родственники — без гостинцев из Москвы, я решил напомнить израильскому Lost&found о себе. Но, увы, телефон, который мне дали, если и отвечал, то исключительно на иврите. Приходилось, во-первых, просить кого-то из местных объяснять им, чего хочу, а, во-вторых, каждый раз заново пересказывать всю историю, поскольку на том конце провода постоянно менялись работники.

Примерно, через неделю ежедневных звонков, работники Бен Гуриона стали, наконец, адекватно реагировать на мою фамилию, а еще через три дня даже попросили приехать «на опознание», которое прошло впустую. И хотя я остановился в Израиле отнюдь не в пяти минутах от аэропорта, никому там не пришло в голову предложить мне компенсировать хотя бы затраты на эти поездки — а они были весьма существенны.

Вместо этого работники Бен Гуриона настойчиво предлагали мне купить «все необходимое» в израильских магазинах, а чеки сохранить.

— На какую сумму я могу покупать? — не раз интересовался я, догадываясь, что чеки «Эль Аль» оплатит. Но вопрос каждый раз повисал в воздухе.

Позже выяснилось: мои покупки «всего необходимого», никто и не собирался оплачивать согласно чекам, а предложение «покупать» было чем-то вроде лозунга: «поддержим отечественного израильского производителя…»

Получите и распишитесь

После очередной поездки в Бен Гурион, мне, наконец, вручили пачку анкет, которые следовало заполнить. Стоит ли говорить, что в них не было ни одиного слова не только по-русски, но даже по-английски. Мой знакомый — коренной израильтянин, владеющий ивритом в совершенстве, которого я попросил помочь, провозился с анкетами два вечера кряду.

Наконец анкеты были отправлены в аэропорт, а взамен получен ответ: с вами расплатится представительство авиакомпании «Эль Аль» в Москве. Сколько я получу компенсации — оставалось тайной.

Из московского представительства и вправду скоро пришел факс, в котором на чистейшем русском языке было написано примерно следующее: отправьте нам свои банковские реквизиты, и мы вам перечислим… 400 долларов. Была и приписка: дескать, по международным правилам, больше денег не положено, а если вы чем-то недовольны, то обращайтесь к руководству «Эль Аль» в Тель-Авиве…

…Израиль — страна весьма дорогая, дороже Москвы в среднем процентов на 30, поэтому покупка «всего необходимого» потянула на гораздо большую сумму, чем если бы все это я покупал в Москве. Но что делать — не ходить же две недели в майке и джинсах, в которых прилетел или в костюме жениха?

Но из-за такой «мелочи» вновь возвращаться в Бен Гурион и доказывать свою правоту?.. Главное ведь в другом — в безопасности полетов. А с этим проблем не было.

Впрочем, совершенно официально заявляю руководству «Эль Аль»: мне совсем нетрудно опознать того вашего сурового секьюрити, который последним держал в руках мой чемодан. Просто хочу выразить ему благодарность за бдительность…

Оставляю, однако, за собой право летать менее подозрительными и более прозорливыми к пассажирам авиакомпаниями.

Москва-Тель-Авив — Москва

Кстати

Согласно Правилам воздушных перевозок в большинстве стран мира, перевозчик несет ответственность за сохранность багажа при условии, что случай, ставший причиной утраты багажа, имел место на борту воздушного судна. Ну, или во время нахождения зарегистрированного багажа под контролем перевозчика.

Поскольку никто не дает ни гарантий, что багаж сохранится, ни того, что вам компенсируют стоимость утраченных вещей, советуем страховать свой багаж. Страховые суммы по данному виду страхования, как правило, небольшие.

В противном случае, ответственность перевозчика ограничивается 20 долларами за один килограмм веса зарегистрированного багажа, если при регистрации багажа не декларируется большая его ценность.

Эти нормы практически едины для всех авиакомпаний, они приняты (не падайте!) — в 1929 году и с тех пор не менялись.

По данным Международной Ассоциации пассажиров авиатранспорта, проблема багажа остается одной из самых острых для всех без исключения авиакомпаний. 2005 году пассажиры по всему миру недосчитались 30 миллионов сумок и чемоданов, в 2006 году — уже 34, в 2007 — 42, а в 2008 — уже 50 миллионов.

Ассоциация AEA периодически публикует отчеты о надежности и пунктуальности авиакомпаний. По итогам 2004 года европейские авиаперевозчики потеряли в среднем 13,9 единицы багажа из расчета на 1 тыс. пассажиров. Около 85% потерянного багажа было найдено и доставлено пассажирам в пределах 48 часов. Лидерами-растеряшами признаны: голландская авиакомпания KLM и английская British Airways.

Был случай…

Жительнице Екатеринбурга удалось взыскать с авиаперевозчика компенсацию за потерянный багаж, но на это ушло… более полутора лет.

16 июня 2007 года женщина возвращалась из Вашингтона в Екатеринбург рейсом «Люфтганзы». Прилетев, она обнаружила пропажу трех чемоданов. Два из них вскоре нашлись, однако, поиски третьего результатов не дали. Пассажирка потребовала компенсации за причиненные неудобства, однако решить вопрос в досудебном порядке ей не удалось. Тогда женщина обратилась с иском в Октябрьский районный суд уральской столицы. За пропавший чемодан она просила взыскать с авиакомпании более 700 тысяч рублей. 500 тысяч из этой суммы, по ее мнению, должны были возместить моральный ущерб. Однако в ходе судебного процесса, который состоялся 27 января 2009 года, стороны решили дело миром. По условиям соглашения, истица получила от германского перевозчика 55 тысяч рублей и отказалась от любых претензий.