Луиза Бохи — парижская любовница Николая II

Как известно, суд в Таиланде оправдал задержанных в конце февраля Настю Рыбку и Алекса Лесли (настоящие имена — Анастасия Вашукевич и Александр Кириллов), а также еще шестерых граждан России и Белоруссии по статье о незаконной трудовой деятельности — речь идёт о пикап-тренингах.

Но скандал, хоть градус его стал пониже, продолжается. Рыбка приоткрыла завесу тайны над дикими оргиями, которым предаётся российская «элита» в свободное от «работы» время, опубликовав мемуары о своих похождениях с представителями российской элиты.

Между тем, подобные скандалы сотрясали общество от начала человеческой истории. Ничего не ново под Луной — во все века кокотки, куртизанки и фаворитки творили такое, от чего их современники хватались за голову. Французские историки прекрасно знают, что русские цари, великие князья, их свиты и просто богатые люди специально приезжали в Париж, чтобы там «стать канальями» (фр.: s’encanailler), проматывая чудовищные суммы. Поэтому историю с Настей Рыбкой можно рассматривать в контексте «возрождения российских традиций».

Кокотки Франции

Они появились там при Второй Империи (1852−1870). Это были роскошные проститутки, ранее известные как куртизанки, разорявшие своих богатых любовников. Они соблазняли королей, растлевали отцов семейств, коррумпировали неподкупных, проматывали состояния и придали разврату невиданный ещё размах. Эмилиена д’Алансон, Мата-Хари, прекрасная Отеро, Лиана де Пужи, Клео де Мерод, Кора Перл — о них без остановки писала пресса. Они были свободными женщинами, сами выбирали себе любовников и устанавливали свои ставки. Бриллианты, особняки, лошади, великолепные жемчужные ожерелья, платья от великих кутюрье того времени. Кокотки ходили в казино, на скачки, в театры и другие общественные места.

Все влиятельные мужчины из высшего общества должны были иметь «свою» кокотку, как публичную демонстрацию своей власти и богатства, это было тогда обязательно, как сегодня обязательно иметь дорогую машину. А законная жена должна была сидеть дома и рожать наследников.

Короли, принцы, их свиты и просто очень богатые люди специально приезжали в Париж, чтобы там «стать канальями», это было традицией. Они шли в театры, делали свой выбор и заканчивали вечер в самом дорогом ресторане Парижа — «Максим», что недалеко от Оперного театра. Упомяну только имена принца Уэльского, Николая II, короля Бельгии Леопольда II, британского короля Эдуарда VII, семейство Ротшильдов, греческого короля, иранского шаха. Деньги текли рекой. Их поклонники дрались между собой на дуэлях. За одну ночь могли проматываться состояния и утром разорённый клиент, случалось, сводил счеты с жизнью.

Экстравагантность была нормой. Обычно у кокоток был один официальный любовник и несколько второстепенных. Но «работали» они по-разному.

«Дамы полусвета», как их иногда называли, вели образ жизни, на первый взгляд, идентичный светским дамам, но за хорошими манерами, знанием культуры, очевидной респектабельностью и зачастую дворянскими титулами обнаруживаются трещины, диссонансы, ложь, постыдные коррупционные схемы и скандальные состояния.

Парижские похождения царевича Николая

Луиза Октави Бохи (Louise Octavie Bohy) родилась 26 февраля 1856 года в Безансоне, она была еврейкой. Эта красивая ухоженная женщина с длинными черными блестящими волосами, выглядевшая как испанка, с осиной талией, неизменно производила на мужчин впечатление. Она мечтала стать актрисой, приехала с этой целью Париж, но не преуспела на театральном поприще и стала кокоткой на содержании богатых мужчин. Имела репутацию «верной», то есть в каждый момент времени у нее был только один любовник.

С будущим Николаем II, который тогда ещё был царевичем Николаем, её познакомил его друг, вечером, в парижской опере Гарнье. Был июнь и русский царевич стал «её Николаем». Ему было 17 лет, ей — 29. Перед отъездом он пригласил её провести несколько дней в Изоле-Белла на островах Борроме (озеро на севере Италии). Там он подарил ей роскошный дорожный туалетный набор от Louis Vuitton. Аксессуары и бутылочки были из хрусталя и слоновой кости, на серебряных колпаках была монограмма LB (Louise Bohy). Внутри была небольшая красная коробочка, в которой были прекрасные часы Клерк.

