Судный день России: Кого раздавит пенсионная реформа

Прошедшие выборы в Приморье вызывают серьезные подозрения в честности подсчетов голосов. Такого еще не было, чтобы после обработки 97,87% протоколов претендент, набравший 50,37% голосов и опережавший более чем на 3% соперника, проиграл. Логично, что кандидат от КПРФ Андрей Ищенко заявил о фальсификации выборов в пользу протеже действующего президента Путина.

Скандал в Приморье, то с какой бесцеремонностью действовала партия власти, вызвало возмущение не только на Дальнем Востоке, но и во всей стране.

Можно смело сказать, что в обществе начались тектонические сдвиги. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стала инициированная правительством пенсионная реформа. И темы, связанные с ней, по-прежнему актуальны для обсуждения, как в обществе, так и в СМИ, несмотря на заявление чиновников всех мастей, которые ведут себя так, будто вопрос окончательно закрыт.

Прежде всего, россиян возмущает, что правительство, несмотря на чудовищно низкую продолжительность жизни, особенно, у мужчин (67,7 лет), повышает им до 65 лет срок выхода на заслуженный отдых. Аргументация властей, в том числе президента Путина, мол, «другого варианта действительно нет», вызывает вполне понятное отторжение. Варианты есть, и о них уже много писали.

На Западе действует правило, при котором пенсионный возраст нельзя повышать за счет нетрудовой жизни. У нас же власть, кивая, между прочим, на Европу, затевает тяжелейшую реформу на основании высосанных из пальца прогнозов, согласно которым россияне станут жить значительно дольше. И вообще в последнее время чиновники все чаще упирают на растущий дефицит ПФР, который якобы может раздавить национальную экономику. Дескать, пожилые граждане своим долгожитием разоряют национальную экономику.

Высшая школа экономики в этой связи даже подготовила доклад «Демографический контекст повышения возраста выхода на пенсию», в котором черным по белому сказано «ожидаемая продолжительность жизни мужчин, доживших до текущего пенсионного возраста в 60 лет, составляет сейчас более 16 лет, а женщин до 55 лет — почти 26 лет» (13 стр.). Но дальше начинается самое интересное: оказывается пожилых людей старше 60 лет в России всего-навсего 21% (данные 2017 года), тогда как в Италии и в Германии 29% и 28% соответственно.

Иначе говоря, нас обманывают, когда говорят, что пенсионеров в стране слишком много. К слову, в процентном соотношении ко всему населению страны 67-летних немцев (возраст выхода на пенсию в Германии) примерно столько, сколько 60-летних россиян и 55-летних россиянок. Причем срок дожития пенсионеров в ФРГ дольше, чем в РФ. Вот и получается, что в России демографических причин для реформы на самом деле нет, и, по логике вещей, не должно быть финансовых проблем с обеспечением пенсионных прав пожилых людей.

Именно поэтому дефицит ПФР обусловлен не только тем, что на одного пенсионера приходятся чуть больше двух работников, как прожужжали уши кремлевские пропагандисты. Разговоры об этом, по сути, свидетельствует о профнепригодности кабмина и правительственных экспертов. Такой проблемы вообще бы не было, если бы страной управляли технократы, а не бухгалтера и адвокаты, которые совершенно не понимают роль роботизации и автоматизации в повышении благосостояния народа. Это — раз!

Второй негативный фактор имеет прямое отношение к наполнению ПФР вносами наиболее трудоспособной и активной частью населения. А здесь — вообще катастрофа. Не скидывая со счетом проблему серых зарплат, приведем шокирующие факты, тоже взятые из доклада ВЩЭ: «коэффициенты смертности (2015 год) в возрасте 35−39 лет у российских мужчин выше, чем у немцев в 7 раз, а в возрасте 60−64 года — в 2,5 раза. Различия между коэффициентами россиянок и немок в аналогичных возрастных группах меньше — соответственно 4,5 раза и 1,7 раза».

