Немецкий убийца оказался русским шизофреником

11 ноября в суде Дрездена должны были огласить приговор уроженцу Перми, 28-летнему российскому немцу Алексу В. Его обвиняют в жестоком убийстве 31-летней египтянки Марвы эль-Шербини.

Убийству предшествовал судебный процесс об оскорблении, в ходе которого эль-Шербини выступала в качестве потерпевшей, а Алекс В. — обвиняемого. Конфликт между ними произошел еще в августе 2008 года. Тогда на детской площадке в одном из микрорайонов Дрездена Алекс в ответ на просьбу незнакомой ему ранее Марвы освободить качели для ее малолетнего сына, увидев, что она в хиджабе, обозвал её исламисткой, террористкой и шлюхой. Оскорбленная вызвала полицию. Алекса С. судили и приговорили в штрафу (780 евро).

Алекс подал апелляцию, требуя оправдания. На заседании апелляционного суда Алекс выхватил из своего рюкзака кухонный нож, набросился на потерпевшую, нанеся 18 ударов, большинство из которых были смертельными.

Суд по обвинению Алекса В. в убийстве начался 26 октября нынешнего года. И с каждым днем процесса у непредвзятого зрителя крепло ощущение, что в деле этом далеко не все так просто, как выглядит на первый взгляд.

То есть, с доказательственной стороны все обстояло безупречно. Но невольно возникал резонный вопрос: да разве ж пойдет вменяемый человек, пусть даже и психопат, на совершение такого преступления прямо в зале суда, в присутствии свидетелей? Или он впал в состояние аффекта? Но в ходе предварительного следствия обвиняемому провели психиатрическую экспертизу, не выявившую у него патологий психики. А как же быть с его поведением на ныне проходящем процессе?..

Напомним: в первый день судебных слушаний Алекс был в лыжной маске, солнцезащитных очках и с нахлобученным на голову капюшоном куртки. От показаний он категорически отказался, а за все дни процесса произнес ровным счетом два слова. Проигнорировал он и просьбу суда показать лицо. Однако после предупреждения, что за неповиновение его оштрафуют на 50 евро, моментально откинул капюшон и снял маску, оставшись, однако, в очках.

Перед началом 3-го дня судебного заседания Алекс ни с того ни сего принялся изо всех сил колотиться лбом о столешницу перед скамьей подсудимых и яростно топать ногами. Его с трудом утихомирили четверо дюжих судейских охранников. Заседание отложили на 1,5 часа. За это время подсудимого осмотрел врач-терапевт, не нашедший причин для откладывания процесса.

«Косит под психа», — дружно решили освещавшие процесс немецкие и арабские СМИ, с первого дня окрестившие подсудимого неонацистом.

По свидетельствам однокашников Алекса по интеграционным курсам и профобучению, где он получил специальность складского рабочего, человеком он был неконтактным, крайне амбициозным и неадекватно вспыльчивым (приводился пример, как во время спора с сокурсником он выхватил нож, который всегда был при нем, и окружающим долго пришлось его успокаивать). Рассказали также, что он неоднократно прилюдно заявлял о своей ненависти к живущим в Германии мусульманам, говоря, что будь у него автомат, он бы их всех перестрелял.

А ведь реплики такого же характера в адрес Марвы в частности и мусульман в целом он отпускал и в ходе первого судебного заседания. Больше того: свои ксенофобские взгляды он открыто изложил и в апелляции! Выходит, что он не отдавал себе отчета в том, что это может только усугубить его положение?

На 7-й день процесса назначенный Алексу адвокат Вайко Бартель зачитал суду записанное со слов его подзащитного и им подписанное 6-страничное заявление, в котором тот признавался в убийстве эль-Шербини. Мотивом же своих действий Алекс называл не ненависть к мусульманам, хотя и признал, что такое чувство в нем есть, а полнейшее разочарование в немецкой юстиции, «которая встала на сторону мусульманки, а не меня — немца». «Сейчас я и сам не могу понять, почему совершил это преступление, — вслух читал текст заявления Бартель. — Меня шокировал первый приговор (денежный щтраф 780 евро — С.Д.). Я чувствовал себя бессильным. Государство ко мне придирается. Я был в депрессии, и перед июльским судом неделями глушил себя спиртным. В таком настроении я и пришел в суд. Убивать эль-Шербини я заранее не планировал. Нож я всегда ношу с собой. Как все случилось — я не помню. Помню только, что когда судья отклонил мой вопрос, почему Марва приехала в Германию, я словно мысленно получил команду встать и напасть на нее. Я жалею, что все так произошло. Я жалею, что моя жизнь зачеркнута. Я жалею, что меня не застрелили». («Застрелите меня!», — исступленно кричал Алекс, когда полицейские и судейские охранники оттаскивали его от убиваемой им Марвы.)

И на таком вот фоне выступивший на 8-й день процесса эксперт-психиатр Штефан Зутарски подтвердил свое заключение: Алекс полностью вменяем; убийство он совершил не в состоянии аффекта, а в ходе судебного заседания (с первого дня процесса эксперт постоянно находится в зале) он также не проявляет признаков душевного заболевания.

Но вот ведь какая штука: из материалов дела известно, что за время жизни в Перми (Алекс переселился в Германию в 2003 году в возрасте 23 лет) он не был призван в армию. Это в российскую-то, куда забривают даже инвалидов! Но бог с ней, с российской армией. А в Бундесвер-то его отчего не призвали? Ведь, став гражданином ФРГ и находясь в призывном возрасте, он был обязан отслужить срочную или, как минимум, пройти альтернативную службу!..

На 11-й день заседания, в понедельник 9 ноября с обвинительной речью выступил прокурор Франк Хайнрих. Проанализировав все доказательства вины подсудимого и заклеймив его соответствующими случаю эпитетами, он завершил выступление пафосной тирадой: «Я благодарю бога за то, что мне придется терпеть ваше общество, господин В., только до 11-го ноября, когда вам вынесут приговор». И обратился к суду с просьбой признать Алекса виновным в совершении тяжкого убийства и приговорить его к пожизненному заключению (поясню: по законодательству ФРГ, осужденный за тяжкое убийство не может быть освобожден по отбытии 15-летнего срока).

Действительно, приговор должен был быть оглашен 11 ноября. Но, выслушав государственного обвинителя, председательствующая в процессе судья Виганд зачитала полученную из российской Генпрокуратуры справку. В ней сообщалось, что Алекс В. — точнее, Алексей Игоревич Нельзин (переселившись в Германию, он воспользовался правом сменить при получении гражданства ФРГ русские имя и фамилию на немецкие) был освобожден от службы в Российской армии по причине психического заболевания — недифференцированной шизофрении.

Может быть, весь этот судебный процесс был затеян с единственной целью — умиротворить 4-миллионную мусульманскую диаспору в Германии, а также общественность Египта, где убийство Марвы эль-Шербини вызвало вал антигерманских настроений. Но как бы то ни было, а вынесение приговора отложено до получения всех запрошенных судом первичных медицинских документов из Российской Федерации.

Ганновер