Николай обнял ее, пробормотал ей положенные в таких случаях слова и сказал, что он должен вернуться в свою страну, чтобы царствовать. Он рассказал ей о «русском займе» и подарил кредитные чеки.

Вернувшись в Париж, она стала богато жить на ренту российского кредита, подаренную ей царевичем, и смогла, таким образом, «завязать» с жизнью дамы полусвета. Но после 1917 года она потеряла все. Ей пришлось покинуть свой особняк, она поселилась комнате горничной возле парижской оперы и, как говорят, перешла на хлеб и воду, а верхом роскоши для неё было попить какао в парижских кафе. Под старость она была одета в черное, с длинным ожерельем и красивыми часами, подаренными ей царевичем. Она много рассказывала под старость своим родственникам о своём коронованном любовнике. Единственное, что у неё от него осталось — тот самый роскошный туалетный набор, недавно выставленный её наследниками на аукцион.

Прекрасная Отеро

Каролина Отеро, испанского происхождения, славилась своей экстравагантностью. Предпочитала работать не в Париже, а в Монако, где собирались, особенно зимой, самые влиятельные персонажи того времени. Рассказывают, что в «Парижском кафе» в Монако она появилась, когда там собрались пять царствующих особ — царь Николай, кайзер Германии, короли Англии, Испании и Бельгии и каждый из них хотел заставить её обратить на себя внимание.

Говорят также, что однажды она выставила себя на аукцион, и её покупателем тогда стал король Бельгии Леопольд II за сумму в двадцать тысяч тогдашних золотых французских франков, и она сказала: «Ваше величество, в такую сумму я включу вам и лёгкий завтрак».

Рассказывают также, что перед отъездом в 1898 году Россию она ложилась голая в ресторане на серебряном блюде и в таком виде отдавалась клиентам. В Санкт-Петербурге она снялась в одном из первых короткометражных фильмов, который вызвал там скандал: всех почему-то возмутило, что офицер царской армии появляется в сцене, когда Отеро танцевала свой «блестящий вальс». Была знакома с Распутиным. Выступала как артистка с гастролями в Москве.

В короткометражном фильме о её жизни в числе «охотничьих трофеев» Каролины называются принц Монако Альберт I, будущий английский король Эдуард VII, русский царь Николай II, кайзер Германии Вильгельм II и японский император. Также известно о её связи с русским великим князем Петром Николаевичем. Отеро вела интимный дневник и там характеризовала свои «победы», в том числе рассказывала, насколько хороши в постели ее любовники.

Дневник сохранился, его изучали французские исследователи, но он ждёт и русских историков — там найдётся много интересного для нас, русских, о жизни царского двора. Есть историческое исследование некоего Begogna Angulo о том, что русский царь предоставил ей виллу на берегу Черного моря, а также возможность пользоваться числящимися за ним домами и виллами во Франции, Остенде (Бельгия), яхтой, а также подарил ей драгоценности на большую сумму.

За свою жизнь она накопила состояние, которое историки оценивают в 300 миллионов современных евро, но к началу 1950-х годов она полностью всё проиграла в казино. По заявлению её адвоката, казино предоставило ей небольшой пожизненный пансион, в благодарность за оставленные там астрономические суммы.

Конец «прекрасной эпохи»

Для кокоток, как социального института тогдашней Франции, всё закончилось в 1914 году, с началом Первой мировой войны. Во-первых, многие богатые люди были разорены войной. Во-вторых, многие из этих дам «завязали». Некоторые из них скопили целые состояния, другие умерли в нищете и страданиях, а Сара Бернар стала «самой знаменитой актрисой за всю историю». Лиана де Пужи стала послушницей в монастыре и исповедалась священнику так: «Святой отец, я в своей жизни совершила все возможные грехи, кроме убийства и воровства».

Меньше всего повезло Мата Хари, расстрелянной 15 октября 1917 года за шпионаж, французские историки и по сей день спорят, были ли для этого достаточные основания или просто она стала козлом отпущения за поражения Франции на фронтах войны.

Кокотки оставили яркий след во французской литературе. Золя, Александр Дюма (сын) восхищались ими. Но нельзя забывать и другое. Нищета дореволюционной России в очень сильной степени была связана с тем, что правящая элита страны растрачивала свои состояния в Париже на великих кокоток, на дорогих лореток, на молоденьких гризеток и просто на банальных проституток.