Иначе говоря, мы живем в очень опасной стране, в которой «родное» чиновничество, просиживающее штаны на международных форумах, не может обеспечить своим гражданам элементарную безопасность. Молодые россияне гибнут в своем отечестве в таких количествах, как будто на наших просторах идет невидимая война.

Между тем, если бы власть добросовестно выполняла свои прямые обязанности, как, например, это делает немецкое правительство, то сегодня на одного российского пенсионера приходились бы трое работников (или чуть меньше). Кстати, это и есть тот самый показатель, на который, по идее, должна выйти пенсионная система, после проведения реформы.

В-третьих, опыт многих развивающихся стран, которые провели подобную пенсионную реформу, нельзя назвать положительным. Взять, к примеру, Польшу, на которую тоже любят ссылаться чиновники. Там пенсионная реформа было проведена в 1999 году. Если в 1990 году операции с финансами составляли 12,6% ВВП, то в 2005 году — 19,6%, что соответствует росту более чем на 40%. Банки и инвестфонды оказались, по сути, единственными бенефициарами повышения пенсионного возраста. Зато в сельском хозяйстве и в рыбной отрасли произошел спад на эти же 40%, а в строительстве снижение составило 13%.

Тогда Польшу от падения в экономическую бездну спасли мощные иностранные инвестиции из ЕС и США. Богатые русофобы с Уолл-стрит подставили плечо нищим варшавским русофобам. В страну пришло порядка $ 350−400 млрд. Нам же, с учетом населения России, потребуется более $ 1,2 трлн., чтобы пройти непростой «польский путь». Вот только в самых радужных мечтах трудно представить себе подобные перспективы.

Де-факто, вывод из польской платежной системы огромного объема «живых денег» (которые могли бы получить недопенсионеры, если бы не было реформы) вызвал экономический шок. Кстати, именно на это время пришлись самые большие сокращения рабочих (почти в 10 раз) на судьбоносной для Польши судостроительной верфи в Гданьске, которую за «копейки» в 2007 году купили украинские олигархи Тарута и Мкртчан. Её пример наглядно показывает, в какую сторону ведут скоропалительные решения, навязанные МВФ. Не зря же сегодня на Западе развитые страны реализуют пенсионные реформы крайне медленно — по 1−2 месяца в год.

Другими словами, опыт Польши показывает, что спешка в таких преобразованиях чревата тяжелейшими последствиями. Здесь нужно семь раз отмерить — один раз отрезать.

Теперь представьте, что из российского товарооборота в 2019 году будет изъято несколько сотен миллиардов наличных рублей. Под мощным ударом моментально окажется ритейл, сфера услуг, внутренний туризм и, конечно, строительство. Также сильно пострадают бюджеты муниципалитетов и ЖКХ, поскольку возрасует долги налогам и коммунальным платежам. Далее по цепочки следует ожидать банкротства предприятий и массовые увольнения. И так будет происходить до 2034 года.

Финансисты сравнивают «живые» деньги с кровью экономики. Следовательно, России уготовано «сильное кровопускание», несмотря на обещанные инфраструктурные проекты. Ведь их реализация даст небыстрый эффект. Возможно, даже через десятилетия.

Несложно спрогнозировать, как поведет себя Запад, видя возникшие в России трудности. Америка, можно не сомневаться, начнет еще сильнее давить санкциями. Плюс к этому Вашингтон ради политической выгоды способен снять нефтяную удавку с Ирана, тогда баррель легко упадет до $ 35.

Таким образом, Россия, которая и так находится в тяжелом положении, получит новый удар с далеко идущими последствиями. В проигрыше окажутся не только недопенсионеры и рабочие пенсионеры (которых уволят для уменьшения давления на рынок труда), но специалисты реального сектора экономики, в том числе строители и крестьяне. Понимают ли наверху, что они задумали? Наверняка понимают. Но гнут своё.

---

Пенсионная система: Глава Сбербанка: «Я не вижу альтернатив повышению пенсионного возраста»

Новости экономики: Президент SuperJob: Пенсионные поправки лишь добавят на кладбищах могил