Питер пилят по кусочкам

Правительство Санкт-Петербурга разрешило бизнесменам братьям Зингаревичам, которые нынешней зимой на благотворительном аукционе купили фотографию работы Дмитрия Медведева за 51 млн рублей, реконструировать три знаковых объекта в центре Петербурга под отели. Это архитектурные памятники на Марсовом поле, 1, Конюшенной площади, 1 и на Невском проспекте, 7−9.

Эту новость корреспондент «СП» обсудила с членом совета регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников (ВООПИК) Людмилой Семыкиной.

— Реконструировать Павловские казармы на Марсовом поле под отель — это очень травматичная для памятников ситуация. Мы все это уже видим на примере дома Лобановых-Ростовских. Я являюсь одним из заявителей иска в суд по поводу серьезного ущерба, нанесенного ему в ходе реконструкции. Тоже памятник федерального значения, знаменитый «дом со львами» рядом с Исаакиевским собором. Во время его приспособления под отель предметы охраны сведены к минимуму, нарушена конструкция крыши. Наличие на площадке строительных кранов тоже говорит о характере работ на памятнике. Реставрация, как вы понимаете, не требует применения строительных кранов. По существующей методике оценки культурного наследия, прежде чем заявлять о перестройке памятника, необходимо провести расчет предполагаемого ущерба, в эту методику входит, в том числе, и сохранение исторических функций. Отель — это очень серьезное вмешательство во внутреннюю структуру зданий. Приспособить здание Павловских казарм на Марсовом поле под отель — это значит существенно перекроить памятник, вокруг которого тоже сплошные памятники истории и культуры. Здание на Марсовом поле, 1 никогда не использовалось под жилые функции. Трудно даже себе это представить, ведь в отеле не нужны такие высокие потолки, значит, их будут понижать, помещения — дробить, они потребуют современной начинки. При таком использовании памятник потеряет свою ценность.

«СП»: — Ну а как можно использовать такое здание?

— Об этом нужно думать, изучать вопрос, обсуждать его со специалистами. Поймите, если в Эрмитаже устроить роскошный бордель, от этого стоимость памятника уменьшится.

«СП»: — А что вы думаете об идее инвесторов построить на Конюшенной площади не только дорогой отель, но и большой подземный паркинг на 600 машино-мест? Не говоря уже о планах разместить там торговый комплекс. В пушкинском Петербурге — а комплекс зданий на Конюшенной сохранился именно с той поры, — без очередного торгового комплекса никак не обойтись…

— Строительство паркинга на территории, со всех сторон зажатой памятниками федерального значения, само по себе абсурдно. Из-за плотной застройки ценных объектов на Конюшенной риски увеличиваются многократно. Подземные работы в таком месте — это очень опасно. Не забывайте, там протекает река. Дальше по Мойке находится дворец Шереметевых, по которому уже пошли трещины из-за строительных работ, а ведь они производились даже не во дворце, а на территории ближайшего к нему участка. Прежде чем планировать на этом небольшом, но очень ценном участке столь грандиозные изменения, необходимо проводить изыскательные работы, оценить риски, изучать условия особенностей грунта в данном месте. Там, на месте Конюшенного ведомства сохранились русла древних рек, засыпанных позднее. Нужно знать историю этих мест, в том числе и рукотворную. Бывает так, что уже на стадии изыскательских работ приходится отказываться от первоначальных идей перестройки. Не говоря уже о том, что любое вмешательство в историческую среду может нанести ущерб гидрогеологическим условиям. А это недопустимо при работе с памятниками. Закон об их охране однозначно требует сохранения этих условий.

Андрей Воронцов, участник движения «Живой город»:

— Сейчас в городе сложилась такая ситуация, что реставрация памятников и их дальнейшее использование целиком зависит от позиции инвесторов. Голос городского правительства, которое защищало бы центр Петербурга от последствий неконтролируемой реконструкции, не слышен. Наша государственная система выстроена под ручное управление. Когда конечный результат определяет не закон, а чиновник. Не только дом Лобановых — Ростовских, который тоже предназначен под отель, выпотрошен при реконструкции. Тот же дом Рогова, та же Новая Голландия, где замечательные лестницы утратили свое убранство. Никто не знает, какие на этих памятниках остались предметы охраны. Кстати, по этим объектам Зингаревичей, о которых вы спрашиваете, будем запрашивать КГИОП (комитет по защите и использованию памятников правительства Санкт-Петербурга — И.С.). Сейчас это все закрыто и неконтролируемо, нет никакой информации об объектах охраны, о состоянии памятников, сколько их, где расположены, это все делается втихаря в КГИОПе.

«СП»: — Мне кажется, инвесторы достаточно себя показали для того, чтобы им не доверять.

— Согласен. Не знаю, что делать. Выходить на улицу с плакатами и транспарантами? Хотя должна ведь проводиться независимая гласная историко-культурная экспертиза памятника. Ничего этого нет. Мы узнаем пост-фактум, когда там что-то случилось, когда уже памятники утрачены и то, что вчера охранялось, сегодня уже не охраняется. Никак это не проверить, доступа к информации нет. Остается только надеяться на порядочность братьев Зингаревичей и их друга.

КСТАТИ

Говорят, что братья Зингаревичи якобы являются близкими друзьями президента Дмитрия Медведева. С ноября 1993 по ноябрь 1994 года Медведев работал директором по юридическим вопросам в СП ТОО «Ilim Pulp Enterprise» (IPE), крупнейшем российском целлюлозно-бумажном холдинге, среди учредителей которого был Борис Зингаревич.

Михаил Зингаревич купил фотоснимок, сделанный Дмитрием Медведевым за 51 млн рублей. Михаил и Борис Зингаревичи - выходцы из так называемого «лесного» бизнеса. Они в начале 90-х годов выступили основателями группы «Илим». В 2008-м бизнесмены продали большую часть акций в группе «Илим» американской International Paper, выручив около 800 миллионов долларов.