Льва Федорова не пустили на химический завод

Визит ведущего российского эксперта по проблеме химического оружия, президента Союза «За химическую безопасность» Льва Федорова на химпредприятия города Березники Пермского края закончился скандалом. Целью визита было посещение бывшего советского химического предприятия, производившего иприт и люизит в 1930−50-е годы.

Когда Лев Федоров приблизился к забору завода, из здания управления вышла группа руководителей в сопровождении охраны, которые заявили, что это частная собственность и нахождение на ее территории запрещено, равно как и съемки объекта. Представители «Уралхима» продолжали третировать эксперта, советуя ему уезжать. По окончании инцидента несколько машин с сотрудниками службы безопасности предприятия некоторое время преследовали автомобиль с ученым.

В чем причина столь болезненной реакции, рассуждает доктор наук, президент Союза «За химическую безопасность» Лев Федоров.

«СП»: — Лев Александрович, зачем вы поехали в Березники?

 — Я написал книгу, трехтомник об истории советского химического оружия «Химическое вооружение. Война с собственным народом. Трагический российский опыт». В Березники я поехал на презентацию этой книги по приглашению местных экологов. Дело в том, что там был один из советских заводов химоружия — мощности по производству иприта, люизита, фосгена и дифосгена. Во время Второй мировой в Березняках выпускали иприт, людей на этом производстве погибло много. А тех, кто не погиб во время войны, забыли и бросили после войны. Последние из них уже умерли, их нет.

Ветеранов войны у нас много, а вот ветеранов производства иприта — нет, тут все понятно.

Я поехал туда показать, что книга создана. Встречался с жителями города, рассказывал им об истории завода. Моя книга была передана в библиотеку Березняков. Как видите, цели поездки были самые мирные.

Во время войны три нынешних предприятия — ОАО «Березниковский содовый завод», ООО «Сода-Хлорат"и ОАО «Азот» компании «Уралхим» — были одним предприятием под названием «N761». На нем и делалось химическое оружие.

Местные экологи написали письма в администрации этих заводов, в которых просили показать мне цеха, которые во время войны участвовали в деле. Один содовый завод меня пустил, и показал музей. Второй — цех, где делали иприт. «Азот» просьбы проигнорировал. Когда мы подъехали к проходной, нас не пустили. Я и не знал, что начался конфликт — находился в автомобиле. Потом вышел, и обратился к какому-то сытому мужику начальственного вида. Но в ответ меня назвали «американским шпионом». Ну, меня в этом обвиняют с 1992 года, я привык.

«СП»: — Что собой представляет цех?

 — Цех построили из красного кирпича, поэтому здание хорошо сохранилось. Сейчас там транспортный цех, от иприта не осталось ничего. После войны, в 1959 году все закрылось. Работники завода и сами не знали, что там делали иприт, пока недавно к ним не приехали эксперты из Гааги, чтобы убедиться: иприта действительно нет. Там даже с начальниками разговаривать трудно, все они устраивались на работу после 1959 года. Они не в курсе — или делают вид, что не в курсе — что на берегу Камы были закопаны отходы ипритового производства.

«СП»:  — А куда потом они делись?

 — Если бы я знал! Мне и хотелось об этом узнать, но никто не в курсе дела.

«СП»: — Почему все же вас не пустили на «Азот»?

 — Думаю, это бизнес-глупости. В Березниках несколько химических предприятий, и на них несколько конкурирующих начальников. Кто-то из них содержит местную администрацию, кто-то хочет содержать. Причина в этом.

Березники — это город химии, ничего, кроме химии там нет. Все химоружие началось с хлора. Залежи хлорида калия находятся прямо под городом. Глупый человек решил, что прямо над рудником можно поставить город, а не в стороне. Хозяин калийных рудников, и хозяин «Азота» спорят за влияние в городе, а я оказался невольным пострадавшим от этого.

«СП»: — На населении как-то отразилось, что в войну там производили иприт?

 — А как это проверить? Честная медицинская статистика отсутствует. Скажем, в Чапаевске, где тоже производили иприт, побывали московские доктора, обследовали жителей, и обнаружили тяжелые последствия производства химоружия, даже на детях во втором поколении. А в Березниках такого обследования не проводилось. Население встречало нас хорошо, мы только и обсуждали тему, как защититься от нынешних химических выбросов.

«СП»: — Выбросы большие?

 — Очень большие. Стоишь на берегу Камы, смотришь на трубы — и все становится понятным. Когда-то здесь проживало 200 тысяч человек, сейчас живут 150 тысяч. Конечно, можно попытаться уехать, но можно и заставить предприятия чистить выбросы. Я посоветовал жителям образовать общественную экологическую организацию, и заставить предприятия работать чисто, а контролирующие органы — просто работать, а не таскать деньги в конвертах с предприятий.

Что такое иприт

Впервые иприт был применён Германией 12 июля 1915 против англо-французских войск, которые были обстреляны минами, содержавшими маслянистую жидкость, у бельгийского города Ипр (отсюда и произошло его название). Во время Второй мировой войны иприт применялся только один раз поляками. Погибли два немецких солдата, двенадцать — получили поражения разной степени тяжести. Иприт постоянно использовался, как средство пыток, в немецком концлагере «Ночь и туман» на территории французских Альп. Кроме того, иприт применялся во время итало-эфиопской войны 1935—1936 годов.

При вдыхании паров или аэрозоля иприта первые признаки поражения проявляются через несколько часов в виде сухости и жжения в носоглотке, затем наступает сильный отек слизистой оболочки носоглотки, сопровождающийся гнойными выделениями. В тяжёлых случаях развивается воспаление лёгких, смерть наступает на 3—4-й день от удушья. Особенно чувствительны к парам иприта глаза. При воздействии паров иприта на глаза появляется ощущение песка в глазах, слезотечение, светобоязнь, затем происходят покраснение и отек слизистой оболочки глаз и век, сопровождающийся обильным выделением гноя. Попадание в глаза капельно-жидкого иприта может привести к слепоте.

Фото [*]