Академик Бикбау: Мы позволяем строить плохие дороги за наши же деньги

Итак, власти страны продекларировали решимость заняться дорогами страны. Этот вывод напрашивается после заявления президента РФ Дмитрия Медведева о том, что он намерен вернуться к обсуждению возможности восстановления дорожного фонда, в который бы поступали деньги от налогов на горюче-смазочные материалы, а также транспортный налог.

Подобная схема финансирования дорожного хозяйства страны существовала до 1 января 2001 года, но потом была отменена, поскольку выяснилось, что деньги, как из федерального дорожного фонда, так и из региональных — банально разворовывались. В результате фонды был ликвидированы, а налог на горюче-смазочные материалы отменен.

Удастся ли Дмитрию Анатольевичу Медведеву вернуть существовавшую систему, да так, чтобы и дороги строились, и деньги не воровали?

На этот вопрос пока нет ответа, но, судя по всему, инициативу президента правительство РФ встретило без должного пиетета, и пока не обозначило попыток внимательно к ней присмотреться. Видимо, потому, что у правительства на этот счет имеются свои соображения: обеспечить развитие российской транспортной инфраструктуры с помощью все той же госкомпании «Российские автомобильные дороги» («Автодор»). Между тем средняя цена километра новой автодороги в России уже достигает 514 миллионов рублей, что в три раза дороже, чем в Евросоюзе, а срок ее службы до капремонта втрое меньше европейского! В жирный 2007 год в России было построено 495 километров дорог — столько, сколько в Китае строится за 9 дней.

Проблемы такого отставания эксперты видят не в схемах финансирования, а все же — в применении устаревших технологий. На эту тему корреспондент «Свободной Прессы» беседует с Марселем Бикбау, генеральным директором Московского института материаловедения и эффективных технологий (ИМЭТ), академиком РАЕН, доктором химических наук.

«СП»: — Марсель Янович, президент страны посетовал на схему финансирования строительства дорог. Но, по всему видимо, что проблему стоит искать не только в этом, а в устаревших технологиях, в нормах ГОСТов, СНИПов и т. д., а также в иных закавыках российской действительности.

— В нашей стране строят дороги, в основном, из асфальтобетона, что не просто абсурдно, но и преступно. Покрытие из асфальтобетона очень плохо переносит и российский холод, и российскую жару. А живут такие покрытия в наших климатических условиях 2−3 года. После чего нуждаются в ремонте. Вот тут и возникают «черные дыры» ремонта, в которых бесследно исчезают колоссальные средства. Фактически в России ничего не строится, а только ремонтируется. Мы в России — дураки, хотя бы потому, что позволяем строить плохие дороги за наши же деньги.

«СП»: — Вы можете привести примеры?

— В качестве самого яркого примера можно назвать самый знаменитый долгострой последних десятилетий — трассу Москва-Санкт-Петербург. Никому не удается довести до ума дорогу длиной всего 700 километров, которую за рубежом построила бы за год любая не самая крупная фирма. Приведу другой шокирующий факт: сегодня в России около 40 000 населенных пунктов вообще не имеют никакого сообщения с цивилизацией, кроме «зимника». И вообще в стране из 846 тысяч километров дорог с твердым покрытием, высококлассных всего… полпроцента, т.е. таких, которые соответствуют, например, Европейским нормам. В стране на дорогах ежедневно гибнет около 100 человек и несколько тысяч получают ранения, а треть ДТП, по данным ГИБДД, случаются из-за плохого состояния дорожного полотна. Чтобы сберечь россиян, преодолеть отставание в строительстве дорог, нужен новый рывок, новая стратегия, ставка на инновационные технологии.

«СП»: — Но есть ли у нас все это?

— Есть. Ставку при строительстве дорог нужно делать на цементобетон.

«СП»: — В чем его отличие от асфальтобетона?

— В асфальтобетонах связующим веществом для несущей дорожной одежды является битум, для цементобетонных покрытий — цемент. Асфальтобетон в 10−15 раз уступает цементобетону по прочности, водостойкости, морозостойкости, истираемости…

«СП»: — Но в СССР, кажется, пытались строить такие дороги?

— Да в 60−70-е годы в стране начинали активно заниматься цементобетоном. Но тогда наблюдался дефицит цемента, поскольку очень много его требовалось для жилищного комплекса. Одновременно в 70-е годы упали мировые цены на нефть, и битум стал очень дешев. В результате руководители дорожных ведомств и решили перейти на асфальтобетонные дороги. Мы долго будем разгребать последствия тех решений, но все еще можно изменить, если перейти на цементобетон.

«СП»: — Чем бы смог помочь в этом деле ваш Институт?

— Наш институт уже давно предлагает в строительстве дорог использовать преднапряженные цементобетонные конструкции, на которые уже переходят в США и Канаде. Впрочем, я устал от этих рассказов, потому что они ничем не заканчиваются! Очевидно, о наших разработках российские строители вспомнят лет через 20−30, когда они уже будут внедрены по всему миру.

«СП»: — И все-таки?

