Родители пишут Путину: спасите наших детей от опеки ваших органов

3 декабря Премьер Министр РФ Владимир Путин проводит восьмую «прямую линию» с жителями России. Среди 700 000 вопросов, уже поступивших премьеру, есть и обращение от родителей, обеспокоенных кампанией «по защите прав детей», от которой страдают и дети и родители. Основанием для этого обращения послужила история семьи Лапиных, у которых органы опеки пытаются отобрать приемную пятилетнюю дочь Владилену.

«Мы, родители, опекуны и усыновители, не хотим сознавать, что находимся во власти мелких чиновников, рискуя потерять своих детей хотя бы на время, — говорится в обращении. — Ребенок ударился во время игры, получил синяк? Жестокое обращение. Испачкался на прогулке? Пренебрежение родительскими обязанностями. Не посещает ту поликлинику, которая кажется подходящей чиновникам? За его здоровьем не следят. Этот абсурдный список можно продолжать до бесконечности, и это было бы смешно, если бы не участившиеся случаи, подобные истории семьи Лапиных».

Семья Лапиных, у которой на 5 месяцев забрали ребенка, не единственная пострадавшая от действий органов опеки. Похожая уже почти год длится в семье Марины и Руслана Волковых. Здесь мать обвиняют в жестоком обращении с родной 8-летней дочерью Лерой. Девочку тоже на два месяца забирали в приют, из которого она вернулась со вшами, искусанными другими детьми пальцами и пошатнувшейся психикой.

Михаил Трепашкин, адвокат, представляющий интересы семьи, рассказал «Свободной прессе» их историю:

«В марте 2008 года ко мне за помощью обратилась молодая женщина Волкова Марина. Она рассказала, что утром отправила 8-летнюю дочь Леру в школу, а обратно ее не дождалась — девочку отправили в приют. Как выяснилось, накануне, беременная третьим ребенком мама Леры, не удержалась на стуле, убирая новогоднюю елку на шкаф, и упала, толкнув при падении крутившуюся под ногами, Леру. В школе заметили на лбу у девочки царапину, спросили, в чем дело и, услышав, что ее толкнула мама, вызвали органы опеки. Представитель этих органов и отправила девочку прямо из школы в приют, признав ребенка, живущего с мамой, папой, учащегося в школе и занимающегося помимо этого танцами, беспризорным и безнадзорным. Против матери возбудили уголовное дело ч.1 ст. 116 УК РФ, предъявив ей обвинение, что она систематически избивала маленькую дочь „из личных неприязненных отношений“. Два месяца, привыкшая жить в семье девочка, провела в приюте, в результате чего получила сильнейший психологический стресс. Не меньшую психоэмоциональную травму получила беременная мать, которая оставив дома 2-летнего сына, бегала по кабинетам и добивалась возвращения своей дочери. Вот так, вроде из-за заботы о правах ребенка, чиновники нарушили права уже 3-х маленьких детей, права родителей, и, кроме того, причинили вред здоровью как минимум трем лицам (Лере, ее матери и еще одному, еще не родившемуся ребенку). В суде на девочку жалко было смотреть. Я помню, как родителей Леры попросили выйти из зала, чтобы она давала показания не в их присутствии, у ребенка началась настоящая истерика, она плакала и кричала, что без них ей страшно».

Девочку вернули в семью, но в жестоком обращении с ребенком мать все же признали виновной. Она заплатила штраф — 3000 рублей.

Увы, на этом история не закончилась, месяц назад Лера споткнулась, запрыгивая в автобус и ударилась. О том, что у ребенка на лбу снова появился синяк, узнали в тех же органах опеки. Девочку чуть было снова не увезли из школы в приют. Она спряталась в школьном туалете и оттуда в слезах стала звонить маме. Родители приехали и вместе с представителями опеки повезли ребенка в больницу, где врачи не обнаружили у девочки никаких следов побоев. Тем не менее, органы опеки не отказались от составленного ими акта о том, что девочка пришла в школу избитой. Теперь маме Леры и еще двоих малышей, один из которых грудной, грозит новое судебное разбирательство.

