Откаты чиновникам достигли 70 процентов

Работать по госконтрактам стало невозможно. С таким заявлением выступила Ольга Ускова, глава Национальной ассоциации инноваций и развития информационных технологий (НАИРИТ), президент софтверной компании Cognitive Technologies. Откаты в IT-отрасли достигли запредельного уровня, цитирует слова Ольги Усковой издание Маркер.ру.

По ее данным, все последние 15 лет средний процент отката при заключении госконтрактов в области информатизации неуклонно рос и к настоящему моменту превысил уже все разумные рамки, достигнув 70% от суммы контракта, то есть любая закупка госорганизации выходит более чем втрое дороже.

В 1996—1999 гг. откаты, по информации Ольги Усковой, составляли в среднем 10% суммы контракта, в 1999—2003 гг. — 20%, в 2003—2005 гг. — 35%, в 2005—2008 гг. — 40%, в 2008—2009 гг. — 60%, в 2009—2010 гг. — 70%. Делать бизнес в таких условиях, по мнению главы НАИРИТ, просто невозможно.

В компании Cognitive Technologies «Свободной Прессе» подтвердили, что Ольга Ускова «не отказывается от своих слов». Сотрудник компании на условиях анонимности рассказал, как функционирует схема отката чиновникам в их отрасли:

«В основном конкуренты отсекаются экспертной комиссией, уполномоченной отслеживать соответствие условий компаний заявке тендера. Выдумываются ошибки в документации, поданной ими на участие в конкурсе, находятся еще какие-то придирки. В итоге остается компания, заранее назначенная победителем, и формальный дублер.

Откаты наиболее часты при закупках программного обеспечения и услуг по обслуживанию компьютерных систем — потому что очень сложно оценить объективность цены услуг и виртуального продукта. Откаты дают не только российские компании, но и ведущие зарубежные фирмы, начиная от лидера отрасли, возглавляемого известнейшим американским миллиардером, и заканчивая средними европейскими компаниями.

Примерно в 2/3 случаев откат уходит чиновнику на офшорный счет, в остальных случаях — передается наличными".

Примерно так же функционирует и бизнес по продаже и обслуживанию компьютерной техники. Источник в небольшой IT-фирме сообщил «СП», как выглядит типичная сделка. «От заказчика приходит представитель, отвечающий за закупки. Говорит — бухгалтерия, выделила, допустим, на закупку новых компьютеров 40 тысяч рублей. В реальности по прайсу соответствующие позиции составляют, дай Бог, 25−27 тысяч. И наш бухгалтер добросовестно вбивает в платежку завышенные цены, так, чтобы подверстаться под сумму, которую указал клиент. Потом разница между реальной и вымышленной цифрой проводится через фирму, занимающуюся обналичкой. Деньги почти целиком достаются представителю заказчика. Мы бы, может быть, так не делали, но тогда клиент уйдет в соседнюю фирму, и мы его потеряем».

Еще одна схема относительно мелкого отката, о которой знает наш собеседник — это обслуживание техники, например, принтеров. Один и тот же печатающий картридж можно перезаправлять так — один раз реально, когда чернила кончились, второй — виртуально. В крупных конторах это десятки тысяч рублей. Для специалиста невысокого ранга с небольшим окладом это неплохая прибавка к зарплате.

Но не стоит думать, что откаты характерны только для мира чиновников и их контрагентов. Эта схема благополучно живет и в частном бизнесе. Так, представитель строительного бизнеса Москвы на условиях анонимности пояснил, как работает схема отката между менеджерами двух частных фирм:

«Я руководитель департамента продаж в девелоперской фирме, возводящей офисные здания. У меня есть два эксклюзивных агента по продаже и сдаче в аренду помещений. Их стандартное вознаграждение сейчас — два месячных арендных платежа за помещение, либо 3% от его продажи. Я знаю, что они платят до 40% от своего вознаграждения топ-менеджеру компании, ищущей помещение под офис. За офис в 1000 кв. м представитель арендатора может положить к себе в карман до 30 тысяч долларов. И я, и мои агенты заинтересованы в откате — так быстрее можно реализовать помещения.

Я тоже беру откаты — от одного из агентств, которое стало моим агентом. Первоначальная сумма вознаграждения мне и руководителю тендерного комитета, с которым мы состряпали конкурс на выбор агента, была 50 тысяч долларов. С каждой сделки агенты мне преподносят «подарок» еще в 5 тысяч долларов — ведь они знают, что скоро будет тендер на выбор агента еще одного нашего офисного здания.

Разумеется, руководство догадывается о моих взаимоотношениях с агентами, но я даю результат. Да и на фоне их заработков в миллионы долларов мои «приработки» выглядят сущими копейками. Ну, выгонят они меня, придет такой же директор по продажам — вся система в Москве функционирует по такой схеме «дружбы» с нужными людьми. Пока эта система дает результат, в ней заинтересованы все".

Таким образом можно констатировать, что по законам откатов и распилов функционирует вся российская экономика, и можно с уверенностью утверждать — не только высшие должностные лица и топ-менеджеры работают на свой карман, но и мелкие функционеры, имеющие доступ к деньгам частной или бюджетной организации.

В своей публичной лекции в «Свободной прессе» социолог Борис Кагарлицкий пояснил, что российские бизнес и чиновничество не антагонисты, а дополняющие друг друга общественные явления. «Нельзя сказать, что у нас неэффективная бюрократия, зато вот какой у нас эффективный частный сектор. Да ничего подобного. Вот, ровно какая бюрократия, такой и частный сектор, и наоборот, какой частный сектор, такая и бюрократия. То есть российские либералы могут сказать, да, у нас бизнес плохой, потому что плохое государство. А вот осознать, что у нас как раз наоборот государство такое, потому что именно такой бизнес, именно такая буржуазия, и при такой буржуазии другого капитализма, чем у нас имеется, быть не может, вот это вывод уже слишком агрессивный для российского либерального сознания».