— Мы разработали специальные железобетонные плиты со сквозными каналами. Через них пропускается защищенный стальной канат, и домкратами натягивается пакет сразу из 20−30 таких плит. Такое «постнапряжение» бетона решает проблему оседания торцов плит относительно друг друга и предотвращает образование трещин в покрытиях. На практике это будет выглядеть следующим образом: грейдер по грунту выравнивает полотно, насыпается 20 сантиметров песка, далее кладется полиэтиленовая пленка, а на нее плиты с шпунтованными торцами или амортизаторами между плитами. Учитывая, что это плиты заводского изготовления, все четко стыкуется. Натяжение канатов происходит с усилием от 5 до 20 тонн. Плита может быть 2,5 метра шириной и 5−6 метров длиной, 14−18 сантиметров толщиной. Далее на плиты кладется небольшой слой асфальта. Скорость строительства дороги возрастает в разы. Бетоноукладчики не нужны. Упрощаются подходы к подготовке основания — становится допустимой даже частичная осадка грунта под плитами. Можно строить круглогодично из плит заводского изготовления везде, в том числе, на слабых и мерзлых грунтах — Сибири, за Полярным кругом, Дальнем Востоке… Кстати, напомню — 65 процентов территории России покрыты вечной мерзлотой.

«СП»: — А по затратам цементобетон так же хорош?

—  Технология позволяет исключить закладку в основание полотна значительных объемов щебня и песка и снижает стоимость строительства в 5−6 раз! Цена 1 км дороги шириной 7 м составит всего около 30 миллионов рублей против нынешних абсурдных затрат. А срок службы дороги возрастет с трех лет — до 20−25, как минимум. Ту же технологию можно применить и при строительстве железных дорог. Замена традиционных шпал на преднапряженные плиты сэкономит десятки килограммов металла на каждый метр пути и заметно увеличит скорость поездов, грузоподъемность и безопасность движения.

«СП»: — Но если перейти на новые технологии, это лишит очень многих огромных нынешних заработков. Так кому они нужны?

— Правильно, вот их просто и не замечают? Механизмов массового внедрения новых технологий в России пока не существует. Сегодня инженеры и ученые фактически отстранены от поиска новых решений в строительстве — увы, некому технологии пробивать и внедрять, а технические стандарты или устарели, или начисто отсутствуют. Я выступал по этому поводу в Комитете по транспорту Госдумы РФ.

«СП»: — Что-то после этого сдвинулось с мертвой точки?

— Результат пока нулевой, невзирая на поддержку и хорошие рекомендации Комитета. Потом мне удалось добиться встречи с «дорожным» министром Левитиным. Результат встречи тоже не ахти какой: в одном из своих выступлений он упомянул, что России необходимо переходить на дороги с цементобетонным покрытием. Вот и все.

«СП»: — Но еще есть президент и премьер, которые, наверное, тоже понимают необходимость усовершенствования дорожного строительства?

— Королей играет свита. Сегодня вокруг премьера и президента толпятся люди порой очень далекие от промышленности. Очень трудно понять: как могут отраслями руководить люди, не заряженные на восприятие и использование всего нового и передового, остро необходимого для развития страны. Руководят чиновники и экономисты. Результат печален: нынче в каждой из отраслей налицо технологическая отсталость, а по уровню наших технических решений мы серьезно отстаем от развитых стран.

«СП»: — Но нынешнюю отсталость у нас принято списывать на лихие 90-е…

— Главная причина отсталости российского хозяйства — в отсутствии механизма внедрения инноваций. В каждой нормальной стране каждые 5−7 лет обновляется технологическая база конкретной отрасли. Не важно, что производится — парфюм, лекарство, машины… Но обновление идет постоянно. Ничего не обновляется только в одной стране — в России.

«СП»: — Но ведь во времена СССР производство тоже не слишком часто обновлялось?

— Советская экономика была плановой. В ней было много недостатков — не было рынка, не было конкуренции. Но обновление шло, хотя и не так интенсивно, как на Западе. Мало того, если взять годы индустриализации, а потом — 50−60-е, то получится, что обновление шло каждые 10 лет, и наша страна в этом смысле показала всему миру, как должно происходить развитие производства в плановом порядке. А вот с 80-х годов мы покатились вниз. Грянула перестройка, плановые механизмы обновления были утрачены, а новые рыночные так и не заработали.

«СП»: — Экономисты обычно любят говорить, что такая-то страна отстает в своем развитии на 10, 20 или 30 лет… Не могли бы вы сказать, на сколько лет отстает Россия?

— Все эти подсчеты — лирика, ничего не имеющая общего с реальной жизнью. Взять Китай. Еще 20 лет назад КНР была отсталой, аграрной страной. Сегодня по объемам своего производства она вырывается на второе место в мире, а скоро выйдет — на первое.

