ФСИН создаст тюрьмы особого режима

Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) России предлагает в рамках реформы уголовно-исполнительной системы создать тюрьмы особого режима для лидеров преступного мира, сообщил 25 февраля на президиуме Ассоциации юристов России глава ФСИН Александр Реймер.

По его словам, проект концепции реформы доработан и в скором времени будет внесен в правительство. «На первом этапе с 2010 по 2012 год предлагается перепрофилирование части исправительных учреждений и следственных изоляторов в тюрьмы особого режима. Появление тюрем особого режима уже на ранних стадиях реализации концепции позволит изолировать от основной части осужденных лидеров и авторитетов преступной среды, воров в законе, террористов и экстремистов», — сказал Реймер.

Глава ФСИН уверен, что это «позволит разорвать криминальные связи и лишит главарей преступного мира возможности руководить деятельностью других участников криминальных сообществ, оставшихся на свободе».

Фактически ФСИН призывает к тому, чтобы узаконить разделение исправительных колоний на «красные» и «черные».

Сами заключенные делят места лишения свободы на «черные» и «красные». Специалисты считают, что эти термины появились при Хрущеве, объявившим, что через 20 лет, при наступлении коммунизма, ни одного преступника в СССР не останется. Характеристики достаточно условные, но попавшему за решетку сразу понятно, чья власть в учреждении сильнее — администрации или авторитетов.

В «красной» зоне все по уставу: дотошное, до мелочей соблюдение режима, буквальное следование положениям исправительно-трудового кодекса и всевозможных внутренних приказов и инструкций колонии. Например, ежедневные построения и шествования на работу под музыку, тотальный вывод на работу, в столовую. За малейшее нарушение в форме одежды, невыход на работу — наказания от лишения права получить передачу до штрафного изолятора, усиление режима и дополнительные сроки.

В «черной» же — многие дисциплинарные вопросы решают заключенные из «авторитетов». Оттуда же знаменитая иерархия, со своими париями, низшим и высшим сословием. Таких мест лишения свободы сейчас практически не осталось — за последнее время власть организованной преступности в зонах и колониях была повержена.

«Свободная пресса» опросила правозащитников и общественных деятелей, и все они резко отрицательно отнеслись к инициативе УФСИН.

«Система сама толкает людей в «отрицалово», — считает Борис Пантелеев, заместитель главного редактора «Тюремного журнала». — «Человек попадает на зону, и, допустим, у него чувство собственного достоинства выше, чем у окружающих. И, допустим, начальник на него матерится. Человек делает замечание, а начальники не любят, когда им делают замечания. Они начинают такого зека «гнобить», пишут ему нарушения режима всякие. Раз заключенный попадет в ШИЗО (штрафной изолятор), два, три — и вот, пожалуйста, готовый авторитет. Авторам этой инициативы стоит задуматься, что из их проекта в итоге получится. Они сами постоянно вздыхают, что очень высокий уровень рецидива. Человек, освободившись, вновь и вновь совершает преступления. А это потому, что вместо исправления места лишения свободы, наоборот, выходят озлобившимися. Такие спецзоны, конечно, никого не исправят, наоборот, сделают из людей закоренелых преступников».

Надежда Раднаева, эксперт Фонда «В защиту прав заключенных», называет инициативу ФСИН «страшной». «В основном все насилие и пытки происходят как раз на „красных зонах“. Все эти нарушения администрации колоний прикрывают т.н. „борьбой с криминалитетом“. С 1 января приказом Минюста были упразднены „секции порядка“ — в них по большей части вступали те, кто хотел не примерным поведением, а санкционированным со стороны администрации насилием контролировать зэков, а за это насилие получить УДО (условно-досрочное освобождение, обычно после 2/3 отбытия срока). Именно эти „секции порядка“ на „красных зонах“ и были сосредоточием криминала, а не криминальные авторитеты. И хотя эти секции официально упразднены, текст самого приказа Минюста никто не видел. И, по нашим данным, они до сих пор существуют», — рассказывает она.

Раднаева говорит, что одна такая зона, к созданию которой призывает ФСИН, в России уже есть — это ИК № 6 в Кировской области. «Там в основном сидят выходцы с Северного Кавказа, осужденные за экстремизм, терроризм, бандитизм. И это зона, где совершается наибольшее насилие со стороны администрации», — дополняет она.

Валерий Сергеев, член «Общественной наблюдательной комиссии по соблюдению прав человека в местах принудительного содержания по городу Москве», также говорит, что не видел приказа Минюста о расформировании «секций порядка». Он напоминает, что в России в 90-х уже проводился эксперимент по отдельному содержанию криминальных авторитетов — в ОИК «Белый лебедь» в Соликамске (с 1999 года в этой тюрьме стали содержаться только заключенные с пожизненным сроком — СП). «И там творился настоящий беспредел со стороны администрации. Многих воров тогда „поломали“. Но воровской мир устроен так, что на место „сломленных“ приходили новые», — объясняет он.

Известный режиссер-документалист Вахтанг Микеладзе вообще считает, что криминальные авторитеты сдерживают жестокость преступного сообщества. «Завтра вы уберете политбюро уголовного мира, и что будет? Преступное сообщество никуда не денется, просто исчезнет сдерживающий его тормоз. Будет такой же беспредел, как в 90-е. Если воров в законе изолируют, с кем власть будет договариваться?»

Кстати, режиссёр, снявший десятки фильмов об уголовном мире, уверен, что столь сильные позиции криминальных сообществ в России объясняются исторически. «В 30-е годы прошлого века власти помещали в одни и те же лагеря уголовников и политических. Они учили друг друга, получилась очень умная и очень опасная смесь». Таким образом, руководство ФСИН, помещая в одну спецколонию авторитетов и осуждённых за экстремизм, возможно, второй раз наступает на те же грабли.

По данным ФСИН, по состоянию на 1 января 2010 года в учреждениях УИС содержалось 864 тысячи человек, в том числе: в 755 исправительных колониях отбывало наказание 723,9 тысячи человек; в 226 следственных изоляторах и 164 помещениях, функционирующих в режиме следственных изоляторов при колониях содержалось 131,4 тысячи человек; в 7 тюрьмах отбывало наказание 2,8 тысяч человек; в 62 воспитательных колониях для несовершеннолетних 5,9 тысяч человек. В учреждениях содержится 69,1 тысячи женщин, при женских колониях имеется 13 домов ребенка, в которых проживает 846 детей.