— Усыновителей, опекунов, приемных родителей ставят в сложные условия, когда приходится не только адаптировать ребенка к жизни в семье, но и бороться с опекой — говорит Ольга Пузанова, приемная мама 11-летнего Саши. — На принимающие семьи ложится двойная нагрузка. Власти создают неблагоприятные условия для семей. От этого в первую очередь страдают дети, которых берут — отдают, что наносит детям невосполнимую душевную травму, усугубляя стресс от утраты кровной семьи. Саше было 9,5 лет, когда он появился в нашей семье. В районной школе его довели до нервного срыва. Директор ЦО № 1985, Суковых Александр Михайлович, был против принятия на учебу мальчика, который только что прибыл из детского дома. Классный руководитель ему говорила: «Твое место в колонии». Дети во дворе кричали: «Детдомовец, вон из нашей школы». Потом еще председатель родительского комитета начала собирать подписи под коллективной жалобой на него, сообщая всем, что это основание для возврата ребенка в детдом. Таким образом, была разглашена тайна об усыновлении. Затем начались проверки. Условия проживания ребенка, до этого признаваемые удовлетворительными, неожиданно перестали являться таковыми и еще было сфабрикована масса различных обвинений, для того, чтобы вернуть ребенка обратно в детдом.

Мать двоих приемных детей и один из авторов письма, Дина Магнат, объясняет, что Путину решили написать, потому что обращаться родителям, в принципе, не к кому.

«В нашей стране пока громко-громко не крикнешь о проблеме, никто не услышит и не займется ей. А подобных примеров слишком много, чтобы о них молчать» — считает она.

Чем может помочь родителям, премьер-министр, рассуждает уполномоченный по правам ребенка при президенте РФ Алексей Головань:

— Я совершенно не понимаю, что сделает председатель правительства в этом случае. У нас, конечно, в крови писать обращения вышестоящему начальству. Действительно, такие ситуации, когда органы опеки перегибают палку, есть. Но у нас есть, к примеру, плохие учителя. Давайте обратимся к председателю правительства, чтобы он с ними разобрался. Есть недобросовестные врачи, давайте тоже обратимся по этому поводу к Путину. Смысл всего этого в чем? Вот я ставлю себя на место Путина. Допустим, получаю я такое письмо. Скажите, что я должен делать? Если есть конкретный случай, я даю поручение разобраться по нему. Но такое же поручение может дать и губернатор области. Поскольку речь идет о ситуации в целом, то я даю поручение — иметь это ввиду, вобщем-то пустое поручение. И каким может быть результат? Я не думаю, что обращение к Путину — это правильный путь. Органы опеки иногда не дозовешься, когда нужно, иногда, наоборот, ходят по поводу и без. Обращаться нужно в прокуратуру, в вышестоящие органы опеки, можно обращаться к уполномоченным по правам ребенка в тех субъектах, где они есть и к уполномоченному по правам ребенка при президенте, но не к премьер-министру.

---

История семьи Лапиных

В феврале 2009 года, после конфликта родителей с педагогами детского сада, пятилетняя Владилена Лапина была изъята из семьи органами опеки и попечительства. Девочка была усыновлена супругами Лапиными всего за год до того. Органы опеки и попечительства подали иск в Балашихинский суд об отмене усыновления Владилены, а также о жестоком обращении с ребенком со стороны приемной матери. Пять месяцев, в течение которых дело рассматривалось в суде, ребенок провел в государственных учреждениях, не имея возможности увидеться с родителями ни разу. В материалах дела есть заключения психологов и результаты экспертиз, подтверждающие отсутствие следов жестокого обращения с ребенком, а также показывающие, что ребенок испытывает серьезную психологическую травму вследствие разлуки с усыновителями. В сентябре девочку привозили на судебное заседание, где она в течение длительного времени давала показания и неоднократно повторила, что очень скучает по маме и хочет домой.

25 сентября Балашихинский суд вынес решение отказать органам опеки и попечительства в удовлетворении иска об отмене усыновления и вернуть Владилену домой. Иск о жестоком обращении с ребенком также не был удовлетворен судом. В конце сентября девочка вернулась к маме и папе, пробыв «в заключении» более пяти месяцев.

К сожалению, органы опеки не удовлетворились решением суда и подали кассационную жалобу. Они утверждают, что усыновители «уклоняются от исполнения родительских прав», поскольку отправили девочку для реабилитации после приюта в другой город. Тот факт, что в поездке к родственникам ее сопровождал отец, во внимание не принимается.

В своем обращении, родители пишут: — «Мы не можем не волноваться за судьбу девочки и ее родителей, которые только начали возвращаться к нормальной жизни после пережитого кошмара. Сознавая важность защиты детей от жестокого обращения, мы считаем, что первое и главное право ребенка — право на жизнь в семье, закрепленное Семейным кодексом. Чрезмерное рвение государственных чиновников на местах наносит непоправимый вред семьям, разрушаемым ради фальшивых победных реляций о выполнении поставленных государством задач. Мы хотим немногого — спокойно жить в своей стране, воспитывая детей, своерожденных и приемных, в меру своего понимания и любви. Не опасаясь за сохранность своих семей».

Фото [*], [*]