Игорь Трунов: Вице-президенту ЛУКОЙЛа повезло больше, чем майору Евсюкову

Расследование ДТП на Ленинском проспекте выходит на новый виток. Проведена судебно-медицинская экспертиза по поводу причинения вреда вице-президенту компании ЛУКОЙЛ Анатолию Баркову и его водителю Владимиру Картаеву. Об этом заявил адвокат Игорь Трунов, представляющий интересы Сергея Сидельникова — мужа одной из погибших в аварии женщин. Как установила экспертиза, водитель получил ранения легкой степени тяжести, вице-президент «ЛУКОЙЛа» — средней тяжести.

Поможет ли новая информация назвать виновного в ДТП, рассуждает адвокат Игорь Трунов.

«СП»: — Игорь Леонидович, какие перспективы сегодня у дела?

— Реально следствие изо всех сил выгораживает сторону, которую мы считаем виновной. Это видно, например, по тому, как проведена так называемая биологическая экспертиза. Странность в том, что кровь Баркова нашли в передней части салона «Мерседеса», а слюни и пот водителя — сзади, на заднем сиденье…

«СП»: — Слюни и пот?!

— Ну да, это ведь биологическая экспертиза… Проводили ее, кстати, тоже довольно оригинально. Например, нашли следы крови на передней водительской подушке безопасности, но не смогли определить, чья это кровь. В то же время передний коврик, который был у водителя под ногами, и который наверняка был в крови, на экспертизу не отправляли. Почему — думаю, понятно. Не исключено, что на коврике было достаточно крови для проведения экспертизы. Наконец, обнаружена кровь и на подушке безопасности пассажира, справа от водителя. Логично предположить, что в крови было и торпедо автомобиля, но его на экспертизу также не отправляли.

«СП»: — А понятно хотя бы, когда эта кровь там появилась?

— Очень странно, что экспертиза не ответила на вопрос о времени возникновения этой крови и этих слюней. Дело в том, что в обход требований закона, «Мерседес» Баркова не был эвакуирован с места ДТП на штрафстоянку, а был передан владельцу. Ведь как может получиться? Во время аварии были одни пятна крови, а потом можно, допустим, закапать кровью и другое место салона. Как видите, эти нюансы говорят об определенных странностях следствия.

«СП»: — Кстати, а откуда кровь на переднем сиденье пассажира?

— Потому что в машине было трое: Барков, водитель и охранник.

«СП»: — Охранник сидел спереди справа, а водителя посадили назад?

— Мы не знаем, кто где сидел. Я говорю про экспертизу, и остатки слюней и крови.

«СП»: — Получается, при таком подходе к экспертизе доказать чью-либо вину невозможно?

— Понимаете, еще одно слабое место — МВД проводит экспертизу в собственном экспертном управлении. Понятно, что в этом случае есть ведомственная подчиненность. Эксперты там тоже люди в погонах, и понимают, что такое приказ. Понятно, что это не независимая экспертиза. Мы, естественно, возражаем против проведения экспертизы в ведомственном учреждении.

«СП»: — Вы считаете, что если «Мерседес» Баркова, даже в нынешнем его состоянии, отдать независимым экспертам, они могли бы что-то найти?

— Конечно, эксперты могут многое найти. Проблема только в том, что это за эксперты, и какие вопросы перед ними ставят.

«СП»: — Но они бы смогли ответить на вопрос, кто где сидел в машине?

— Могли бы, конечно.

«СП»: — А чем окончилась история с видеокамерами? Как известно, вы насчитали 15 видеокамер, установленных поблизости от места ДТП, которые принадлежали разным ведомствам. Удалось раздобыть записи?

— История закончилась ничем. Так и не нашли из всего множества камер того, что нужно. Хотя я знаю немало уголовных дел, где фигурируют такие записи. Они не обязательно относятся именно к ДТП. Зачастую это криминальный автомобиль, который ехал туда-то. Записи с видеокамер над дорогой в нужный момент появляются без особых хлопот.

«СП»: — У вас есть ощущение, что дело тихо спускают на тормозах?

— Как хорошо известно, один из способов добиться своего — это время. Вот тот же Евсюков сейчас сменил адвоката, нанял другого — он тянет резину, потому что нынешний его защитник не знаком с делом. Считается, чем больше времени проходит, тем менее резонансным становится дело, и тогда можно под ковром решать любые вопросы. Главное — не попасть под горячую руку.

«СП»: — Но Барков под нее уже не попадет?

— Понимаете, есть кардинальная вещь — записи видеокамер. Если бы из дела Евсюкова пропали видозаписи, думаю, и он бы не попал, а служил бы сейчас героем.

«СП»: — Это грустно…

— Грустно, что мы не смогли достать записи ни одной из 15 камер, ни из одного силового ведомства. У меня есть информация, что пленка с ДТП есть, ее просматривали, долго думали, давать ли делу ход. Это решение относилось не к системе МВД, а к другому силовому ведомству. Решили — не давать…

Водитель отказался отвечать на детекторе лжи

Напомним, авария на Ленинском проспекте в Москве случилась 25 февраля. «Мерседес», в котором находился вице-президент ЛУКОЙЛа Александр Барков, столкнулся с «Ситроеном», где сидели два врача — доктор медицинских наук Вера Сидельникова и ее невестка, акушер-гинеколог Ольга Александрина. Обе женщины погибли.

Игорь Трунов пояснил, что он предлагает следствию проверить водителя Владимира Картаева на детекторе лжи и задать три вопроса: передвигался ли он по левой полосе движения в сторону центра Москвы, выезжал ли он на разделительную полосу, выезжал ли он на встречку? Следствие согласилось проверить Картаева на полиграфе, но лишь с его согласия. Адвокат водителя от этой идеи категорически отказался.