«СП»: — Китаю весь мир помогает, перебрасывая свои производства из-за дешевизны рабочих рук…

— Дело в том, что трудолюбивые китайцы, руководимые гибким и умным правительством очень восприимчивы к новым технологиям. Что-то они покупают, а что-то просто заимствуют… Но вся их государственная политика направлена на внедрение новейших разработок. В свое время китайцам повезло с Ден Сяо Пином, а россиянам не повезло с Горбачевым. Япония свой знаменитый технологический рывок начинала со скупки патентов по всему миру. В 70-е ходил анекдот, будто японские конструкторы выписывают советские журналы «Сделай сам» и «Техника молодежи». Увы, сегодня инженерная мысль высоко ценится везде, кроме России. В нашей стране буквально отторгается все новое.

«СП»: — Не слишком ли все это пессимистично?

— Я энтузиаст и патриот, который занимается наукой и инновациями в стране, которой это абсолютно не нужно. Даже если вы сегодня изобретете, как делать из мусора золото — все равно оценено не будет. Ученые годами, десятилетиями ходят по всевозможным инстанциям, доказывая ценность своих разработок. Тщетно! Да что там говорить, разработки нашего института, которые мы уже 20 лет не можем реализовать в необходимом масштабе в родной стране, успешно используются в том же Китае. Сегодня на один квадратный метр площади многоэтажного жилья мы тратим 80−90 кг металла и 0,8−0,9 кубометров бетона. А переход на использование, например, трубобетона при возведении каркасов зданий в сочетании с преднапряженными перекрытиями, а также внедрение технологии капсулирования зернистых частиц керамзита тонкой пленкой оводненного цемента (архитектурно-строительная система ИМЭТ) позволят вдвое сократить затраты и металла, и бетона. Мы это предлагаем, а строителям не нужно.

«СП»: — Не вижу логики, ведь строителям жилых домов выгоднее снижать их себестоимость?

— Дешевые дома необходимы только тем, кто их покупает, всем остальным это не нужно. Строителям, проектировщикам, чиновникам нужно, чтобы дома были как можно дороже. Например, приходит к проектировщикам строитель и говорит: «Хочу строить дом!» «Сколько он стоит?», — спрашивают те. «100 миллионов рублей». «Ну, так давайте пять процентов на проектирование». Это 5 миллионов. А если дом будет стоить 200 миллионов, то проектирование уже обойдется в 10 миллионов. Зачем им дешевле? И так далее по цепочке, до доли муниципальных властей, достигавшей в Москве, например, 40 процентов от стоимости строительства.

«СП»: — Почему на ваш взгляд у нас все не как у людей?

— Просто, когда человек живет хорошо, он забывает о том, что кто-то живет плохо. А наши чиновники и депутаты живут хорошо, и им безразличны проблемы остальных. Приходя на службу, они думают не о своем долге, а о том, как больше хапнуть и купить что-нибудь за рубежом. А народ инертен и пассивен — каждый за себя. Общества, как такового, влияющего на развитие страны, по сути — нет. Возможно, сказывается и то, что наш народ пережил очень страшные события в ХХ веке — на протяжении десятилетий лучших людей просто уничтожали, и страх остался.

«СП»: — Президент страны все же ратует за передовую науку, говорит о нанотехнологиях?

— Надеюсь, руководство страны понимает, что наука имеет две составляющие. Есть наука познания, а есть наука созидания. Наука познания — это наши представления о геноме человека, физике ядра, строении элементарных частиц и т. п. Такую науку называют фундаментальной. Ею занимаются академические институты и маститые ученые. Конечно, она должна, как во все мире, финансироваться государством. Но в промышленности результаты фундаментальной науки реализуются десятилетиями даже в развитых странах.

«СП»: — О науке созидания верхи, похоже, не ведают?

— В России сегодня наиболее важными являются проблемы жилья, дорог, продуктов питания, засилья импортной продукции… Для их решения требуется не познавательная (академическая), а именно созидательная наука, или, как ее называют, отраслевая. К сожалению, именно она в России за последние два десятилетия практически раздавлена. От Институтов остались, только названия — у большинства давно захвачены здания и земли, а оборудование и приборы не обновляются последние 25−30 лет… Вот вопрос для Государственной думы и Счетной палаты РФ: почему бы не провести инвентаризацию созидательной отраслевой науки? Нет сомнений — результаты такого анализа будут ужасающими. Откуда взяться технологическому обновлению промышленности? И не нанотехнологии могут вытащить российскую промышленность из глубочайшего кризиса, а продуманная система государственных мер по спасению отраслевой науки, брошенных и вымирающих ученых и инженеров, созданию климата востребованности.

---

Между тем

Пока же наше государство пожелало повернуться лицом к предпринимателям и сокращает список своих услуг, которые предприниматели обязаны оплачивать при открытии и ведении собственного дела. Их перечень утвержден постановлением правительства, которое сегодня публикует «Российская газета».

Всего в перечне содержится 19 платных услуг. И навязывать бизнесу что-либо еще чиновники теперь не имеют права. Список госуслуг вступает в силу с сегодняшнего дня (8 декабря), а запрет для чиновников вводится с 1 января 2010 года.

Возможно, когда-нибудь дойдут руки у государства и до науки.

Фото [*]