РПЦ меняет моду: ходить в храмы можно в брюках

Глава Отдела внешних церковных связей Московского патриархата архиепископ Волоколамский Иларион призвал служителей терпимо относиться к одежде прихожан.

Владыка с сожалением указал на случаи, когда молодые люди в неформальной одежде и девушки в брюках, приходящие в храм для того, чтобы «встретить понимание и сочувствие, вместо этого встречают окрики и ругань». Он назвал такое отношение «болезнью, с которой надо бороться». Об этом сообщает сайт Отдела внешних церковных связей РПЦ.

— Наши приходы и епархии в Западной Европе вообще не знают таких запретов в отношении женской одежды, — сказал Иларион. — Уже более 80-ти лет и в России, и на Западе производятся женские брючные костюмы, поэтому называть брюки чисто мужской одеждой уже никак нельзя… Господь смотрит на сердце человека, а не на его платье, — выразил уверенность архипастырь.

После этого заявления почему-то вспоминается конец 80-х, когда перестройка распахнула границы полчищам западных проповедников всех мастей. На их фоне православные батюшки выглядели, прямо скажем, бледновато, поскольку руководство РПЦ тогда строго придерживалась своих канонов. Не поощрялось церковным начальством и даже каралось участие служителей культа даже в спортивных мероприятиях, не говоря уже о светских вечеринках и т. п.

Но, похоже, ситуация изменилась. Батюшки теперь вовсю проповедуют в рок-клубах, гоняют с байкерами на мотоциклах, прыгают с парашютом и обучают детишек в спортзалах основам каратэ…

Корреспондент «СП» попытался выяснить, какой отклик нашел призыв архиепископа Волоколамского Илариона у служителей православной Церкви

Роман Силантьев, директор Правозащитного центра Всемирного русского народного Собора.

«СП»: — Помимо платка и брюк, какие еще церковные каноны можно не соблюдать?

— Например, устарел, на мой взгляд, запрет на употребление лекарств, изготовленных иудеями. Фармацевтика Израиля сегодня — одна из передовых в мире. Или вот — запрет делить трапезу с инаковерующими. В этом случае, вообще можно умереть с голоду и забыть о посещении столовых, кафе и ресторанов. Кроме того, есть канон, согласно которому, человек, пропустивший три церковные службы без уважительной причины, отлучается от церкви. Он явно устарел.

«СП»: — То есть любые «железные» правила могут рано или поздно меняться, но не вредит ли это вере?

— Жизнь не стоит на месте, и любые каноны в зависимости от времени и обстоятельств могут меняться. Например, в Иерусалиме верующие несут в церковь пальмовые ветви, а у нас — ветви вербы. Это пример адаптации канонов без изменения сути веры. Решает такие вопросы в первую очередь сама Церковь. И вообще за две тысячи лет с рождества Христова в Церкви произошло очень много изменений — и в культовой практике, и в облачениях, и во многом другом. Например, нет ничего общего в облачении архиерея пятого века и 21-го… Но при этом Церковь, стараясь приблизить каноны к современной жизни, не отменяет никаких вероучительных правил.

о.Сергий (Рыбко), священник:

— В писании сказано, женщина да не приемлет на себя образа мужеского, а мужчина — женского. Здесь, однако, речь идет далеко не о брюках или иных вещах гардероба. Все гораздо глубже. В прежние времена на Востоке все ходили в туниках, а на Руси все это истолковали так, что нельзя в Храм заходить в брюках. Глупость, конечно. К тому же, существует деление — женские брюки, мужские. А, например, за Полярным кругом без брюк вообще не походишь.

«СП»: — Илларион, как можно понять, призывает служителей Церкви терпимо относиться к одежде прихожан. Но чаще приходится сталкиваться с тем, что замечание молодым девушкам, приходящим в церковь в брюках и без платков, делают сами прихожане?

— Подобные конфликты из-за платков и платьев случались и у нас в храме. Особенно отличались две бабушки. Пришлось их предупредить, и даже погрозить удалить из храма. Они, в конце концов, успокоились. Но надо заметить, что бабушки — это все же особая категория.

«СП»: — В каком смысле?

— Несмотря на свою седину и старость, многие из них сами не так давно пришли в Церковь, и у них еще не сформировалось понимание того, как надо себя вести в храме. К тому же многие из них воспитаны были все же еще комсомолом, который заставлял всех ходить строем. Отсюда и попытки построить других людей. Думаю, в этом основная причина такого поведения. Согласен, они хотят, как лучше, но получается — как всегда.

«СП»: — После такого заявления Илариона остается в силе пословица: со своим уставом в чужой монастырь не ходи?

— Один покойный батюшка так рассказывал мне о своей прихожанке. Вначале она заявила, что на службу будет приходить, но вот целовать руку священнику отказалась. «Ну, хорошо, не целуй», — ответил он ей. «И на колени вставать не буду». «Не вставай». Но прошло короткое время, и прихожанка и на колени стала вставать, и руку целовать… Просто человек не сразу все понимает и осознает. В священном писании сказано, что некоторых надо вначале молочком кормить, а когда окрепнут — давать твердую пищу. Но повторяю, не самое главное — в брюках ты пришла или без платка. Есть вещи более важные.

«СП»: — В каких приходах нарушения канонов распространены чаще — в городских или сельских?

— Мне кажется, больше проблем возникает в деревнях, где храм посещают в основном старушки. А когда заходит туда помолиться какая-нибудь дачница, ее начинают учить уму разуму. В Москве же к одежде уже давно относятся спокойнее. Хотя, конечно, есть и священники, которые думают так же, как старушки. Вообще Церковь должна всегда искать индивидуальный подход к каждому человеку и обстоятельствам его жизни. Например, во время поста необходимо снисхождение к путникам и болящим, а если сейчас начать соблюдать пост по уставу, то для многих он окажется, вообще неисполним. В то же время, у греков вообще нет такого, чтобы целый день не есть, и это — только русский «прибамбас». Но есть вещи, к которым не может быть никакого снисхождения.

«СП»: — Какие?

— Измены Церковь не приемлет.

Кстати

Василий Великий в 91-м правиле своего творения о Св. Духе, говорит:

«Из соблюдаемых в Церкви догматов и наставлений мы имеем некоторые в письменном виде, а некоторые приняли от апостольского предания — по преемству в тайне. Те и другие имеют одну и ту же силу для благочестия, и этому никто, даже малосведущий в церковных установлениях, не станет перечить. Ибо, если отважимся отвергать неписанные обычаи, как маловажные, то непременно повредим Евангелию в самом главном, и от апостольской проповеди оставим пустое имя без содержания…»